Когда совсем рассвело, и по поезду стали сновать проснувшиеся, выспавшиеся люди, они вернулись в купе, где уже никого не было. За окном, совсем рядом с поездом, временами немного удаляясь, стелилось море. Уже несколько часов оно было единственным предметом пейзажа. Это было восхитительно! Бирюзовое, искрящееся, отчего иногда виделось как золотое, море было на всем обозримом пространстве. Взгляду не надо было блуждать и напрягаться в поисках чего-то новенького. Взгляду не надо было напрягаться и от солнечных бликов солнце светило сзади. Потому созерцание того, что бежало за окном, рождало умиротворённость и покой.
Она встала к окну, прислонилась всем телом к открытой раме, положив согнутые в локтях руки на верхний её край. Тёплый воздух коснулся её лица, и в это же мгновение её грудь обожгло прикосновение его рук: он встал сзади и обнял её за грудь. Она прижала своей грудью его руки к стеклу окна. Он поцеловал её в шею. Это тоже была игра: «как будто бы желать». На самом деле, им было очень спокойно сейчас и ничего, кроме того, чтобы стоять, прижавшись друг к другу и наполняться красотой моря, им было не нужно. Оба умели мгновенно переходить от сжигающего вожделения к тихой покорности простого созерцания и ощущения прикосновений.
Так они и простояли до самого Палермо. Почти ни о чем не говоря. Они знали, что в Палермо их встретит мать Витторио, чтобы передать машину. Что потом они поедут в его квартиру, которую им в безраздельное владение отдали его родители. Что, едва переступив порог квартиры, начнут сбрасывать с себя одежду и, возможно, не дойдут до душа, прямо на каменном полу, начнут любить друг друга. Так было, и не раз. И не только в Палермо. А завтра они пойдут и сдадут документы для регистрации брака. И останется подождать неделю. Пока будет напечатано объявление в местной газете, и никто в городе не выскажется против их брака.
Путешествие в Рим подходило к концу. И ей казалось, что там она провела не один день. А целую жизнь.
Глава 4
ДАЛЬШЕ
ИТАЛИЯ.
ПАЛЕРМО.
1.
Нет, нет, нет! Только не сейчас и не здесь!
Нет. Только сейчас и только здесь! сказала она, поставив точку в эмоциональной перепалке. Именно здесь и именно сейчас я скажу тебе о главном я хочу уехать. И как можно скорее. Хватит. Я устала. Я перестала понимать тебя. Все перестало быть таким, каким было.
Она посмотрела на него сердито и вдруг умоляюще попросила:
Любовь моя, отпусти меня.
И как будто выдохлась сразу.
Он бросился перед ней на колени и зарылся лицом в её одежды. И затих. Она дотронулась рукой до его щемяще родного затылка, и плечи его приподнялись. Тело его задрожало. Он плакал.
Боль полоснула её по сердцу. Жестоко. Дыхание перехватило, и из горла вырвалось тягучее страдание. Слёз не было. Только щипало глаза.
Она начала раскачиваться взад и вперёд всем телом на краешке кровати. А он обхватил её за талию и, уткнувшись лицом в её колени, плакал навзрыд.
Сколько времени прошло? Говорят, счастливые часов не наблюдают. Для горюющих, время останавливается вовсе
Наконец время снова возобновило свой бег. Чемодан валялся на полу открытый и пустой, а вещи были разбросаны по всей комнате. Тела их тоже были разбросаны по кровати, и на лицах лежала печать умиротворённости. Глаза их были закрыты. И только руки переплелись в поцелуе.
2.
Внизу, очень-очень далеко внизу, плескалось, действительно лазурное море. Отсюда, с Монти Пеллегрино, оно было видно полностью, сколько хватало взгляда. Его можно было разглядывать как на карте, потому что все оттенки его цветов от тёмно-синего до прозрачно-бирюзового, просматривались отчётливо, показывая отмели, глубокие места, места не очень глубокие со множеством морской флоры и фауны, и не очень богатые таковою. Левее расстилался сказочный город Палермо. Словами невозможно описать божественную красоту этого уголка Италии. Это надо видеть. Для неё это был Рай на Земле. Все, о чем она мечтала: тёплый климат и сказочной красоты природа, и даже ласковое море все она нашла здесь, на Сицилии. Там, где она сейчас находилась, было так хорошо и так красиво, что она подумала: «Здесь слишком красиво, чтобы жить. Это место создано только для любви и только для наслаждения. Это не для меня». И испугалась того, что подумалось. Это прозвучало как приговор. Себе.