Днём трудно было держаться вместе, но вечером Лаций и Варгонт старались найти Икадиона и изрядно похудевшего Атиллу Крония, чтобы вместе бороться за отбросы еды, воду и защищать друг друга. Павел Домициан обычно до них не доходил. Его часто перехватывали иллирийцы, заставляя рассказывать истории и петь песни, чтобы хоть как-то отвлечься от страха и ужаса дневных переходов. Бывало, что те, кто слушал его ночью, к следующему вечеру уже были мертвы, и он повторял свои рассказы другим пленным с самого начала.
Больше всего неприятностей доставляли верёвки. Как Лаций ни старался растянуть их, но у него ничего не получалось конский волос не тянулся. Он даже подкладывал куски ткани, смягчал водой и плевал до изнеможения, но ничего не помогало они всё равно растирали кожу до кровавых ран. Оставалось только подтягивать их повыше и идти так полдня, а потом опускать вниз и ждать привала. Это немного помогало так кожа растиралась, но не лопалась.
Однажды парфяне остановились на невысоких холмах задолго до наступления заката. Песка здесь было меньше, чем в пустыне. Вокруг росли кустарники и лежало много камней. Римлян, как всегда, согнали в кучу. Лаций заметил несколько больших валунов и потащил к ним Варгонта, Икадиона и Атиллу.
Зачем? одними губами прошептал Варгонт.
Утром прохладно. Снизу будут капли, устало ответил Лаций. Можно будет слизать.
Они без сил повалились рядом с валунами. Остальные пленные расположились чуть дальше, шагах в двадцати-тридцати. Обычно на стоянке все спешили оказаться в середине, потому что крайних всегда убивали первыми. Иногда это происходило из-за того, что там оказывались самые слабые, которые не могли больше двигаться, а иногда парфяне хватали их просто так, для развлечения.
Лаций опёрся спиной о большой камень и стал растирать ноги и руки. Рядом проходили бродяги, проезжали телеги и плелись верблюды с пустыми мешками. Несколько раз он замечал знакомые лица нищих и гетер, которые были в римском лагере около Александрии и Антиохии. Теперь они с такой же радостью следовали за парфянами, развлекая и ублажая их, как полгода назад делали это рядом с лагерем римлян.
Жара ещё не спала. Спрятаться от солнца было практически негде. Варгонт сразу же впал в беспамятство. Лаций накрыл ему голову его же туникой. Сзади послышались странные звуки. Он приподнял голову. Всего в нескольких шагах от них стояли двугорбые животные. С большими грязными мешками на спинах. Из одного торчала сломанная стрела. «Верблюды, грязные верблюды, проплыло у него в голове. Верблюды победили Рим» Лаций уронил голову на грудь и закрыл глаза. Он старался бороться со сном, чтобы не пропустить разносчиков воды. Они разрешали иногда промывать раны Варгонта. Грязь каким-то чудом ещё не попала ему в кровь. Но это могло произойти в любой момент, и тогда смерть наступила бы в течение двух дней. Варгонт и так долго продержался. Многие умирали гораздо быстрее. От плохой еды и тухлой воды у людей распухал правый бок, начинала болеть печень, и они желтели прямо на глазах. После этого их обычно добивали парфяне.
Варгонт тихо постанывал, лёжа под камнем. Край туники сполз с лица, и из-под неё показались закатившиеся глаза пугающе белого цвета, без зрачков. Рот с потрескавшимися губами зиял чёрной ямой на фоне заросшей щетины и почерневшей кожи. Он даже не чесался, как остальные. Мелкие вши стали настоящим бедствием, от которого в Риме обычно спасали термы и одежда из шёлка. Но здесь единственной одеждой была кожа и густые длинные волосы, в которых эти паразиты чувствовали себя полными хозяевами.
Став на колени, Лаций поправил остатки накидки на теле друга и обвёл взглядом камни, ища чем накрыться самому. Но всё было тщетно. Он сглотнул вязкую слюну. Ужасно хотелось пить. Сразу вспомнились мешки с водой. У Евфрата их поили щедро. Хотя вода была грязная. Сейчас он много отдал бы даже за несколько капель. За камнями повсюду стояли одни верблюды. Ленивые, медленные животные. Лаций лежал грудью на покатом крае валуна и бездумно смотрел на них, чувствуя, что засыпает и скоро не сможет оторвать голову от рук. Но воду пропустить было нельзя. Он приподнялся и покрутил головой. На камнях убаюкивающе шевелились длинные тени верблюдов. Лаций поморщился. Причудливые фигуры животных медленно расплывались, увеличиваясь в размерах, и холмы за их спинами начинали качаться из стороны в сторону.