Знаешь, в тебе тоже.
Банальная отговорка!
Он мягко, но властно ведёт дело к тому, что доселе было известно мне лишь теоретически. Захватывает дух так непривычно и жутко идти туда! Но ещё труднее сказать ему «нет». И я, зажмурясь, разом ныряю сквозь волны страха и неприятия и почти в тот же момент получаю в награду ни с чем не сравнимое удовольствие от ощущения власти над всем его существом.
Мы сидим нагишом у маленького столика и пьём мой любимый кофе со сливками из больших белых чашек.
Ты так и не хочешь мне сказать, как движется твоя работа. Дошло ли дело до экспериментальной части?
Мой Аполлон кладёт нога на ногу и улыбается, как мне кажется, снисходительно.
Оно тебе надо?
Но мне же интересно! А тебе разве не хочется поделиться со мной впечатлениями от своих занятий?
В компании с такой женщиной говорить о О каких-то железках! восклицает он. Да ты в своём ли уме?
Он тянется вниз за шампанским, попутно чмокая меня в бедро.
И всё-таки. Расскажи. Я хочу всё про тебя знать. В конце концов, ты мой ученик
Он вкладывает мне в руку высокий прохладный бокал.
За любовь, объединяющую учеников и их учителей!
Нет, я серьёзно.
Слегка пригубив, я ставлю бокал на столик. Упрямство черта, которой я обязана и своим красным дипломом, и грустным опытом жизни с Борюсиком.
Он залпом выпивает свой бокал.
А если серьёзно, то я вовсе не собираюсь делать никаких экспериментов. У дядьки достаточно материала. Прикинь: за долгие годы целым институтом наворочено столько, что на сотню таких «десертов» хватит. А раз так, то не глупо ли расшибать лоб и ещё чего-то там выкомаривать? Ну, скажи. Или я не прав?
Конечно, ты прав, дорогой. Совсем ни к чему выкомаривать.
С помощью зубочистки пытаюсь извлечь из бокала с шампанским угодившую туда осу. Она жужжит и сопротивляется.
Дверь в кабинет заведующего кафедрой приоткрыта. Она могла бы быть распахнута настежь всё равно никто не побеспокоил бы хозяина. Благодатное время всеобщей пустоты в учебных корпусах!
Ого, кто к нам пожаловал! Привет, москвичка! раздаётся голос из-под потолка.
Азимов в своём репертуаре стоит на стремянке и перебирает пожелтевшие пыльные бумаги.
А я уж и не думала застать вас тут в разгар отпуска. Зашла просто так, на удачу.
Да решил вот выйти, порядок навести в спокойной обстановке. В учебное-то время не дадут. Сама знаешь, какой тут бывает сумасшедший дом!
Он спускается на землю, тщательно моет руки и только после этого поворачивается ко мне.
Ну, здравствуй. Как дела? Когда позовёшь на банкет?
Ой! отмахиваюсь я. До банкета ещё А пока вот.
Достаю разные ярко раскрашенные баночки и коробочки, которые пока ещё можно добыть в московских магазинах, ставлю чайник и мы вдвоём принимаемся за дегустацию.
Тут недавно Дрондин заходил, сообщает он мне. Помнишь Дрондина?
Может быть, это и удивительно, но я неплохо помню этого огненно рыжего парня в роговых очках, который учился у меня чуть ли не восемь лет назад. Он заканчивал вечернее, и был мне, кажется, ровесник, если даже не постарше.
Ты его теперь не больно-то узнаешь. Раздался так Даже уши уже не торчат. Работает главным инженером. Бородинскую ТЭЦ строит. Приезжал Вопрос у него был по испытаниям сварных швов разрыв-машина из строя вышла. Вот он и просил провести серию испытаний на нашем оборудовании. Всем привет передавал! Говорит: если что надо милости прошу. Денег мы с него за эту работу не взяли. Вот, теперь и думаю: что бы такое с него для кафедры полезное стянуть. У них хозяйство большое, богатое. Не то, что у нас, дыра на дыре. Тебе, кстати, ничего такого не нужно?
Ох, Рушан Гарифович. Ещё как нужно! У меня ведь вся экспериментальная часть повисла в воздухе.
Он так и застыл с чашкой в руке.
Да ты что! Это наши главные институты в таком положении?
Боюсь, что в ещё худшем. Я ведь рассказала только то, что знаю. А что я больно могу знать по сравнению с руководством!
Да-а, тянет он, и я вдруг замечаю, что его, такое знакомое, лицо покрыто множеством мелких морщин. Они собрались и у глаз, и на подбородке, и даже на щеках.
Административные здания на больших стройках всегда располагаются так, чтобы подъезжать к ним удобнее всего было на самосвалах, если уж вы не располагаете «Катерпилларом», не говоря уже о Т 34. КамАЗ, на котором подъехала я, заодно со мной доставил и тучу пыли, в которой на некоторое время утонуло и здание, и снующие туда и сюда люди.