Желаю тебе, малышка, приятных миражей, подумал Редин. Иди против течения и дерзай, отмахиваясь веслами от земных координаторов ада.
Мать ее уже позвала, но она не отреклась от своей блажи. Жесткий она ребенок: с задатками каннибальской наивности.
Уходя, она сверкнула горящими глазами.
Когда я вырасту, я достану! сказала она непосредственно Редину.
Обязательно, радушно усмехнулся Редин. Достигнув надлежащего возраста, ты еще многих достанешь; ты же не дочь писателя Архипова, не раз повторявшего: переступая через лужу, ни к чему в нее мочиться. Успех мимолетен.
Дожив до едва ли алкаемой им известности, Алексей Архипов хорошо помнил кем он был еще позавчера, когда, накопив уже немало смерти, он услышал от своей интеллигентной женщины: я тебя ждала, но ты отсутствовал слишком долго ты сам виноват, что я ждала тебя не одна, а с электриком Сашей Билиным.
Архипов приблизительно предполагает, кем он стал, и поэтому не печется о том, как бы ему насолить присматривающему за ним серафиму и вынуждает себя поддерживать ровные отношения со всеми без исключений: с орущими под его окном Чижовым и Сергеем «Желтой рекой» Сиповым; с людьми, отвечающими за расчистку снега на территории его гаражного кооператива; с родней и служителями культа. Даже с журналистами.
Вы когда-то писали, говорил Алексею Архипову жеманный спецкор еженедельного журнала Валентин Семенов, что станете христианином только в том случае, если их совсем не останется. Тогда вы им и станете последним, но в какой-то степени и первым. Журналист незаинтересованно рыгнул. Ваши произведения, они как, выстраданы?
Нет, что вы, ответил Архипов.
Странно, но я еще ни разу не говорил с творческим человеком, который говорил бы мне, что его произведения не выстраданы. А какие они?
Придуманные, ответил писатель. Другие пишут гораздо приближеннее, что к вымыслу, что к реальности, но при всех их потугах они пишут сказки. Я же пишу только правды.
Правды о чем? спросил Валентин Семенов.
О сказках, о чем же еще. Улыбнувшись журналисту, Алексей Архипов подумал, что такое неумное лицо он уже где-то видел. Лет пятнадцать назад. В зеркале. Я пишу правды о сказках. Верой без веры поверить ли проще, но я сравниваю мою деятельность с тем, как если бы я плыл в открытое море на утлой шлюпке. Куда я хочу доплыть, не ясно и мне самому, берег все дальше и дальше, навстречу мне идут громадные океанские лайнеры: они воплощают для меня возможность снова зажить простой жизнью при желании я могу пересесть на один из них и вернуться туда, откуда и начинал, но я все гребу, все отдаляюсь Архипов негромко поскреб языком по передним зубам. Ну, а произведения у меня придуманные.
Без внутренних страданий? спросил журналист.