Что толку опять за нее цепляться? Верена все равно его не простит. Она не принимала наркотики, но на сексе торчала даже сильнее, чем Джесс на коксе. И не нужна ей была ни его любовь, ни преданность, ни готовность, если потребуется, отдать за нее жизнь.
Его член, вот что ее интересовало. А в койке он ее не хотел. По крайней мере, так часто и таким образом.
«Золотая» молодежь, пожал плечами Раджа. Типично Легкий кайф и дитячья ярость, если кайф не дают. Оставь ее, ты не достучишься.
И Ральф оставил. Хотя теперь, когда объектом ее истеричной привязанности был другой мужчина, его член вставал, как только
Она входила
Верена:
Когда вода в третий раз остыла, я вылезла из ванны и встала под душ, так и не решившись принять таблетку, которую дал мне Раджа. Даже вынуть из блистера не решилась; такое вот слабонервное я была говно. Совсем, не как Джессика
В дверь громко постучали.
Что, мама? я бросила блистер в кружку со щетками и закрыла шкафчик.
К тебе пришли! сказала Мария. Господин граф!..
Я провела рукой по запотевшему зеркалу и скептически посмотрела в него. Краска давно уже смылась, ресницы и брови пугали пепельной сединой. Без бойфренда, я окончательно на себя забила и большую часть времени проводила в доме. Рыдала в Герцога или собиралась с духом, чтобы самоубиться.
Скажи ему, что я занята.
Сказала! проворчала Мария. Но он сказал, что он подождет.
Ну, и пусть ждет, ответила я. Принеси ему выпить. Яду!
Я вышла из ванной и тут же столкнулась с гостем.
Господин граф! торжественно возвестила Мария и сложила руки перед собой. С визитом!
Я фыркнула, Себастьян хмуро посмотрел на нее. Без Лизель эта женщина была мне как мать, но все же не могла указывать Себастьяну, как моя бабушка. Она отрывалась, преувеличивая торжественность. Видимо, в память о тех временах, когда мой отец, его брат и граф были еще мальчишками и Мария развлекала их историями о графе Дракуле, герое ее народа.
Не вампире, а господаре.
Ты так Дракулу представляла туркам? съязвил Себастьян мягким елейным тоном.
И уставился на Марию, словно в самом деле надеялся, что именно так.
Мария улыбнулась, не выдержав. Он мог вести себя по-мудацки, но его шарму, если уж Себастьян задавался целью пустить его в ход, противостоять было невозможно.
Ох, Басти! ответила она укоризненно и, прыснула со смеху, не сдержавшись. Как скажешь-скажешь! Оставить вас, дорогая? Или не оставлять?
Я молча потрепала ее по плечу и кивнула, не желая отсылать ее на словах, словно обычную горничную.
Все хорошо
На кол уже не сажают
Ничего не напоминаю? спросил Себастьян, когда Мария ушла.
Я присмотрелась.
Граф был надушен, выбрит и причесан явно профессиональной рукой. На нем был черный костюм с белоснежной рубашкой, и я подумала: неужто, я устроила тут такой театр, что он заявился в смокинге?
Сегодня у нас премьера? спросила я, забыв озвучить первую часть шутки, но Себастьян не возражал.
Я плюхнулась на кровать, вся облезлая, в старом шелковом халате и молча стала обдирать маникюр. Пока мне не хватало духу перестать брить ноги, но я планировала освоить это к зиме.
Я вроде, сказал тебе, что вечером будут гости, напомнил Себастьян.
Я заболела, сказала я.
Лизель, понятное дело, была на связи несколько раз в день. Пыталась заставить меня настроиться и ни в коем случае не сдаваться, но я не хотела настраиваться. Мне надоело до чертиков бегать за мужиками, выпрашивая любовь.
Я начинала рыдать за миг до того, как она ругаться. Кричала, что так мы не договаривались. Что я покончу с собой. Что если бы она хоть каплю меня любила, не обрекла бы на ту же участь, на которую нечаянно обрекла Джесс. Я голосила, что просто хочу любить и, если меня не любят, зачем мне это Западное крыло? И дом Доминика мне тоже не нужен. Пусть они меня лучше сразу живьем сожгут и выбросят пепел в мусорку.
Даже без таблички, как с Джесс.
Лизель, наслышанная о Гремице, покорилась.
Дай мне и Мартину пару дней. Только пару дней, обещаю. Пожалуйста, не ругайся с ним и ничего не предпринимай. Просто подожди, хорошо?
Со дна безысходности я молча согласилась. Ну, дам я им пару дней: что дальше? Они заставят графа прийти ко мне и сделать все, как он заставляет Цезаря? Ну, что мне даст эта пара дней?
Чем ты опять заболела? Себастьян опустил ладонь мне на лоб и тут же, яростно убрал руку. Температуры нет!
Я повредила спину!
Свалилась со стенки, пытаясь отыскать кокаин?
Свалилась с дурацкой лошади, на которую ты вынудил меня сесть!
Это было сто лет назад.
А мне по-прежнему больно!
Себастьян яростно закатил глаза и по-мужски, как Фил, сменил тему.
Марита мне уже плешь проела. Кричит, что ты не уважаешь ее.
Она права, я не уважаю! сказала я. Я посещала ее сраные вечера в надежде, что выйду замуж за Фила. Теперь пусть Иден пухнет на них с тоски.
Речь уже давно не о Филиппе, а о нас с тобой.
О нас с тобой?! Я, видно, от счастья в процессе вырубилась и утратила память!
Что?..
То! Филипп спал со мной, я терпела Мариту. С тобой Все это дерьмо, что мы с тобой обсуждали, просто полный бред! И я скажу это Мартину, как только его увижу.
Я говорил им с Лизель, что это бред, подтвердил Себастьян устало. Надеюсь, ты сумеешь объяснить лучше.
Я-то сумею, сказала я; в конце тоннеля впервые что-то забрезжило. Это не мою комнату починили на миллион. Когда дядя Мартин с тобой покончит, ты станешь посмешищем, Себастьян. Даже твои крестьянки не захотят больше под тебя ложиться. По крайней мере, бесплатно. Слабость чувствуется. Ты это знаешь наверняка!
Он рассмеялся, но без особой уверенности.
Лизель рассказала тебе про мою Лулу?
Лулу, что сбежала, не останавливаясь, как сделала бы Агата, если бы не была на сносях? Нет. Ни слова не обронила!
Я с вызовом уставилась на него, притворившись, что я блефую и он поверил. Хотел поверить! Тогда, на пляже, Лизель была права: он был разбит, со слабостью я попала в точку.
И тем не менее, решив, что я ничего не знаю о них с Лулу, Себастьян заметно приободрился.
С Агатой это получилось случайно, и я ни капельки не жалею! заявил он, меняя тему. Благодаря этому, у меня есть Ральф.
Замечательно! отозвалась я. А что до Мариты, она обещала мне, я стану игрушкой в постели. Скажи ей, я не хочу водиться со лгуньей!
Он коротко скорчил гримасу, мол, ха-ха-ха! И снова стал смертельно серьезным.
Я соврал только то, что хочу тебя. Остальноев силе. И ребенок, и Западное крыло и
Да, хрен тебе! заорала я. Я думала, вранье как раз про «все остальное»! Очередное твое вранье из серии: «Где вы были, когда я не был женат?» Себе оставь свое «остальное»!
Ты точно такая же, как твоя мать! Себастьян презрительно раздул ноздри и сузил глаза. Столько истерик было, с битьем посуды и мебели. А толку? Как говорит мой очаровательный сын: проще было бы просверлить дырку в холодном, сухом полу!
Да, это я много раз слышала. Но дрель он не приносил.
Он спал с тобой, ответил Себастьян и посмотрел на часы. Совершенно не способен к ручной работе.
Я пропустила колкость мимо ушей и тут же атаковала.
Тебя никто не просил спать с Джессикой, но раз уж мы об этом заговорили, это «все остальное» было бы интересно ей!.. Ты сам с чего-то вообразил, что нужен ей ради удовольствия!
Вздохнув, Себастьян снял пиджак, бросил в кресло и сел на кровать.
Это Филипп тебе рассказал? спросил он через плечо и опершись локтями на бедра, наклонился вперед. Про меня и Джесс?
Я сама догадалась! взвизгнула я, Когда ты стал врать, будто не было никакого выкидыша!
Не ори, ладно? повысил голос и он. У меня уже есть жена, отравляющая жизнь. Второй такой мне не надо.
Вот и чудесненько! Возвращайся к своей жене! Сказать, что онаединственная!
Твоя бабушка сказала, что объяснит, что от тебя требуется.
Она соврала тебе, что все объяснит, но все остальноев силе! парировала я.
Себастьян даже веком не дрогнул.
Что ж, тогда я тебе объясню! Твоя задачане любовь мне доказывать, а рожать детей, которым Мартин согласится завещать деньги, которые еще не успел подарить Лизель.