Но ведь он все равно выжил, тихо замечает она. Я уверена, что его родители предпочли бы
Ты их спросила, прежде чем вызывать помощь?
Да откуда мне было это знать?! взрывается Вероника. Ты же ничего мне не рассказываешь! Ни-че-го!
А ты спрашивала? отвечает вопросом на вопрос Тим. Стекла очков непроницаемые.
Несколько мгновений Вероника молчит. Потом хватает сумку с пола и убегает из студии.
Дома Софи спрашивает:
Где ты была?
Вероника неподвижно сидит на кухонном табурете она смертельно устала.
На побережье.
Ты ездила в Норфолк? удивляется Софи. Они еще ни разу там не были, хотя и собирались.
Нет. Я была в Полосе Отчуждения.
Чайник замирает в воздухе Софи не успевает донести его до стола.
Мне надо кое-что тебе рассказать, продолжает Вероника.
«Кое-что» растягивается на всю ночь. Она говорит и говорит, а Софи слушает молча, не перебивая и не делая никаких замечаний. Когда Вероника наконец замолкает, на улице начинает светать. Софи молча встает, потягивается и внимательно осматривает подругу.
«Показатели в норме» пишет приложение на экране очков. Софи слабо улыбается и спрашивает:
Хочешь, я поеду с тобой в студию сегодня?
Они вернутся туда днем. Подойдя к двери, Вероника наступит на что-то твердое под ковриком второй ключ. Она откроет дверь, и наполненная солнечным воздухом комната встретит ее тишиной и спокойствием. В углу на полу лежит аккуратно сложенная драпировка. На диване разбросаны разноцветные подушки. Вероника уже знает, что на сушке не будет никаких лишних чашек, в шкафчике не обнаружится зеленого чая, и ванная дохнет на нее прохладной пустотой.
Как здесь просторно, с легким восхищением заметит Софи за спиной, и голос гулко отзовется под высоким потолком.
Вероника подберет драпировку с пола и уберет в стенной шкаф на одну полку выше стопки чистого постельного белья.
Хорошо, что предыдущие хозяева оставили ей машинку с сушкой. Это очень, очень удобно.
|13|
Эмиль Кондеро? у девушки-администратора очень красивый голос Вероника с удивлением слушает, как имя незнакомого мальчика перекатывается, словно морские волны. Да, он стабилен, лежит в травматологии.
Вы связались с его семьей?
Девушка качает головой.
Мы не имеем права.
Но его ведь кто-то навещает здесь?
Соцработник, Луиза.
А я могу с ней поговорить?
Если можете подождать. Она приходит сюда в три.
Вероника сидит в вестибюле здесь квадраты образуют замкнутый контур, под которым собрались взволнованные, молчаливые люди.
Вероника Стейнбридж? полная немолодая женщина стоит у входа в приемное отделение.
Когда Вероника подходит, то замечает, что взгляд у Луизы немного расфокусирован так бывает у многих, кто не привык носить очки с детства.
Мне сказали, вы хотели поговорить про Кондеро? очки соцработника то и дело темнеют она просматривает файлы. Это ведь вы его привезли?
Да, кивает Вероника.
И что вас интересует?
Что с ним будет дальше?
Когда его выпишут, отправим его в один из воспитательных домов.
А его родители?
Юридически, они теперь не имеют права общаться с ним. Он несовершеннолетний гражданин Зоны, а у них гражданства нет.
Юридически, они теперь не имеют права общаться с ним. Он несовершеннолетний гражданин Зоны, а у них гражданства нет.
И это никак нельзя исправить?
Они могут усыновить его заново. Для этого им нужно получить гражданство, иметь в Зоне жилье и необходимый пакет документов, которые подтвердят, что им можно доверить воспитание ребенка. Мы не очень приветствуем воспитание в семье но в данной ситуации, я думаю, это лучше всего.
И сколько времени им понадобится, чтобы получить гражданство?
Год, может быть, два.
И ничего нельзя сделать, чтобы родители могли видеться с сыном?
Формально, опекун в Зоне может написать гарантийное письмо, по которому он берет на себя ответственность за общение с не-Гражданами. Но директора воспитательных домов на такое редко идут если что-то пойдет не так, например, родители попробуют увезти ребенка, опекуну грозит тюремный срок.
Вероника долго молчит.
А сколько времени нужно, чтобы гражданин Зоны мог усыновить ребенка?
Если он предоставляет все необходимые документы от двух недель до месяца.
А вы можете выслать мне список? Мой «айди»
Он прикреплен к делу. Я вышлю, разумеется, соцработник сухо улыбается, а потом коротко вздыхает. Если честно, я противник этого закона. Одно дело легализация выращенных в инкубаторах «чистых», к которым неприменим термин «родился», но эти дети Каждый год к нам попадает несколько таких. И что толку, что здесь их можно нормально лечить, учить и растить в здоровом коллективе? Нельзя сделать «чистых» детей из таких.
И ничего нельзя сделать с законом?
Так делают. Созвали комиссию, что-то там изучают. Привлекли федеральных юристов А толку?
Очки соцработника снова темнеют.
Простите, мне пора. Я отошлю список, и у вас будет мой «айди».
Вероника выходит из больницы. Оглядывается над стеклянной крышей улицы сотни одинаковых окон отражают чистое осеннее небо с редкими обрывками белых облаков.
Когда она едет в трамвае, приходит список документов для усыновления.
«Свидетельство о собственности или договор аренды жилья, рекомендация работодателя, выписка из банковского счета, полный медицинский осмотр, отчеты группы поддержки, свидетельство о приеме препаратов группы суппрессивов»