О чем ты говоришь, старая дура! От своей нелюбви к снохе такого человека хаешь А он лидер нации! И наш родственник, сват.
Какой он лидер? Хапуга!
Замолчи! Кто услышит! А он лидер, мужественный человек. На такое пойти?! Просто здорово! А потом, представляешь, лично меня, как уважаемого человека, попросил растолковать народу это историческое событие по телевидению. Сейчас после новостей запись покажут Мараби, скажи, как я выступил?
Удивительно хорошо! странно сияет лоснящееся лицо Мараби. Просто оратор с такой дикцией, с таким смыслом!
Какая «дикция»? передразнила Алпату. Только шепелявить на ухо сплетни да интриги плести твой голос.
Замолчи! на крик сорвался голос Домбы-Хаджи, восторженность исчезла. Лучше стол накрывай.
Слушай, Домба-Хаджи, глядел в телевизор Мараби, а что это Горбачев и Буш вдвоем на катере в океан уплыли?
Не знаю Наверное, для оригинальности, чтобы показать свою смелость и близость в дружбе.
Ой-ой! ехидно усмехнулась Алпату. Разве не понятно? Уплыли подальше в океан, чтобы никто их речи не подслушал. Торг идет, о чем-то сверхсекретном договариваются, видимо, Союз распродают?
Много ты знаешь, старая, презренно скосился Домба-Хаджи. Кто их может подслушать? Президенты сверхдержав!
Ой, а что ж вы с Албастом аж на задворки уходите, шепчетесь, даже больше жестами объясняетесь? Боитесь? Даже в родном доме своих стен боитесь!
Замолчи! Давай что-нибудь поесть.
Да, я что-то тоже очень проголодался, Мараби подошел к холодильнику, раскрыв, долго всматривался, что-то потрогал, понюхал, в недовольстве скривил лицо. Я, наверное, поеду.
Поешь с нами, спохватился Домба-Хаджи, видя, что Мараби уходит, крикнул вслед: Ну ты завтра за мной заедешь?
Посмотрим Если успею, уже со двора сказал Мараби.
Что, твой нукер барином стал? съехидничала Алпату. Теперь ты его упрашиваешь?
Его услуги мне нужны. Кто-то должен меня возить.
Знаю я его услуги Смотри, «довезет» он тебя куда следует. Ух, как отъелся, округлился, как жеро, в дверь не проходит, даже на нашу еду морщится. Раньше за стакан чая благодарил. А сейчас раз в месяц на базар отвезти попросишь на такси деньги сует.
Ну что я сделаю, сейчас такими все стали, все за деньги, обнаглели, совесть потеряли. А Мараби сейчас не со мной, кооператив Албаста возглавляет, что-то они там выдумывают Во-во, смотри, сейчас меня покажут.
На экране появилась физиономия Докуева Домбы-Хаджи. Он говорил недолго, вкрадчиво, повелительно. Раз десять назвал фамилию Ясуева, потом читал выдержки из Корана на арабском языке, подтверждающие правильность выбранного пути на суверенитет и роль лидера в этом поистине мирового масштаба событии.
Докуев отмечал исключительность вайнахов в данный исторический момент для развития мировой цивилизации вообще, и для исламского мира, в частности.
Раньше только мне мозги пудрил, а теперь всем, съязвила Алпату.
Ой, тоже мне умная! ублаженный своей речью расплылся довольный Домба-Хаджи. Ты лучше слушай, как я говорю!
Говоришь красиво, а вот что дает нам эта декларация?
Все! Свободу!
Свободу воровать?
Замолчи!
Так на что еще ты и Ясуев годны?
Замолчи, я тебе сказал! Вот вышвырну тебя из дому, будешь в своем Ники-Хита в нищете помирать.
Я не из нищих, в отличие от некоторых, и, может, голодной буду, но нищей никогда.
Замолчи, дрянь! Домба-Хаджи вскочил, для острастки замахнулся, однако бить жену он давно не бил, раньше сам ее боялся, а теперь, хоть и вредная, но преданная, душа. Великое дело сделали, а ты, дура, ничего не понимаешь! Да мы на полуслове телефонный звонок оборвал заготовленную в телепередаче тираду. Да-да. Албаст ты? Что так плохо слышно? Из Ники-Хита, по рации? Ты на самбиевском участке? Ой извини, извини! Конечно, твоем Да, точнее на нашем родовом А бук как? Стоит?
Хе, усмехнулась Алпату. «Наш, родовой!»
Да, Албаст, продолжает Докуев-старший разговор с любимым сыном, взмахами указательного пальца успокаивая жену, да-да, все сделаю, завтра заеду А Мараби только уехал
Домба-Хаджи с умиленной улыбкой положил трубку.
Хоть с одним сыном нам повезло, то ли жене, то ли самому себе сказал он. Достойным вырос человеком.