Не случайно:
«проблема отчужденья»,
одиночества
и невозможности общаться,
потери смысла, и
едва не подтолкнула,
нас к краю пропасти.
Абсурда царство,
царство симулякров32 на руинах,
реальности, которую утратив,
мы обрели способность удовлетворяться,
лишь знаками,
цитатами, условностью, следами,
набором означающих без смысла.
Забыв и думать
об означаемых.
Сознанье,
как будто «сорвалось с оси,
семиотической» цитата {22},
Утратив «волю к трансценденции» цитата,
забыв, что существует глубина,
где подсознанья бездна, интуиция,
влечет и дразнит
и смотрит нам в глаза
и душу раздирает в клочья
и обещает неизвестное. Но проще,
уснуть, задвинуть шторку, отключиться,
навесить бирку, как-нибудь отвлечься,
а можно поискать виновных.
И объявить постмодернизм виновен,
который ты, с готовностью ругаешь.
Прогнав с порога, тут же потихоньку,
стараешься использовать умело.
И с ловкостью факира неустанно,
стрижешь купоны.
Мы плывем
в безбрежном повседневном океане,
в «отсутствии реальности» скандальном,
с утратой референта в море симулякров,
мы можем рассмотреть не то «что есть33»,
а только то, «что кажется».
Но даже тем, что скрыто
слепым пятном на памяти:
«отсутствие, ничто, пустое место»
нам говорит оно, что здесь как раз и надо
Искать.
Тот скрытый смысл, который зашифрован
в живой и неприметной пустоте.
Загадка
постмодернизма в том, что травма
сознания спустилась в подсознанья глубину,
оставив на виду ничто,
пустое место.
Но
дает подсказку нам,
дает нам новый способ,
для поиска реальных оснований,
для новой жизни в новую эпоху.
Наша травма, не выдает своей причины,
но тем самым, ее нам с потрохами выдает
«постмодернистская34 чувствительность»,
«бесчувственность свидетельствует» прямо,
что мы живем и подавляем чувства.
Но до поры не ведаем о том.
О з р и к. Ну ладно, это всё?
Г о р а ц и о. Пожалуй,
хотя, по сути, это только капля, из сундука
всемирной паутины чувств и смыслов
О з р и к. Стоп! Теперь меня послушай.
Ну ты зануда!
Даже я все понял.
Я еле выдержал твои,
безумно бесконечные словесные потоки
Г о р а ц и о. Ты понял, правда?
А читатель, зритель?
О з р и к. Будь уверен.
Они тебя давно уж раскусили!
Г о р а ц и о. Я сам в раздумьях вечно
и, по правде говоря
О з р и к. Итак, Горацио,
меня ты как ученый понимаешь,
ведь мы несем ответственность
за наше государство.
за судьбы мира и народа наконец.
Поэтому должны создать систему,
чтоб не случился окончательный Пян-Се Ц,
объединяющую вечность и пространство,
сакральные и светские понятья,
учесть все парадигмы и при этом,
никак нельзя нам выбрать ложный дискурс
задача, полагаю, не из легких.
Параллельно, должны мы понимать,
что с нас начнется,
решение задачи планетарной
начать «с нуля»
наш серый Скандинавский Логос
из эпоса, помножив всё на хронос.
Г о р а ц и о. (шутит) И если есть желанье,
можно та́пас35, добавить
Вместо крышки на кувшинчик.
А почему он серый, интересно?
О з р и к. Патамушта.
Шучу, конечно, вспомни черно-белый
подход, себя до корки исчерпал.
Навяз в зубах, оскомина от черных
квадратов всё пространство art real,
собой заполонивших. Черный треугольник,
фотографы по полной заснимали.
А белые одежды и перчатки?
И «я, весь в белом», «белое пальто»,
рояль в кустах, едрит, опять же белый.
Но сколько ж можно?
Не лучше ослепляющие вспышки
цветные блики, яркие одежды,
они как лазер в душу, надоело.
Беспочвенные грёзы и надежды.
Всяк сам себе и Гулливер, и Робинзон,
ползем на сушу вроде земноводных.
Осталось делать ставку на иное.
Не белое, не черное, а между.
Неуловимое для глаз. Теперь по сути.
Отбросив старый нафталинный смысл,
разъяв на составные части тексты и контексты.
Для корреляции их смысловых полей отыщем.
Мы смыслы новые, такие и не снились
Платону с Аристотелем.
Заметьте, в скобках, эти жалкие попытки,
Уже мелькают на экранах «пятьдесят оттенков»