Но нет, нет и нет. Жизельский-Жювельский-Жуф вовсе не был разъярён, он был спокоен как никогда как всегда. Как-то по-змеиному спокоен. Или по-совиному?.. Сова ведь тоже хищник
Он посмотрел на Катю как как удав на кролика вот оно, нужное сравнение! и велел ей шерстяную кофточку снять. Ибо все ученики от мала до велика в стенах учебного заведения обязаны быть одеты по форме. Девочки в коричневые платья с белыми воротничками и чёрные передники; по торжественным дням в передники белые. Мальчики в тёмно-синие костюмы, а под ними в рубашки; по будням в обычные: клетчатые, цветные (но спокойных тонов); по праздникам в белые.
А красная кофточка не по форме.
Девочка, сними кофточку прошипел хищный инспектор.
Тихо так, вкрадчиво будто не сказал, не прошептал, а прополз прозмеил вот как! но Катя всё равно услышала. Несмотря на то, что перед началом учебного дня, когда только-только прозвенел самый первый звонок и многие ещё толпились в раздевалке или поднимались по лестнице в свои классы, в школе было очень шумно. Попробовала бы она не услышать! Директора.
Ведь он даже пальцем показал на неё и на её кофточку! Будто подцепил, зацепил, цапнул и вытянул из толпы. Остановил и отвёл в сторону от общего потока. И всё это одним пальцем. Буквально.
Причём этим своим страшным пальцем к ней даже не прикоснувшись пальцем не тронув! тоже буквально. Он даже не сдвинулся с места. Он не шелохнулся. Но Катя всё равно испугалась, чуть не заплакала ведь она очень боялась седого носатого Жуфа!..
И кофточку сняла.
Однажды такое уже случилось. Вернее, чуть не случилось.
Но тогда рядом с Катей была Таня. И ей удалось отстоять Катю и её кофточку и уговорить старо строгого инспе директора: мол, сестрёнка часто болеет, вот и сейчас только-только после ОРЗ.
А в этот злополучный день Тани рядом не оказалось.
И всё, конечно, из-за этих «жуфских» тапочек! То есть, конечно, не самого Жуфа тапочек сам-то он в тапочках по школе не ходил в ботинках ходил, как все нормальные люди! И на тёмной подошве. Между прочим.
А из-за тапочек Венькиных.
Это в них он запнулся ведь у тапочек подошва слишком мягкая! и полетел со всей силы, и ударился затылком о пол так, что загудели стены и задрожали перекрытия!.. а потом стало тихо-тихо.
Веня! Венька! Венечка!! Вставай!.. сначала закричала, а потом испуганно запричитала Катя во внезапно обступившей их со всех сторон тишине. Тишине шерстяной. Войлочной. На светлой подошве.
Никто уже не смеялся. Тишина напряжённо посапывала.
Катя быстро поднялась сама и бросилась поднимать несчастного.
Ведь ей вовсе не хотелось его ронять! Ни ронять, ни ударять, ни бить ничего из этого не хотелось ей! они ведь играли! Ведь это же они всё в шутку!
Но учительница была иного мнения.
Когда Веню наконец подняли и привели в класс и, надо отдать ему должное, он совсем не плакал, совсем-совсем! а только морщился, ведь ему было очень больно!.. учительница, увидев Венино бледное искажённое страданием лицо, ахнула и всплеснула руками:
Веня, что случилось?! Что с тобой?! КТО?!..
Это Кислова услужливо подсказало некое лицо из одноклассников. Думая, очевидно, что сама «виновница» сознаться не догадается.
Но в подсказке не было необходимости.
Это я Это мы Мы играли!.. И он упал Я не Я нечаянно!.. поспешила объяснить Катя, трясясь от страха и заикаясь.
Да как ты МОГЛА?! Да ты ЧТО?! Да ЗНАЕШЬ ЛИ ТЫ?!.. закричала на неё учительница. Да он и так весь БИТЫЙ-ПЕРЕБИТЫЙ!!
И это было чистой правдой. Катя знала. Да, бедный Веня и так был весь, как сказала учительница, битый-перебитый: не очень ловкий мальчик, небольшого роста к тому же ему постоянно доставалось. Нет, никто не обижал его специально. Но вот, например, недавно прямо на Катиных глазах! мальчишки играли: один, стоя у стены, должен был другого ловить. Ловили как раз Веню. И тот, кто должен был его поймать, в последний момент возьми да и увернись! Возьми да и отойди в сторону! Возьми да и не поймай! В шутку, конечно же! А Веня возьми да и ударься лицом о стену. И
прощайте, передние зубы! Ходил теперь бедный Веня с одними их обломками.
Веню было очень жалко. А теперь ещё и это.
Да что же я его РОДИТЕЛЯМ скажу?! кричала учительница чуть не плача и всё «плеская» руками.