Степь перекликалась звонкими птичьими голосами и пряно пахла полынью.
Почему шаману не удаётся изгнать из отца духов болезни? спросил мальчик.
Он говорит: слишком много прошло времени, пока Есугей добирался домой после татарского угощения, печально ответил Мунлик. Духи успели укорениться глубоко в его теле и теперь хозяйничают в нём, как в собственной юрте.
Зачем же отец принимал из рук этих злых людей еду и питьё?
Разве мог он показать, что боится разделить с татарами трапезу? Нет, не таков Есугей-багатур. К тому же все знают: законы степного гостеприимства священны, до сих пор никто их не нарушал.
Я верю, что отец одолеет болезнь! со слезами на глазах воскликнул Тэмуджин. Он сильный, он убил много врагов, и её обязательно должен одолеть!
Я тоже очень на это надеюсь, со вздохом проговорил Мунлик. Однако мне ничего не ведомо про духов болезни, с которыми сейчас борется шаман. На всё воля Вечного Неба.
Солнце скрылось за одиноким облаком, но небо полнилось мягким сиянием, наделяя им весь срединный мир. Лишь в душах двух всадников было сумрачно от тревожных чувств.
Как ни гнали коней Мунлик и Тэмуджин, они всё же опоздали. Незадолго до их приезда Есугей умер.
Так осиротела семья Борджигинов.
***
Много дней миновало с тех пор как малолетний жених Бортэ уехал к больному отцу, и девочка тосковала по Тэмуджину. Часто она выходила далеко за пределы куреня шла к реке или в степь, садилась в высокую траву и пела грустные песни.
Ни на валуны, ни на деревья
Лебедь не садится, не садится.
С парнем из далёкого кочевья
Нам бы пожениться, пожениться.
Ветер, пролетающий над степью,
Забери с собою песню эту
И неси к далёкому кочевью,
Чтоб услышал тот, кого здесь нету.
Грустно мне, что люди не летают.
Мне бы белой птицей обернуться.
Где мой милый бродит, я не знаю.
Суждено ль ему ко мне вернуться?
Жду его, печалясь дни и ночи.
Пусть плохого с ним не приключится.
Парень этот нравится мне очень,
Нам бы пожениться, пожениться.
Покрытая жёлтыми и белыми цветами степь колыхалась под ласковым гребнем ветра, уносившим песни Бортэ в прозрачную небесную синь. Но достигнуть далёкого кочевья песни девочки, конечно же, не могли. А если б даже каким-то чудесным образом Тэмуджин услышал, о чём она поёт, всё равно это ничего не изменило бы Шли годы, и постепенно Бортэ стала понимать: раз Тэмуджин с родичами не приезжает к ней, значит, с ним случилось неладное. И всё же она не хотела в это верить, гнала от себя дурные мысли.
Однако мальчику не было суждено в скором времени вернуться к Бортэ, ибо его постигло несчастье, горше которого трудно и придумать. После гибели Есугея власть в племени перешла к знатному нойону10 Таргутаю Кирилтуху. Тот провозгласил себя новым ханом и желая избавиться от будущего соперника в лице подраставшего Тэмуджина увёл тайджиутов на новые кочевья. А семью Есугея отказался брать с собой, изгнал из племени, бросил на произвол судьбы. В одинокой юрте посреди степи остались две вдовы багатура, Оэлун и Сочихэл, а с ними старая рабыня Хоахчин и целый выводок ребятишек. Пятеро детей было у Оэлун: сыновья Тэмуджин, Хасар, Хачиун, Тэмуге и дочь Тэмулун. А Сочихэл имела двоих сыновей: Бектэра и Бельгутея.
Уходя, тайджиуты вдобавок ко всему ограбили несчастных вдов, угнав у них весь скот.
Известно, перед людьми слабый всегда виноват. А осиротевшую семью Борджигинов теперь было некому защитить.
***
Чем было жить несчастным изгоям?
Скорей бы мне уснуть в последний раз, чтобы никогда уже не просыпаться в этом мире! сокрушалась Сочихэл. Нам некуда идти, не у кого просить помощи!
Бывает только неправильный путь, но не существует безвыходных положений, утешала её Оэлун. Что нам остаётся? Надо крепиться, покуда есть силы. Мы должны жить ради наших детей, мы не имеем права оставить их на погибель.
О, теперь их тоже ждёт безрадостная доля!
Ничего не поделаешь, Сочихэл. Так уж устроен мир: в достатке живут только семьи ханов и нойонов, а участь простых людей в тайджиутском улусе11 немногим лучше, чем у нас с тобой.
Но мы-то с тобой не простые люди!
Да что уж теперь вспоминать об этом. Вся наша знатность осталась в прошлом, из разбитого кувшина не напьёшься.