Рихард пожал протянутую ему руку крепкую, но слегка влажную. Сесть бы Грегору на диету, что ли, или хоть побегать по утрам: синий мундир едва не трещал по швам, хотя был новеньким и явно сшитым на заказ не так давно, а нос, и без того похожий на сливу, все багровел.
Как дела? Как Нэнси?
Прекрасно, прекрасно, ответил тот, потирая ладони. А ты по какому вопросу? Готовишься к проверке? Он склонился к Рихарду и понизил голос: Я сделал все, что мог. Соврал, что тест оказался испорченным, но новый могут прислать на днях. И тогда я вынужден буду просить тебя пройти проверку заново.
Понимаю. Все должно пройти хорошо.
Слышал, у тебя объявилась помощница. Грегор растянул губы в улыбке. Кто она?
Ее прислала аббатиса, ответил Рихард. Будущая монахиня. Светлая душа, невинные помыслы
Тяжелая рука, взрывной темперамент и красивая грудь. Острый язык, баранье упрямство и сладкие губы Он вдруг понял, что соскучился. Интересно, Карна все еще спит? Вот когда спит, она само совершенство.
Что ж, рад, кивнул Грегор. Заходи, если что. Может, как-нибудь приведешь свою монашку к нам с Нэнси? Посидим, поболтаем Нэнси скучает в Рывне. Все рвется в столицу и жалуется, что здесь ей не с кем даже поговорить А твоя монахиня в миру из какой семьи была?
Она вряд ли захочет об этом вспоминать, ответил Рихард и протиснулся мимо начальника. Кивнув на прощанье, толкнул дверь в кабинет Зейна.
Стучать не пробовал? буркнул тот, бросив на него взгляд.
Рихард сел на стул напротив и уставился на следователя.
И убери с меня свои гляделки. Точно гвозди в лоб заколачиваешь.
Как продвигается безголовое дело?
Никак, проворчал Зейн, откидываясь на спинку кресла. Тело передано безутешной вдове вместе с вспомоществованием от городской управы. Зацепок никаких, и Венкеля тоже пришлось отпустить. Он, кстати, грозился, что пожалуется на тебя в Эйбергский суд.
Удачи ему, кивнул Рихард. Можешь оказать мне ответную услугу?
Это твоя обязанность оказывать содействие полиции, возразил Зейн. Так что ни о какой моей ответной услуге речи не идет. Но я помогу тебе, разумеется. Бескорыстно.
Удачи ему, кивнул Рихард. Можешь оказать мне ответную услугу?
Это твоя обязанность оказывать содействие полиции, возразил Зейн. Так что ни о какой моей ответной услуге речи не идет. Но я помогу тебе, разумеется. Бескорыстно.
Он выделил последнее слово интонацией, и Рихард внутренне застонал, поняв, что эта просьба наверняка ему аукнется какой-нибудь муторной работенкой.
Что тебе надо? спросил Зейн. Только не говори, чтобы я перекрасился.
Рихард посмотрел на его медные волосы, уложенные над высоким лбом, и поморщился. Синий полицейский мундир сидел на Зейне безупречно, хотя вряд ли был индивидуального пошива, а вот белые манжеты рукавов явно не по уставу. Пижон. На серых казенных стенах благодарственные письма и грамоты в деревянных рамочках. Висят ровно, как по линейке. Ох недолго осталось Грегору сидеть в кресле начальника: или сам помрет от удара, или Зейн его подсидит.
Можешь достать мне список выпускниц Института благородных девиц прошлого года? спросил Рихард.
Зейн удивленно изогнул рыжую бровь, криво усмехнулся, и в серых глазах мелькнуло понимание.
А напрямик спросить у Карны ее настоящее имя не пробовал? Или посмотреть?
Я смотрю только то, что она сама мне показывает, нехотя пояснил Рихард. А на вопросы она не отвечает и юлит.
Ладно, достану, согласился Зейн. Она благородная дама, Харди, так что не зарывайся.
А ты не зови меня Харди! приказал он, склонившись к столу. Я тебе такого позволения не давал.
Зейн благоразумно отвел взгляд.
Если это все, то проваливай, процедил он.
Не все. В городе появилась навка. Вотум. Рыжий. Ездит на черном экипаже.
Думаешь, он мог отрезать голову тому бедняге? оживился Зейн.
Не исключено, но маловероятно. Вотумы привязаны к конкретному человеку.
Дай угадаю, к кому привязан рыжий возничий
Не надо, буркнул Рихард и встал. Сообщи, когда получишь список выпускниц.
Мужчина в синем полицейском мундире подошел к окну и, немного сдвинув белый тюль, посмотрел на ловца. Тот вышел из здания полицейского участка, огляделся по сторонам и побежал вниз по улице, сразу взяв хороший темп. Дождь почти утих, но все еще накрапывал по подоконнику. Мужчина задумчиво побарабанил пальцами по стене в такт дождю.
Приказ был нечетким. Он такие не любил. Убить ловца или женщину. Кого именно, когда, как всех этих деталей очень не хватало. Ловца было жаль, женщину тоже, а особенно мужчина жалел себя, потому что если ловец узнает о нависшей над ним угрозе или о тайне, то мало не покажется никому.
А ведь он может узнать, если покушение провалится. В Рывне хватает отморозков, готовых вонзить ножик в печень в глухой подворотне или выпустить пулю из-за угла. Но что, если наемный убийца промахнется? Ловец посмотрит ему в глаза и поймет, кто стоит за покушением И даже если удар окажется точным, но жертвой будет женщина, то ловец сможет понять. Нырнет в ее остановившиеся глаза, а потом явится со своим кинжалом, или пистолетом, или Да кто его знает, как он будет мстить. В одном мужчина был уверен это будет неприятно.