Евгений Петропавловский
Первые среди последних
Судьба обычно прячется за углом. Как карманник, шлюха или продавец лотерейных билетов; три её самых человечных воплощения. Но вот чего она никогда не делает так это не приходит на дом. Надо идти за ней самому.
Карлос Руис Сафон, «Тень ветра»
Прошли времена Ушли племена И меня создавшие боги
Я тоже лишь миг только малый шаг по этой общей дороге
Гийом Аполлинер, «Шествие»
Глава 1. Один и разрыв шаблона
Им овладело беспокойство,
Охота к перемене мест.
Александр Пушкин, «Евгений Онегин»
Ужас и разрыв полотна устоявшейся действительности могут подстерегать каждого. Особенно если человек только что проснулся и ещё не вернул себе способность ориентироваться и представлять, на каком свете находится его мыслительная деятельность. Так случилось и со студентом университета Петром Калькиным, когда одним непохожим на другие зимним днём он пробудился от ощущения дискомфорта, на которое тотчас напластовалось и некое зрительное недовосприятие.
Калькин выбрался из постели. Шлёпая босыми ступнями по трескучему паркету, осторожно приблизился к зеркалу и не понял: оттуда на него смотрело сощуренное и чужеродное, будто развороченное взрывом снаряда, красное хлебало.
Лоб студента покрылся холодной испариной.
Он закрыл глаза и с силой потёр пальцами веки. Глубоко вздохнул и с шумом выдохнул. Затем энергично помотылял головой. Ещё и ещё раз так, словно посредством решительных движений пытался выбросить из своего умственного пространства кошмарное сновидение.
На первый взгляд отвратительный и совершенно безосновательный мордоворот, смотревший на него из зеркала, не имел ничего общего ни со здравым смыслом, ни со своим предполагаемым обладателем.
Спросонья мозг не желал включаться и работать на полную мощность. Однако через короткое время обратное усилие памяти прояснило неожиданность. Дело в том, что Пётр Калькин на своём курсе круче всех успевал по французскому языку, но этого ему казалось недостаточно; и вот, чтобы увеличить разрыв между собой и однокурсниками, он решил приобрести филигранный парижский прононс. Это представлялось нетрудным после приватного совета преподавательницы Изабеллы Лазаревны Неврубьянц вставить себе на ночь в каждую ноздрю по сухой горошине, разбухание коих обещало обеспечить к утру лёгкую деформацию носа вкупе с искомым прононсом.
Обижаться на Изабеллу Лазаревну было поздно, а на злое провидение бессмысленно; тем более что проснись Калькин утром, и всё могло бы получиться согласно рецепту француженки. А он давил на массу до самого обеда. И теперь его бывший курносым шнобель перепух сверх всякой возможности смотреть на него без мурашек по коже. Не то чтобы взрыв мозга, но нечто похожее нагло расхлебенивалось в непосредственной близости от мыслительного органа.
С ума сойти! изумлённо воскликнул Калькин, сжав кулаки и вглядываясь в своё отражение. Вот это кандибобер так кандибобер, просто несуразица самая настоящая, ни дать ни взять!
Попытался вытащить из ноздрей разросшиеся и заплывшие со всех сторон горошины однако не добился практического результата ничего, кроме боли.
Едкие струистые образы неблагоприятного грядущего тотчас поползли из тёмных щелей, потянулись к нему, стали щипать глаза и мутить разум. Радоваться подобному обороту дел не пришло бы в голову никому на месте Калькина, и он не составил исключения. К тому же новый факт внезапной реальности мгновенно отодвинул в сторону все злободневные проблемы. Которые на фоне гипертрофированного шнобеля виделись никакими не проблемами, а чистой воды пустяковыми недоразумениями.
Ну в самом деле, что же делать? снова воскликнул он и отступил от зеркала, словно из привычной отражающей поверхности могла выскочить дополнительная опасность. Вдруг возникнут какие-нибудь осложнения? Что же теперь делать-то, ёлы-палы?
Обсудить незадачу было не с кем. Да и разве кто-нибудь смог бы ему что-либо посоветовать? Никто, совершенно точно.
Коренных перемен в своей внешности Пётр Калькин не планировал, тем паче в худшую сторону. С размаху плюхнувшись на расшатанный стул, дабы освободиться от лишних движений и дать волю мятущимся мыслям, он застыл на несколько минут в безвольной позе.