И совсем ненадолго система теряет смысл потому что не остается ни одной вещественной точки опоры.
Небо над Зоной темнеет, черничный сок вливается в голубоватое молоко, покрывается пудрой мерцающих звезд.
Пора, говорит Вероника, и свет, который они зажгут в студии некоторое время спустя, разгонит последние тени отношений и систем. Она уйдет, Тим останется и еще долго будет работать, сидя на полу у дивана. Небо затопят чернила, пудра вспыхнет алмазной крошкой.
Через несколько часов солнце вернется, по четверти тона выбирая из тьмы стены безликих домов, чтобы затем окунуть их в клубничный соус летнего восхода. Жемчужный свет заглянет под плотно задернутые шторы, растечется по деревянному полу и осторожно заберется на диван чтобы разочарованно остаться на аккуратно сложенных простынях холодным пятном рефлекса.
Из ванной раздается шум воды, ему вторит вскипающий на кухне чайник, глухое жужжание тостера. Шторы расступаются, солнце врывается в студию беспощадной радостной волной. Оно прокатится горячим потоком по комнате, выжигая полосы гладких досок, спрячется за углом. Хлопнет входная дверь, и наступит тишина, в который пыль будет бесшумно оседать на ноутбук и мольберт.
А потом дверь распахнется, и пространство студии снова станет системой. Неустойчивой, хрупкой и нерушимой.
|5|
Тим постоянно заставал ее врасплох. Как и тогда, в первый день их знакомства Вероника не могла понять, что он имеет в виду. То он молчал, а на ее вопросы отвечал короткими рублеными фразами. То, наоборот, начинал расспрашивать и тогда Вероника окончательно терялась в хитросплетениях подтекстов, намеков и скрытых шуток. Иногда ей казалось, что она уловила суть но даже тогда у нее не было уверенности, что ему действительно нужен собеседник. Портрет, который она когда-то написала в своем воображении, не становился яснее чем больше она узнавала Тима, тем больше отдельные мазки распадались на яркие пятна цвета в темном пространстве неизвестного. Уложить их в понятную картину, осознать и осмыслить было невозможно. Оставалось только смириться.
Ты можешь отправить файл с моего компьютера? Пожалуйста?
Вероника откладывает кисть, идет на голос, осторожно заглядывает в ванную. Тим стоит перед зеркалом, на щеках пена для бритья.
А ты сам не можешь?.. неуверенно спрашивает она.
Это срочно. Пожалуйста? он поворачивается к ней и поднимает руки, как бы извиняясь одна тоже испачкана пеной, в другой бритва.
Хорошо, кивает Вероника после недолгого молчания. Идет к дивану, берет уже включенный ноутбук, опускается на пол. Открывает страницу «айди», чуть морщится профиль Тима выглядит совсем не так, как ее, и сенсорная клавиатура настроена иначе, чем та, которой она пользуется на работе.
Кому письмо? оборачивается Вероника.
Тим выходит из ванной, все еще с бритвой в руке.
Сиду Фаулзу. От него последнее непрочитанное. Нашла?
Да.
В конце подпись «Вестерн-пресс»?
Да.
Просто ответь на это письмо.
А какой файл?
С «карты памяти», папка «Сиду».
Вероника опять оборачивается.
Ты не выгружаешь файлы в «облако»?
Нет, Тим снова в ванной, голос звучит глухо.
Почему?
Молчание. Вероника ждет пару мгновений, затем вздыхает и нажимает «прикрепить файл с устройства». Находит в выпадающем списке карту памяти.
Тим, она требует пароль для доступа.
«Зэт», четыре, семь, один. «И», дефис, две восьмерки.
Вероника хмурится, смотрит на клавиатуру.
Можешь повторить?
«Зэт», четыре, семь, один. «И», дефис, две восьмерки.
«Зэт», четыре, восемь
Семь.
Да-да. Семь, один, дефис
Нет. Сотри все. Начни сначала.
«Зэт», четыре, семь, один а что дальше?
Она вводила пароль снова и снова. Когда Веронике казалось, что она не сделала ни одной ошибки, Тим говорил «нет» и просил все стереть. Наконец она не выдержала и нажала «подтвердить» потому что точно была уверена, что все набрала верно.
Какой файл? спросила Вероника сухо, когда содержимое папки загрузилось.
Я отправлю, спасибо, Тим возник над плечом, принеся с собой запах пены и лосьона после бритья.
В тот день она ушла раньше обычного Тим не удивился, только кивнул и коротко попрощался, когда увидел, что она уже сменила рабочую одежду на приличную городскую.
Какой файл? спросила Вероника сухо, когда содержимое папки загрузилось.
Я отправлю, спасибо, Тим возник над плечом, принеся с собой запах пены и лосьона после бритья.
В тот день она ушла раньше обычного Тим не удивился, только кивнул и коротко попрощался, когда увидел, что она уже сменила рабочую одежду на приличную городскую.
Вероника идет по ярко-освещенным вечерним улицам, а перед глазами горят яркие, злые знаки:
z471i-88
«Да зачем ему это было нужно?!» чуть не кричит она вслух, внезапно остановившись у одного из Городских деревьев. До нее доносится запах влажного мха, очень похожий на лосьон Тима и Вероника понимает, что лес, настоящий дикий лес должен пахнуть именно так.
Она стоит еще несколько мгновений, а затем достает смартфон и пишет: «Никогда больше так не делай».
«Хорошо. Прости», приходит пару мгновений спустя. Черные буквы равнодушно смотрят на Веронику с экрана. Она садится на скамью под деревом, проводит пальцами по гладкому стеклу. А затем переходит в другое окно и пишет Софи: «Остаюсь ночевать в студии. Спокойной ночи!»