Смутно и тягостно копалась она в своих воспоминаниях, но так и не смогла вспомнить, где же она могла его видеть. «Видимо спутала с кем. Такого я бы заметила!» заключила она и подумала, что наверно, вот так и должен выглядеть «идеальный мужчина».
и лёгкий ветерок, от пронесшей мимо машины, заиграл её золотистыми волосами.
Про Неё
«Крошка-сын к отцу пришел,
и спросила кроха»
В. МаяковскийКогда-нибудь мой сын подойдёт ко мне и спросит: «Пап, а что такое <Родина>?».
Спроси он откуда дети берутся, так я бы ему всю анатомию (со всей её подноготной), как на исповеди выложил бы, а коли надо, и показал бы (естественно, тайком от матери).
А тут, нааа тебе, «Родина»
Про аистов-таксистов, что младенцев по роддомам развозят, он на уроках зоологии успеет проштудировать, а про кочан капусты-люльки, в которой обычно детей обнаруживают, ему на ботанике подробно расскажут.
А вот с Родиной-то что делать? По какому школьному предмету ему всю правду про неё расскажут, не утаят? Вот и придётся ему, как когда-то каждый из нас, самостоятельно осваивать этот предмет.
А? Пааап? «Родина», что это?
А что мне ему ответить?
Сказать, что Родина это когда у тебя два красных диплома западных университетов, а ты всё равно здесь, и вкалываешь тут за копейки? Не поймёт ведь кроха, обсмеёт ненароком.
Или сказать, что Родина это когда ты скрепя зубами покупаешь среднее авто местного производства, дабы поддержать отечественный автопром. Опять обсмеёт. Ведь за ту же цену за нашего «битого» двух «небитых» немецких дают. А тут ещё дядька на лапу попросит, ну чтобы ты не маялся в очередях, а смог скорее изъявить свою порочную любовь к Родине, став гордым владельцем Шевроле в 108 лошадиных сил. Тот же патриотизм с отечественными мобильными телефонами. Не Айфон, конечно, зато свой, частичка Родины, так сказать. И совсем не важно, что эта частичка уж больно часто ломается. Ну, ведь правда, не скажу же я ему, что Родина это когда все родимые дороги аккуратно устланы окурками (бывает и с алыми пятнами на них от губных помад) и измятыми сигаретными пачками, пустыми баклажками и огрызками от семечек (и заметьте, что всё это добро отечественного производства! аж гордость пробирает!), а ты, как дебил, ходишь с билетиком в руках и ищешь урну.
А может просто сказать, что Родина это земля, где покоится его дед?
Ну пап, скажи уже, что это?
Я медленно отложу книгу. Уберу с носа пенсне. Поправлю свой чёрный фрак. Откинусь на спинку кресла. Перекину ногу на ногу. И, уткнувшись в сверкающие глазки сына, буду долго философски молчать.
Одно радует, не скоро сынуля задаст этот вопрос, он ещё ходить-то не догадывается и язык Родины ещё не освоил. А ведь задаст. Ой задаст. Дай б-г, к тому времени и я успею подготовиться, сыщу другие ответы, верные ответы, и отвечу на вопрос и в первую очередь себе.
Квазимодо
В детстве я, «беспартийный, не еврей» (впрочем, тут вопрос спорный), профессионально увлекался кроссвордами. Не то что бы я был «очкастым ботаном», просто обожал засорять свой «котелок» всякой бесполезной информацией. А тут как раз под боком жёлтая пресса громко обещала некий приз тому, кто первым притащит им в редакцию их же «макулатуру», разумеется с полностью решённым кроссвордом на последней страничке. Вот я спозаранку и караулил у ближайшей «Союзпечати» тучную тётку, что злобно совала в окошко ту самую газетку за рубль двадцать.
Старательно изложенную в ней «глубоко аналитическую» брехню (полагаю, всецело основанную на слухах) я нервно перелистывал и сразу приступал к заветным квадратикам. Составители тех кроссвордов, видимо, особо и не парились, в итоге получались они, впрочем, как и статейки в самой газете, примитивно-незатейливые. Те же избитые «спутники Марса», «приток Дуная», «столица Лихтенштейна» и «виды попугаев» пестрили в каждом номере. Конечно, нет-нет да попадались пару псевдоинтеллигентных вопросиков, но за рубль двадцать таким образом повышать свой IQ всё равно выходило накладно.
Вопреки качеству самой газеты, её редакция располагалась на 18-м этаже фешенебельного мини-небоскрёба (видимо много было тогда любителей кроссвордов в нашей стране). Дальше столика на первом этаже, где гордо бездействовал красный как в Кремле телефон, меня охрана не пускала. Трое здоровых и вооруженных ВОХРов стояли на пути тощего шестнадцатилетнего мальчика с коряво заполненным кроссвордом подмышкой. Трезво оценивая силы, я полагал, что звонить в редакцию было бы благоразумней. И звонил. Звонил прямо на небеса: на их 18-й этаж. А иногда даже дозванивался, в «надцатый» раз. И каждый раз ответ был лаконичным: «Вы опоздали. Решённый кроссворд уже принесли». Мои отчаянные возмущения в трубке гармонично сливались с короткими гудками.
И так было всегда. Но врождённое ослиное упрямство, не позволяло мне сдаться. Я, как тот забулдыга, который постоянно приходит в пивную, где висит надпись: «Завтра пиво бесплатно!», вновь покупал ту газету, прибегал в редакцию раньше самих охранников, там же за столиком у «кремлёвского» телефона решал этот чёртов кроссворд, но таинственным образом, всё же оказывался «вторым».