А где, прости, моя выгода? Лизельмоя бабушка. Меня в любом случае деньгами не обойдут.
Не факт. Тебя очень даже обойдут, если ты не родишь ребенка. Не веришь, спроси у Маркуса.
Не нужны мне такие дети.
Да? А я после смерти своего брата сразу сказал: дядя, детей хочу! Подбери жену, срочно! Фригидную, мелкую, чтоб больше, чем полчлена не влезало!.. А если тебе покажется, что ее выводок никуда не годится, то я попробую еще раз! У меня просто нет других интересов в жизни, кроме, как плодить никчемных детей!
Тыграф! Тебя никто не может заставить делать, что ты не хочешь.
Никто не спрашивает графа, чего он хочет.
Отлично: тогда вставай, раздевайся! Я расскажу тебе, чего хочу я.
Наверное, исполнить свой женский долг и родить ребенка. Тебе семнадцать. Давно пора.
Мой дед покончил с собой, чтобы не иметь дела с детьми, притворившись, что не расслышала, протянула я. И моя мать тоже. Отец, как всегда, натянул на себя сутану, чтобы ничего не решать. Дядя торчит в мастерской и вряд ли хоть раз спал с женщиной. С чего ты взял, я стану отдуваться за весь этот зоопарк? Твой собственный сын и тот предпочел сделать вазэктомию!
Мне казалось, семья для тебя значит больше, чем для Филиппа.
Так было до того, как ты сказал: «Нет, он на ней не женится!»
Себастьян какое-то время молчал; затем вздохнул и заговорил:
Когда я стал графом, мне привели девушку с хорошим приданным и объяснили, этотвоя жена. Ты наградишь ее титулом и детьми. И я честно выполнил свою часть сделки. Я думал: худшее позади, дети выросли и теперь очередь за ними Но тут мой дядя понял, что ненавидит эту мою жену и не желает завещать что-либо ее детям. Когда мне велели идти к тебе, меня не спрашивали, меня просто известили.
Если я так противна тебе как женщина, ты должен был отказаться! рявкнула я.
Лучше бы ты была мне противна. Я не был бы тогда противен себе.
Но почему тогда почему, если я тебе не противна, ты не хочешь даже попробовать?
Потому что это не сказка про любовь, Виви! перебил Себастьян, повысив голос. Это грустная быль о второй жене! Ты слышала, что я сказал тебе? Дети? Верена. Дети. Рожать.
Я села на пятки и обняла его за шею, как в детстве. Уткнулась лбом в аккуратно выстриженный висок и спросила:
Мне тоже нельзя любить тебя?
Его рука тотчас накрыла мою. Какое-то время, Себастьян явно игрался с мыслью убрать ее, но потом передумал и крепко сжал.
Можно, сказал он со вздохом. Если тебе так хочется, можешь меня любить. Только не трепи нервы.
Ладно, сказала я, поцеловав его гладко выбритую щеку и отодвинулась. Я больше не буду.
И все?
Да, все. По завещанию моей другой бабки, достаточно просто выйти замуж за аристократа. Фердиаристократ и он будет просто счастлив свалить отсюда. Если моя другая бабушка попросит Марти благословить наш брак, я рожу ей наследников для ее драгоценного мавзолея: ФердинандШтрассенберг.
Опять начинаешь?..
Я не начинаю! Я собираюсь заканчивать этот долбаный цирк! Ты хочешь, чтобы я девять месяцев носила в себе ребенка, а сам даже десять минут не можешь побыть во мне! Когда ты решишь завести детей, я, наверное, должна буду вводить в себя сперму шприцем.
Какое-то время Себастьян молча ждал. Не знаю чего. Возможно, что я пойму, что идеяправильная. Но я молчала. Вспоминала, как горничные жаловались, что все еще находят на стенах «частички» Джесс.
Ну, с Фердинандом тебя ничего другого не ждет. Только шприц со спермой.
Ты постоянно упускаешь из виду один момент: мне лично не нужны дети. Я получу наследство, просто надев кольцо. И Фердинанд уж точно позволит мне заводить любовников!.. Господи, Себастьян! Даже твоя фригидная жена понимает, почему я за тебя ухватилась!
Ладно, сказал, наконец, Себастьян и вынул свой телефон. Передохни минутку, я скажу своей фригидной жене, что ты не придешь и ты продолжишь истерику.
Я переместилась за его спину, и снова стала обдирать ногти искоса рассматривая графа. Его лицо, без единой морщинки, его бицепсы под тонкой белой рубашкой, его длинные пальцы с ухоженными ногтями.
Он нравился мне с тех пор, как я себя помнила. Но что я могла поделать? Себастьян всем сердцем ненавидел первую навязанную жену. С чего ему, вдруг, любить вторую?
говорит, что болезненные месячные!.. орал он тем временем на графиню. А с чего ты так уверенно заявляешь, что она врет? Сама неделями из постели не вылезала!.. Тоже врала мне?.. Ну, вот и все Когда вернусь, принесу тебе образцы крови!.. Приду, как только освобожусь Нет, я не знаю, когда я освобожусь!
Пришли и за мной кого-нибудь!..
Идиотка!
Выключив телефон, он какое-то время держал руку на бедре. Уже не такой напряженный, как в самом начале, но все равночужой.
Ты все еще любишь ее? спросила я. Ту свою девушку. Лулу.
Кто сказал, я ее люблю?
Ты сказал «про мою Лулу». Так говорят только про любимых.
Себастьян вздохнул, рассмеялся и большим пальцем погладил черный экран.
Мне было с ней хорошо. Хорошо настолько, что я позволил себе расслабиться и забыть про разницу в возрасте, он сжал губы, потом повернулся ко мне. Твоя бабушка разорила бы меня до костей, но Лу просто зарвалась и вообразила, что я у нее в руках И под каблуком. Мне было больно, но я не плакал. Когда девчонка борзеет, я просто с ней рву. Все! Конец истории.
Я помолчала.
Версию девушки мне уже рассказывала Лизель.
Лулу блефовала, требуя фамильные драгоценности и замуж. Звала его «папочкой», угрожала, что бросит и после особенно громкой ссоры, просто ушла. Как честная немецкая девушка. Ушла, в чем была. С одной только дамской сумочкой. Ушла, выкричав, что ему в его возрасте ничего другого не светит, кроме как ей платить!
Два дня спустя, у Лулу закончились деньги. И так как Себастьян к ней не являлся, она решила явиться к нему сама. Тут оказалось, в квартиру ей хода нет. Консьерж передал бедной Лулу вещи. Ее одежду. Только ЕЕ одежду. Никаких драгоценностей и ценных, подаренных им вещей.
Ты тоже ничего от меня не добьешься скандалами, сообщил Себастьян, крутя на пальце старинный перстень с печатью. Символ всего того, за что вышла замуж его жена. Я не позволю крутить собой какой-то там малолетке.
Я никогда бы не влюбилась в мужчину, который позволял бы собой вертеть.
Тогда, что именно ты пытаешься сейчас делать?
Пытаюсь донести до твоего сознания непривычную мысль: я люблю секс. Просто жить тут, якобы с тобой, и рожать из баночки, я не соглашалась!
Да, точно, Себастьян рассмеялся, чиркнув языком по нижней губе. Ты же хочешь меня! Мартина, случайно, не хочешь? Он даже еще старше, чем я.
Я удивленно глянула на него, но Себастьян не видел. Он смотрел в стену, прямо перед собой, под загорелой кожей вздувались желваки, а сжатые пальцы чуть ли не побелели.
Она сказала тебе, будто бы ты старый? взвизгнула я тихим шепотом.
Граф вздрогнул и я едва не расхохоталась.
Наш Господин комплексует после этой дурехи? Господи!.. Да Лизель была права! А я ей, дура, не верила. Не могла поверить, что мой кумир сломался об капризы какой-то Лулу! Что там Элизабет говорила мне?
Самое время, когда вы оба изранены, сойтись и утешить друг друга
Мартин мне, как мой родной дедушка, продолжила я. Это все равно, что я хотела бы Доминика или вообще, Фреда.
Это ты сейчас говоришь, Себастьян тихо усмехнулся. А вот раньше было: «Папоська, а когда я вывасту, мы повэнимся?»
Мне было пять лет. Теперь у меня только лифчик такого размера.
Себастьян обернулся, чтоб видеть мое лицо.
Верена, то, что я разок расслабился с Лулу, не означает, что у меня началась старческая деменция и я бросаюсь на каждый молодой лифчик. Однажды ты и сама поймешь, что люди стареют незаметно для себя лично. И что я просто не ощущал нашей разницы в возрасте.
Если Лулу была похожа на полицейскую, с которой ты флиртовал в ту ночь, когда я подралась с Джессикой, было бы удивительным, если бы ощущал, перебила я, мрачно глядя в стену.
А ты чертовски похожа на ту девчонку, что врала полицейской, будто бы не спала с Филиппом. Врала в лицо, не краснея, хотя у тебя «молоко» еще на губах не обсохло. А как ты пела в суде!.. Я думал, Ральфа после канонизируют! Такой он святой выходил по твоим рассказам.