Нина Русанова - Волшебство. Стихи

Волшебство

Стихи

Нина Русанова

Фотография Free Stock Images

© Нина Русанова, 2022

ISBN 978-5-0059-4015-5

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Материя

Живая земля

Земля, вы знаете, живая:

Её я гладил по траве 

Она теплела, отзываясь,

Я чувствовал её ответ.

Столь широки её объятья 

Они, я знаю наперёд,

Вместят меня, сестёр и братьев

Моих, когда придёт черёд.

И малой косточкой вишнёвой,

Еловой шишкой, колоском

Я упаду и стану снова

Зелёным маленьким ростком.

И вдруг услышу, оживая

И открываясь синеве:

«Земля, вы знаете, живая 

Её я гладил по траве»

Гранат

Гранат на ветке в парке  он ничей 

Коралловым цветёт и тихо зреет.

Вот новый дом  но не найти ключей,

Очаг в том доме  ярче, горячей

Для тех, кто дома вовсе не имеет.

Малиновка поёт  она ничья 

«Малиновка поэт» пишу по Фрейду.

И я не я, и «каса»1 не моя,

Скажу адептам ревностного рейда.

Ничьи, опять же, пробковый же дуб

И дерево какого-то Иуды2

Кто столь упрям, безжалостен и туп 

Что навязал нам жизненные путы?

Ничья трава нежна и зелена,

Сыра-земля под ней нагрета солнцем

Я встану на  почувствую: одна.

Она  одна, и мы в неё вернёмся.

А потому свободно  и всегда! 

Ступать по ней разутою стопою

Не стоит  жизни, денег, слёз, труда

Да ничего практически не стоит.

И потому  по утренней траве! 

Под пение малиновки на ветке! 

Ступай себе А о жестокий век

Пускай ломают головы разведки.

Всё только здесь, сегодня и сейчас:

«Да будет свет!»  и радуемся свету.

А что ещё Господь в Раю припас

Для нас с тобой  с тобой нам дела нету.

Ничейный сад ухожен и полит.

Подумать только: это  тоже осень,

А солнце так заботливо палит

Я ухожу, но сердце не болит:

Никто не взял гранат  но и не бросил.

Материя

Астильбе, тубероза, альстромерия3 

Их даже и назвать с тобой непросто нам, 

Так утончают грубую материю,

Чтоб не стыдиться после перед Господом.

Стремятся так взойти, цвести и выстоять 

Работа в дождь и зной, скажу я, та ещё, 

Чтоб мы с тобой подумали о выспреннем,

Смиренно из земли произрастающем.

Дубы, берёзы, чуть качая ветвями,

Недвижные всегда и молчаливые,

Для большинства и вовсе незаметные,

Питают нас своей спокойной силою.

Так нам ли горевать? Но вот не рады мы 

Не деревá, а и того не сделали,

Чтоб одарить красою и прохладою,

Благоуханьем и плодами спелыми.

Листья

Жёлтые листья с шуршаньем сползают в бассейн 

Им, пересохшим, по нраву лазурная влага.

Я оглянусь посмотреть: утонули не все, 

И, повернувшись к столу,

Запишу на бумаге.

Я запишу и о том, что сейчас напишу,

Что написала, запнулась, исправила слово

Листья не мне поверяют, а карандашу 

Вроде простому, но нет,

Не такому простому 

Страхи, сомненья, что вот, мол, утонут, умрут

Что ожидает их в ласковой неге бассейна?

И задрожал карандаш: если тоже сотрут?

Бросят, сломают,

А слово  порвут и развеют?

Листья и листья

Листья с деревьев и те улетают на юг 

Северный ветер и в этих широтах не шутка.

Их провожаю глазами: воротятся вдруг?

Или зависнут недвижно

Хотя б на минутку

Листьям с деревьев загар этот рыжий к лицу.

Синий и влажный  уже, несомненно, осенний 

Воздух вдыхаю: а вдруг и меня унесут?

В страны пространных каникул,

Сплошных воскресений.

Или мне чудится? Кто это шепчет во мгле?

Листья, и листья, и листья, и листья, и листья

Листья с деревьев устало ползут по земле,

Листьям с деревьев пришлось

На неё приземлиться.

Листья с деревьев осенних  всё те же слова,

Сон их  всё тот же полёт, но ещё интересней

Спи-засыпай, отдыхай, золотая листва,

Станешь землёю однажды,

Но всё же воскреснешь.

Грустный сад

Гляжу, как будто бы сквозь слезы,

На грустный, на Нескучный сад:

Уход  излюбленная поза,

И взгляд  излюбленный  назад.

И по холодно-волевому,

Непроницаемому вглубь,

Бежит слеза по ветровому 

От ветра слёзному  стеклу.

Ураган

Сегодня ураганом

Качает тополя,

Трясётся под ногами

И ухает земля.

И пальму ветром косит,

Та гнётся и скрипит,

Как будто она вовсе

Не пальма, а бушприт.

Всклокоченная башня

Мотается безбожно,

Чтоб стало  нет, не страшно,

Но до смерти тревожно.

Грёзы

Метроном

На пляж морской, послушная Зефиру,

Накатывает лёгкая волна.

Вода в ней, как бутыль из-под кефира, 

Так трогательно нежно-зелена

Порой осенней не страшны медузы,

Туристов толпы, дети, душный зной 

А море пахнет дыней и арбузом,

Жасмином, эвкалиптом и сосной.

Лежи себе в очарованьи сонном

И шевели в движеньи холостом

Размеренным спокойным метрономом 

Мерцающим чешуйчатым хвостом.

Синий шмель

Забыться синим сном

О вечном и зелёном

В пространстве потайном,

В проёме межоконном,

Где эти два стекла

Покажут без изъяна,

Кем стала, кем была

И кем когда-то стану.

Застыть, как синий шмель,

Чьи слюдяные крылья

Влекли его на хмель,

Носили над ковылем,

Чьи лапки поутру

Купались в синей мяте,

Чьё тельце ввечеру

Им сброшено, как платье.

Что снится зебре

Что снится зебре зимним вечером?

Ей снится он, пушистый снег,

Волшебным образом размеченный

Ритмичный чёрно-белый бег,

Ей снятся правильные, чёткие,

Изогнутые лишь слегка

Чуть-чуть волнистою походкою,

Как будто зебрины бока,

И, словно сон вечерний, длинные, 

То черноты, то белизны 

На том снегу пушистом линии.

Такие вот у зебры сны.

В лесу

В лесу дремучем и зелёно-мглистом,

Как вековые сумерки судьбы,

Где глянцевые листья остролиста,

Где пробковые мшистые дубы,

Где птичий крик, осмысленный как будто,

И плеск речной сливаются со мной,

Где каждая истекшая минута

Окружена прозрачною стеной,

Отъединяющей меня от прочих

Людей, вещей, страстей и суеты, 

Мне лес иное счастье напророчит,

Бросая щедро под ноги листы,

Стеля лишайник кружевною пеной

Не горы  волны встанут на дыбы!

И нет свободы горше, слаще плена,

Чем эта полусказочная быль.

Осенние сказки

Лужи осенние, чёрно-зеркальные 

В них и утонем

Клёны горят  отпечатки наскальные

Чьих-то ладоней

Яблоки сыплются бледно-зелёные,

Лицами  листья

Смайлики лыбятся глупо-влюблённые 

В них и забыться.

И, замечтавшись порою полночною,

Пить без опаски

Яркие, тёмные, грустные, сочные

Осени краски.

Контур палаццо пунктиром светящимся

Кем-то намечен

Золушка эта с зонтом  настоящая:

Близится встреча

Ах, эти сказки о принцах и подданных!

Мы и привыкли!

Вместо карет загулявшимся поданы

Спелые тыквы.

Сны

Вы будто бы пришли сквозь сон

И сами будто бы очнулись,

Я Вас узнала: «Это он».

И Вы узнали  улыбнулись.

И вот мы снова влюблены,

И наконец конец отсрочен

Но это были только сны,

А каждый сон, увы, неточен.

Хоть искра бледного огня

Над нами всё ещё кружится,

Но Вам уже не до меня,

Ведь Вам уже другое снится.

Розы

Всё точно так: необходимо выжить

На той земле, где каждый приземлён.

И даже хорошо, что я не вижу

Ни лиц, ни глаз, ни жестов, ни имён

Что цвет моих очков по-детски розов 

Такой не зимний, не осенний цвет! 

И в них я вижу не дожди, не грозы,

А роз благоухающий букет!

И если дождик  только новогодний! 

Сверкающую эту мишуру

Всё не по взрасту. И всё  не по погоде.

Так и живу, покуда не умру.

Прекрасное

В мире моих фантазий,

В мире моих прикрас

Всяк человек прекрасен:

Даже кто одноглаз,

Даже кто однодневка,

Даже кто многлюб,

Даже шальная девка,

Даже тупой как дуб.

Своя рубашка

Блуза

Синеет небо шёлковою блузой

Единожды надёвана, лежит

Дражайшею, бесценною обузой 

Я помню, как рука моя дрожит,

Я помню всё: и чай, и сигареты,

И кто, и у кого, и как стрелял

Амур, а несказáнные секреты

Стремительный закат испепелял

И я горела тоже что есть силы:

Ты холоден  так буду за двоих! 

Но чаем и молчанием гасила

Отчаянно невысказанный стих.

И яблочный, уже излишне сладкий,

Не очень-то хотевшийся пирог

«Сошёлся клином»  для души заплаткой

Пытался стать. Естественно, не смог.