Гарина предлагала мне купить с первого жалования оберег в виде близкого по духу зверя, но узнав, кому я отдал предпочтение, странно изменилась в лице.
Больше никогда и никому не говори об этом, Конрад, полушёпотом сказала она, забрав у меня свой тотем сову с расправленными крыльями. Чёрный ягуар считается порочным зверем, чей дух причиняет людям зло и страдания. Его считают воплощением низменной и кровавой природы человека, причиной всех несчастий и войн.
Но мне ближе по духу именно этот зверь, не сдавался я.
Есть и другие хищники. Волк, кошка, барс, рысь. Ты можешь выбрать кого угодно.
Воспоминание о замученном надзирателем ягуаре не отпускало, и я так и остался без своего духа-хранителя. Любовался чужими тотемами, глазел на полки торговых лавок, но памяти чёрного хищника не изменил.
На первом месте из всех моих жизненных приоритетов была, разумеется, служба.
В королевстве наступило мирное время, опасность для королевской семьи миновала, и по большей части мне приходилось просто везде ходить за хозяевами, всеми сразу и по отдельности, когда те совершали прогулки, походы по торговым лавкам, храмам, поездки в столицу. В пределах Эстелии, провинции, в которой мы жили, семья маркизы особо в охране не нуждалась. Мне приходилось лишь везде сопровождать хозяев и создавать устрашающий вид, служить у леди Аделит и мисс Дионы носильщиком покупок или подающим зонтики, напитки и веера.
Зато за городом и по дороге в Сант-Валлис, куда семья изредка отправлялась погостить к королеве, неприятностей хватало. Многолетняя война с Кайергардом окончилась, но по местам сражений, бывшим вражеским привалам и просто диким местам до сих пор околачивались мародёры и бандитские группировки. Страдали от них в первую очередь мирные путники, но со мной королевская семья всегда была в безопасности.
По указанию леди Аделит, меня снарядили не хуже, чем во время моей первой и последней битвы с Кайергардом. Чтобы не растерять боевые навыки, с благословления хозяйки, я часто упражнялся на рыцарской площадке лорда Демиара, а он не забывал при этом всякий раз неистово скрипеть зубами.
Леди Аделит, мисс Диона и лорд Демиар, хоть и относились к одной семье, оказались абсолютно разными людьми. Под каждого приходилось подстраиваться, к каждому искать особый подход.
С хозяйкой было проще всего. Услужливость, внимание, капелька скромной лести, готовность броситься за её платком и в огонь, и в воду. Чаще, правда, в хлюпкую грязь или на пол. Маркиза ценила такое отношение и восторгалась мною больше, чем декоративными собачками или вкусом любимого десерта. Однако в моменты непогоды её настроения после ссоры с супругом или каких-то других проблем ни в коем случае нельзя было давать знать о своём существовании. Лучше исчезнуть из-под её бушующего смерча или притвориться тенью.
Стоит ли говорить о том, как обращался со мной лорд Демиар? Злопамятный и мстительный рыцарь навсегда запомнил, как ему «нашли замену» после его оплошности с Дионой, и не упускал любой возможности отыграться. Он ни разу не назвал меня по моему обретённому имени. Шестьдесят седьмой, смертник, раб, клеймённый, «Эй, ты!» были его обращения в стенах замка. Так вся прислуга быстро догадалась о моём тёмном прошлом и популярности мне это не прибавило.
Слуги и так старались держаться от меня подальше, а лорд Демиар позаботился о том, чтобы весь замок меня ещё и возненавидел. Кроме, разве что, хозяев, но здесь уже виновата наивность сердобольной маркизы, которую провёл вокруг пальца беглый преступник, подстроив спасение драгоценной дочери. «Но ничего, скоро пелена благодарности спадёт с глаз ослеплённой женщины, и та наконец увидит, кого приняла в дом. Тогда-то пощады ему ждать не придётся», подобные мантры срывались со злых уст слуг едва ли не при каждой встрече.
Мои несуществующие грехи расписывались рыцарем в таких изощрённых и немыслимых деталях, что я стал олицетворяться у слуг порождением кровавого духа ягуара. Некоторое внешнее сходство с этим зверем окончательно подпортило мне социальную жизнь, и я был просто вынужден держаться ото всех в стороне или прятать светло-карие, почти жёлтые глаза. От греха подальше.
При любом удобном случае лорд Демиар не забывал оскорбить и унизить меня в присутствии слуг, получая от них всяческую поддержку, подвергнуть наказаниям в виде грязной работы по замку, пусть даже за то, чего я не совершал. Как сбежавший пожизненно заключённый может быть не виноватым во всех грехах? А неожиданные удары кулаком в живот, под дых или по лицу так, чтобы не видели Аделит и Диона и вовсе вошли у хозяина в привычку. Молчать, терпеть издевательства, выполнять все приказы. Больше мне ничего не оставалось, но ничего нового для меня в этом не было. Я провёл так всю свою прежнюю жизнь.