Впрочем, большая часть труппы была готова играть и петь чуть ли не сразу девушки и женщины натянули яркие платья, прихорошились и накрасились в дороге, да и мужчины спешно переодевались, завершая последние приготовления. Хотя, на деле, им достаточно было лишь смыть грязь с рук после вытаскивания телеги да сменить куртки. На фургон артистов поглядывали с интересом все, кто проходил мимо люди решали, стоит или нет тратить время на этих балаганников, если почти такие же отбыли совсем недавно. Чем-то там заинтересуют эти актеришки?
Мелькнула за пологом повозки любопытная скуластая мордочка и тонкая рука танцовщицы монетки в косах, звонкие браслеты на запястьях, блестят на смугло-оливковом лице большие темные глаза, яркие и живые: слишком темные, чтобы девушка в самом деле могла сойти за ту, за кого она себя выдавала.
Она была не то, что не утэвво, а даже не полукровка и не дальний потомок, хотя поди еще сыщи такого полукровку, кто мог бы завести своих собственных детей! Хоть мужчину, хоть женщину неважно даже: считалось, что увечные от рождения полукровки неспособны продолжить род, а таковыми, увечными то есть, были почти все. Не утэвво ни на каплю оказалась танцовщица и это видела, наверное, вся ярмарка: и горожане, и приезжие. Но девушка была симпатичная, да и танцевала неплохо, как оказалось именно она выпорхнула первой в толпу, зазывая на представление. Кружилась, приплясывала, жестами подзывала зевак: приходите смотреть! Приходите слушать песни и истории! Приходите! Коснулась легкими пальцами плеча тощего длинного проповедника и на суровый, почти гневный взгляд его ответила только звонким смехом. Играла свою роль девчонка хорошо тоже. Ну а что зеленовато-оливковый оттенок кожи ее оказался ненастоящим, равно как и длинный изысканный разрез глаз, который девушка попросту подрисовала темным карандашом волновало это мало кого.
Разве что настоящих утэвво пожилые лавочники «рода дерев и трав», торгующие бессмысленными безделушками, легкой обувью, сушеными травами-кореньями и «обманными для христианского разума побрякушками», как выразился все тот же сухопарый мрачный проповедник в плосковерхой обшарпанной шляпе, глумливо похохатывали и обменивались малопонятными окружающим жестами. Болтать на своем языке при людях они не очень любили большей частью чтоб попросту не раздражать горожан, каких угодно белых, мексиканцев, да даже чернокожих. Утэвво, впрочем, народ странный черт его разберет, что при этом они думали на самом деле. А так дело до этого обмана было только им, да вот еще мальчишкам.
Ну и что я говорил! усмехнулся Дэф. Девчонка-то и правда прикидывается!
Ты знал! Заранее знал, ну! Джейк сделал вид, что собрался бросить в товарища половинкой кукурузного початка, который уже успел больше, чем наполовину объесть.
Жареную кукурузу, обильно намазанную маслом и обсыпанную пряностями так, что непонятно, что сильнее обжигает язык горячие зерна или ярко-красный перец Дэф, между прочим, нахально стянул у зазевавшегося мексиканца прямиком с жаровни. Тед только неодобрительно покачал головой на эту выходку. А сам Джейк торопливо потащил друзей подальше, чтобы никому из его приятелей не пришло в голову повторить этот фокус. Они тут же попались бы, случись так, да и вообще нехорошо. Впрочем, когда половина здоровенного початка оказалась у него в руках, протестовать Джейк не стал. Вот сейчас в шутку замахнулся полупустой кочерыжкой:
Ну признавайся, знал!
Не-а. Не знал просто предположил. И угадал, гляди-ка! Дэф усмехнулся.
Девчонки только рты разинули и Дейзи, и ее подруги болтались неподалеку, услышав разговор, подошли ближе, заинтересованные. К ним прибилась еще пара девчонок, ни Тед, ни Джейк их по именам не знали, а уж Дэф и подавно. Тилли припомнил только одну Никки Грант, а значит, где-то рядом наверняка и ее брат, Ник. Над близнецами из-за одинаковых имен не потешался только ленивый, наверное поэтому Тилли их и знал хорошо.
Балбес, мог бы сказать, что знал, Тилли толкнул его локтем. Прикинуться, что ты колдун, у-у-у-у! Вон девчонки бы поверили, может!
Да иди ты, в ответ пихнул его в плечо Дэф. Тебе лишь бы хвост перед девчонками распустить!
Ну, может, и не мне вовсе загадочно хихикнул Тилли.
Тед угрожающе зыркнул, а девчонки возмущенно закатили глаза и загалдели, обмениваясь едкими шутками тоже мне, мол, умник!