и прочая фигня,
а почему не сто, не двести тридцать восемь тыщ?
Мильёнов?
По сути, с нас начнется новый дискурс.
Если не струсим, долг ученых мы исполним,
наш скандинавский серый логос поведет,
на новые свершенья поколенья.
Пенсионарность36 к нам на выручку придет.
Но согласись, Горацио,
что каузальная система,
у нас «подвешена за яйца», извини,
мне «мой французский», но одновременно,
всем ясно всё.
И всё это не ново.
Так будет и так было искони.
Задача наша отыскать и не утратить,
то, что утратили, но что-то же осталось,
должны отрефлексировать мы снова,
наш уникальный чистый датский комплекс,
который дан нам в ощущеньях имплицитно37.
И даже глубже всё, чем архетипы Юнга,
чем наше подлинное собственное я.
Мы можем привлекать сторонний опыт,
других народов, но не забываем,
про смердяковщину, а также Свидригайлов,
нам не советчик, ясно «оба38 хуже».
Не зря еще Великий Инквизитор,
сказал, ты помнишь? Повторять не стану,
те три вопроса, «всё позволено», о счастьи,
всё разложил Михалыч39. Ну ты точно помнишь?
Скажу я прямо: мы должны нащупать
такое поле смыслов уникальных,
чтоб устранить зазор меж Сциллой и Харибдой:
закона верховенство с правдой жизни,
слить воедино и поставить нам на пользу
всю эту двойственность,
связать между собой модель и сущность.
Эмансипировать коды́ от референтов
и шредер40 двоемыслия Орвелла
кромсатель и коллапс для старых смыслов,
поставить для утилизации отходов,
всей нашей жизни сверху вниз и набок.
Дать выход творческой энергии нейронов,
разбуженной
спонтанным эмоциональным интеллектом,
на грани сумасшедших и блаженных,
и разбудивших дух природы, подсказавших,
что наша воля хоть, как будто, не влияет
ответственна за всё. И посему.
Пое́лику должны мы непременно, её учитывать,
а смыслы текстов с треском исчезают,
сам автор удивится, он не понял
откуда что берется, мы откроем
такие скрытые глубины новых смыслов,
что впору удивиться, кто не в теме.
Г о р а ц и о. Постой, постой. Не лучше ли,
поду́мать? Для начала
не успеваю уследить за фейерверком
фонтана мысли
О з р и к. Брось, Горацио, не парься,
хочу я поделиться поважнее
и перспективней мыслями с тобой,
мы бросимся вперед отважно
в бой,
чтобы понять их до конца, а это важно.
Поверь, никто кроме тебя не сможет,
Твой честный мудрый взгляд мне здесь поможет.
Г о р а ц и о. Ну, мне, ты знаешь,
лесть не интересна, мне суть важна
О з р и к. Изволь меня послушать.
Народ наш спит и в нём пока, покуда
огромной силы скрыт потенциал,
но разбудив его, мы можем ужаснуться.
Я сам себя спросонья не узнал
наперевес с зубною щеткой и щетиной,
небритый и голодный, а в глаза,
давно себе стараюсь не смотреть я.
Случайно, чтоб себя не испугаться.
Нам надобно готовить постепенно,
растить и пестовать нормальных волонтеров,
культурные отряды добровольцев,
духовных воинов в покорном ожиданьи,
качающих духовные ресурсы,
как бицепсы.
И ждущих сверху нужного сигнала,
кивка иль что-то вроде, понимаешь?
От Императора. И верные йоме́ны
сметут всю эту ржавчину и плесень,
о которой нам Гамлет наш твердил не раз,
а мы не понимали,
его простых кристально чистых мыслей,
а йо́мены, способные избавить нас от Хама,
всё пронизавшего от низа и до верха повсеместно,
прожегшего и размоловшего культуру,
от верха современную до донца.
Вот что любимой НазиДании поможет
культурная, духовная свобода,
духовной революции заря.
Г о р а ц и о. Уж не задумал ли ты бунт?
Ценой в полмира
иль «хочешь замахнуться», не сегодня-завтра,
«на Уильяма41, понимаете, на нашего Шекспира?»,
как шустрый кукловод из драмтеатра?
О з р и к. Что ж? «И замахнемся42!»,
шучу конечно же цитата из кино.
Нет, боже упаси, речь чисто про духовность,
но если что, если меня попросят,
готов принять я на себя всю эту ношу,
когда представится простой законный способ.
Но не хочу об этом я заранее трезвонить.
До времени
Г о р а ц и о. Но оба варианта,