Когда через мгновение, заполненное обрывками неслучившегося, я открыл глаза, в комнате и за окном стоял поздний тусклый московский свет. По плотной тишине в квартире я сразу понял, что один. Она ушла, не оставив ни записки, ни подсказки, как найти ее в затерявшемся в снегу городе. Словно ее и не было со мной.
Но она была: моя подушка пахла свежестью ее волос.
Мы принялись за два новых шоу. Первый этап отобрать участников от народа. Социальный дарвинизм в действии. Выживание нужнейших по назначенным мною критериям.
Как сказал Каверин: их народ и наш народ. А с кем вы, мастера культуры?
С нашим народом олигархами мы выбирать не могли. Взяли кого дали. Кроме того, в этом была логика. Мы же отбираем тех, КТО ХОЧЕТ БИТЬ МИЛЛИОНЕРОВ, а миллионеры вот они: ждут не дождутся, стоят, переминаются в ожидания битья.
Для викторины было нужно четыре человека до сорока пяти лет, их мы и получили: два хайтековца, большой московский девелопер и владелец сети мобильной связи.
Парней с Урала (что-то сродни матери-одиночке из Урюпинска) мы отбирали сами. Критерии понятны: типичная среднероссийская внешность, ясные профессии, спортивность, один с мусульманским именем, но не кавказец, татарин или башкир, и все они из разных мест необъятной родины. И лучше неженатые. А вот трое из четырех олигархов были женаты.
Олигархи оказались простыми и непритязательными ребятами, и, что важно, лишь один был евреем. Причем с неярко выраженной этничностью на лице. Большая удача.
Правильно ли мы поняли, спросил этот олигарх Антон Кляйнберг на установочной встрече, организованной Кавериным у нас в офисе, что мы не играем в поддавки. Что мы играем по-честному.
И по-честному проигрываем, вставил Николай Гнатюк.
Гнатюк российский Безос владелец крупнейшей онлайн-компании доставок в России. Крепко сбитый, накачанный до культуричности, с гладко выбритым черепом. Пышущий брутальностью. Единственный неженатый буржуй. Герой светской хроники и шумных романов с героинями шоу-бизнеса. Это неплохо: каждой женщине хочется приручить дикого зверя. Хотя бы в фантазиях.
Коля, Коля, тут же влез показать свою близость Каверин, без цинизма, друг дорогой, без цинизма, пожалуйста. Мы же говорили об этом сто раз: мы все знаем, для чего эта хуйня заваривается. Ты же читал социсследование: нужно исправлять статистику.
Гнатюк удивленно посмотрел на Каверина. То ли не знал, то ли не помнил, кто это.
Нужно было тактично выйти из положения.
Николай, вы совершенно правы. Низкий, театрально-поставленный баритон Мориса заволок комнату чем-то плотным, окутал и осадил поднявшееся было недовольство Гнатюка: Проигрывать нужно по-честному. Но и играть нужно по-честному. Задача, чтобы и то, и другое выглядело на экране натурально. Убедительно выглядело.
Помните, подхватил я, вы проигрываете не потому, что вы хуже глупее, менее образованны, не такие ловкие или сильные, а потому, что вам не везет. Вся эта, как изволил выразиться Семен Михайлович Каверин я дал ему имя, чтобы Гнатюк вспомнил, кто это такой, вся эта хуйня заваривается только для одного: показать, что и вам королям жизни может не везти. А поскольку ваш статус и достижения народ ассоциирует исключительно с удачей, стало быть, если вам не везет, то повезти может им. Когда-нибудь.
Пока на экране, примостился к разговору Каверин. А потом, кто знает Нужно, чтобы они так думали.
Ясно, со слышным акцентом детство в британских школах-интернатах, согласился хайтековец Максим Строков. Иллюзия квантового потенциала.
Что? не понял Каверин.
Ну, помните, оживился Гнатюк, согласно квантовой теории Планка, элементарная частица, пока ее не замерят, находится в потенциальном состоянии в корпускулярном и волновом одновременно, то есть может быть и той, и другой. Так и ваши зрители, пока смотрят шоу, могут быть всем, чем хотят.
Мы не помнили. И нашим олигархам это было очевидно.
Ну, как кот Шредингера Гнатюк развел руками, будто это могло нам помочь. Кота заперли в черном ящике, куда поставили блюдечко с ядом, и, пока мы этот ящик не откроем, не знаем, отравился кот или нет. Жив он или мертв. Определенность состояния возможна только при акте обозрения.
Мы молчали. Даже переглянуться не хотелось.
Так называемый корпускулярно-волновой дуализм, взялся просветить нас девелопер Покровский. Посмотрел на наши лица: Принцип неопределенности Гейзенберга, волны де Бройля?
Мне нравился Покровский. Из всех четверых он был самый нетипичный молодой олигарх рано полысевший, чуть мешковатый, с круглым лицом, оспинами на щеках. Одень такого с вещевого рынка, выпусти во двор хрущевки, никто и не взглянет: свой. И вот поди ж ты принцип неопределенности. Откуда что берется?
Олигархи глядели на нас. Выжидающе. Хотя по нашим лицам было все понятно.
Валя, развел руками Кляйнберг, решив прийти нам на помощь: Не перегружай, а то даже мне трудно: я в отличие от вас всех Физтех не заканчивал. Я Бауманку заканчивал.
Я тоже не Физтех, признался Строков: Я Кембридж. Тринити колледж.
Мы переглянулись: катастрофа. Они были не готовы к выходу на экран. Не готовы оказаться лицом к народу.