(Гамлет и Горацио перегораживают дорогу Клавдию, вокруг
собирается возбужденная толпа, оттесняющая охранников)
Г а м л е т. (Клавдию) Постойте, сударь!
Слишком вы поспешно!
Остановитесь, лучше объясниться!
(Клавдий в секундном замешательстве, озирается
по сторонам, но тут же идет в наступление)
К л а в д и й. Нет, лучше вам остановиться.
Я вижу, вижу вашу скорбь.
Поэтому я рад175 вам сообщить,
что тоже горе чувствую безмерно,
и рад уверить вас, что все закономерно.
Г а м л е т. Закономерность
лишь основа для закона,
В системе целостной истории природы.
Не то, что ты придумаешь по мере
своих сиюминутных ухищрений,
чтоб видимость законности придать,
своим преступным действиям, в угоду,
мечте захвата власти.
О, негодник!
К л а в д и й. Хватит вам болтать!
Г о р а ц и о. Точней сказать, закон
лишь следствие. Закономерность шире,
закон ее на время лишь стреножит,
с подпоркою ума. И этим силу государства
приумножит.
Римским правом, гордится мир по праву.
Dura lex, sed lex Закон суров.
И он поможет защитить наш кров.
Но хоть у нас традиции в почете,
Нас манит произвол, что вряд ли вы поймете.
Мы все ведем отсчет от Чингисхана
Здесь нам, гордиться нечем, слишком рано.
Закон суров, но то закон.
А нам закон лишь случай и дракон.
(враждебная толпа окружает Клавдия)
К л а в д и й. Молчать, щенок! Охрана! Эй!
На помощь!
Да где вы, черти! Все сюда! Скорей!
Сквозь рамки, суки! Рамки!
Все должны, законы соблюдать!
Но, но, на помощь, стража! Помогите!
Скорей, швейцары!
Г-споди, простите!
(Швыряет в воздух деньги, народ бросается собирать их, охранники пробиваются для защиты Клавдия, становятся с ним рядом. Некоторые люди примыкают к охранникам, другие отходят в сторону и наблюдают)
(отдышавшись) Ты что ж, племяш?
Пиар дешевый, решил устроить
на костях отца?!
Не выйдет! Не таких видали
вы видали молодца?!
Ты б лучше блин
предайся скорби, сын
и как велит устав
сын своего отца, постой и помолчи,
послушай старших.
И не позорь, наглец, кровей монарших.
Глядишь, всё «устаканится»,
как требует устав,
морской и сухопутной караульной службы.
И это станет впредь залогом нашей дружбы.
Скажу вам по секрету, дорогой племянник.
Ведь ваш отец хотел меня убить176!
Есть доказательства, орудие, угрозы, намеренье
Возможность? Да хоть каждый день!
Но я ведь не трезвоню. Всем понятно,
в преклонном возрасте пенсионер, хандроз,
отягощенный стрессом, съехал с петель.
Депрессия, излишества, невроз, артроз,
хламидиоз нет, это нет, не то, не дай б-г никому,
о чем я? Да! Всё шло к тому, сам б-г тому свидетель
Я не хотел, точнее, мне-то смысл какой?
Я не причем, ей б-гу, вот те крест.
Поэтому, прошу вас
Успокойся!
Чтоб не дай б-г
(Горацио уходит)
Ведь я за честь свою,
не премину взыскать с обидчика.
Ты понял?
Меня, как будто.
Вижу, не дурак.
Свободен!..
(Отпускающий жест рукой, поворачивается спиной,
но снова поворачивается лицом к Гамлету)
Прощай, племянник, горе у меня.
Братана я любил. По-человечески понятно,
теперь кранты, не повернешь обратно.
И в этом общем горе,
все должны
должны сплотиться мы
и слиться в общем хоре.
Скорблю, мой друг, мне надо удалиться,
(переминается с ноги на ногу)
засим прощайте, позже сговоримся.
Г а м л е т. Опять вы что-то крутите,
какие договоры?
Когда кругом разбой,
на маковке Фортуны177 воры.
К л а в д и й.
Мне ваш отец не просто братом был,
он был мне другом. Откровенно178,
мне намекал, что вашего вниманья,
ему недоставало, как ни жаль.
Быть может, это стало той последней каплей,
что переполнила невольно чашу бытия.
Плюс раны гордость Б-г ему судья,
и то сказать, ведь сердце не из стали179,
о нем заботился, как мог по-братски, я.
А вы, пардон, мой принц, спокойно спали!
Свои стишки в печать и прозу продвигали,
сонетики двусмысленные всюду рассылали,