Дорога за горизонт. За золотым крылом
Эйрик Годвирдсон
Иллюстратор Ооками (Широкова Л.)
© Эйрик Годвирдсон, 2022
© Ооками (Широкова Л.), иллюстрации, 2022
ISBN 978-5-0059-2225-0
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Дорога за горизонт. За золотым крылом
Цикл «Пять струн». Струна вторая.
От автора
Не время для драконов
Так называлась одна фантастическая повесть, которую я прочел однажды в довольно молодые годы, когда только-только начинал писать книги сам.
Из самой повести я толком не помню ничего но название засело в голове.
Не время, говорил мой будущий коллега по писательскому делу, для драконов. И знаете, действительно эту книгу я написал достаточно давно, но публикую только сейчас.
Нет, я не сомневался ни в чем из того, что написал в этом романе ни тогда, ни сейчас. Ни в один из прошедших годов за все то время с 2017 года, когда я поставил последнюю точку и в последний раз отредактировал текст, шлифуя каждое слово в нем. А начата история была и вовсе в 2012 году так давно, что трудно сейчас заподозрить, что моя «Дорога за горизонт» и правда не написана в последние полгода, а вызревала, полностью завершенная, дожидаясь своего часа, как тот фантастический дракон из повести своего времени.
Возможно, так и есть тем более что драконы в этой книге определенно одни из наиважнейших персонажей. Перед вами продолжение фэнтези-цикла «Мир Атван», а точнее, его подцикла «Пять струн». Это вторая струна, книга, продолжающая историю, начатую в романе «Повесть о человеке Волчьего Клана». Это снова история о драконьих всадниках-аргшетронах, и мире, где равновесие жизни вечно борется с энтропической Пустотой, с Небытием, с Ничем.
У Пустоты синоним абсолютного зла в нашем творчестве может быть много масок и много ликов. Чтобы научиться видеть за этими масками, героям приходится проходить подчас самые тяжелые уроки И одним из самых страшных ликов именно в этой книге может оказаться гражданская война.
Это самое страшное и увы, самое частое явление. Неважно, говорим мы о людях вымышленных или настоящих, о земной истории или же истории миров, создаваемых фантазией писателей и прочих творцов. В конце концов, люди всегда остаются людьми: какой бы флаг не взяли себе, какой язык бы не выучили, какие песни бы не пели, все люди сотворены из одного материала. Я, как гуманист, убежден, что человек равно создан и из земной простой глины, и из звездного света и сияющего дыхания самой Вселенной и это роднит нас всех.
Это книга о магическом мире, где есть чародейские искусства, где в небесах парят, ловя разноцветный ветер, драконы, где умелые рыцари обучились летать верхом на прирученных грифонах и где Боги ходят меж людьми часто неузнанные, но они не покидают своих созданий. Это книга о боли утрат, о любви, о поиске себя и о борьбе с Пустотой. Это книга о живых людях.
Мне трудно самому представить всю меру актуальности этой истории сейчас, накануне выкладки, когда я смотрю на людей и реальный мир вокруг но я могу вам, мои читатели, сказать только то, что говорил мой герой сам себе накануне долгого военного похода:
«Амир подумал, что сейчас, прямо на глазах, заново сплетаются нити того пути, которым пойдет дальше жизнь для целого народа. Не одного при том несколько ладей пестрели отличными от горскунских нарядами людей тайале. На суше северян встретят элро и люди Гаэли союзники, а в конце пути так и противники. Тоже и люди, и элро. Легко про себя величать врагов имперцами, западными или силамарцами но ведь, по сути, понимал Амир, они во многом такие же, как его друзья. Только вот цели у них подчас совсем разные. И суждено ли ужиться двум течениям в одной воде?»
Ответ на эти рассуждения и герои книги, и настоящие люди должны найти каждый сам для себя свой, только тогда он будет настоящим.
А я, Эйрик Годвирдсон, попросту продолжаю верить, что звездного света и дыхания Вселенной в человеке все-таки больше, чем простой глины из-под ног.
И с этой верой вручаю вам труд более, чем десяти лет потому что сейчас, думается мне, самое время для драконов. А с ними для справедливости и правды.
Ноябрь 2022Пролог
(72) Сын это счастье, хотя бы на свете отца не застал он; не будет и камня у края дороги, коль сын не поставит. (Старшая Эдда, «Речи Высокого»)
Книга тихо шелестит страницами, переворачиваемыми тонкой костяной палочкой листают ее со всей осторожностью, оберегая древний пергамент от слишком грубых прикосновений пальцев. В скриптории сейчас пусто и тихо только мастер-библиотекарь, неусыпно бдящий со своего места достаточно ли аккуратен проситель с древней книгою? да сам читающий.
Само помещение скрипторий Ордена Дракона, и сидит над старинным фолиантом рыцарь-брат Ордена, не из главнейших, но должности при королевском дворе столь высокой, что ему все тот же мастер-библиотекарь не посмел бы отказать в выдаче самой старой, и, пожалуй, самой ценной книги из собрания. Почему этому брату захотелось взглянуть именно на древние страницы, а не список поновее только Боги-Сокрытые, пожалуй, и знают.
Мастер-библиотекарь и не задаст этого вопроса у мужей, увлеченных наукой правления страною, бывают и не такие причуды; как, впрочем, у всех, увлеченных наукою любой.
Но рыцарь золотисто-карие глаза скользят взглядом по строчкам хаотично, мечась туда-сюда, а пальцы то и дело порываются огладить потемневший пергамент и древние строки, перелистнуть страницу попросту, впрочем, быстро унимаются и чинно берутся за палочку рыцарь сам не считает себя мужем ученым. Или взыскующим власти, хитростей правления или чего-то подобного. Ему просто слишком часто в последнее время думается о древнем короле, написавшем эту книгу и о том, для чего он это сделал.
Король этот на ум ему приходит очень часто. О, король давних дней был и ученым, и боговдохновенным правителем и чародеем, стоящим между живущими и богами, на полпути от одних к другим. Это был король-жрец, король-мудрость, пожалованный богами даром песен и прорицаний
Для чего понадобилось самому в себе несущему зерно божественного дара записывать свои песни и мысли вот об этом думает рыцарь, склоняясь над неброской книгою. Ее, говорят, писал сам король-певец, прозванный Золотой Струной. Зачем если при нем, государе Золотой Струне, полагалось песни и сказания передавать изустно? Для чего он дерзнул вложить великое в бренные значки букв на не менее бренной телячьей шкурке?
Самая первая книга «Песен Золотой Струны» выглядит непростительно бедняцки для любого чужеземца. Тогда не было еще манеры оправлять книги в золото и каменья, обтягивать дорогой кожей, лощить пергамент тончайшей пемзой и натирать для умягчения мелом; тогда книга была делом простым, низким народ писал сиюминутное, доверял буквам и стилусу что-то, что важно лишь недолгое время; записывали исключительно земное на глиняных табличках, пропаренной древесной коре или покрытых воском дощечках, не заботясь о долговечности писаных слов, ибо им и не положено было быть такими.
Король же попросту взял тонкую, хорошо выделанную кожу да легкие дубовые дощечки, и сшита та книга тоже простыми жилами. Краток был бы век ее без чародейского бдения за сохранностью о том рыцарь знал, пусть бы и рассказывали вокруг, будто сам король покрыл рукопись свою сильными чарами, делающими ее вечной.
Нет, за «вечностью» темной, старой рукописи следят маги Ордена, и алхимики, да вот еще мастер-библиотекарь, наособицу из братьев Ордена стоящий, книжный мышь, как прозвали его самые юные из воинов, вошедших в Орден.
Нет, король знал, должен был знать, что книга эта не переживет многих веков, потому что сам родился и рос в такие времена, когда книг как вместилища мудрости не было и в помине. Тогда к знанию настоящему знанию относились иначе. Долговечность должна соблюдаться памятью филидов, певцов, жрецов-друидов.