Мы раздали два подноса закусок и почти закончили третий, когда увидели Мерьем. Айрис бросилась к ней и обняла. Мерьем протянула ко мне руки.
Лекси, сто лет тебя не видела.
Из-за подноса я толком не могла ее обнять, поэтому просто подалась к ней, и Мерьем погладила меня по спине.
Ну как ты? спросила она.
Нормально. Я пожала плечами.
Она не любит чужих, пояснила Айрис. А еще она думает, что от улыбок заболит челюсть.
Мерьем рассмеялась.
Бедняга Лекс. Трудно улыбаться незнакомцам, да еще таким расфуфыренным. Ты представь, как они сидят на унитазе: у меня всегда срабатывает.
Айрис так расхохоталась, что на нас стали оборачиваться. Мне было приятно, что со стороны это выглядело так, словно нам веселее, чем им. Я рассказала Мерьем, что сперва хотела надеть красное платье, но Джон его забраковал.
Оно клевое, сказала я. Куда круче этого.
Мерьем погладила меня по руке и заверила, что ни одно платье не спрячет мою юную красоту.
Мы поболтали о том, как неожиданно, что Джон после стольких лет все-таки позвал маму замуж. Я предположила, что он сделал это в пику маме Касса, которая отказалась давать ему развод, а Айрис ответила, что, наверное, бывшая его до сих пор любит, а я сказала: нет, просто она стерва, и мы снова рассмеялись.
О, а вот и знакомые, наконец бросила Мерьем. Не возражаете, девочки, если я отойду поболтать?
Айрис озорно улыбнулась.
Чур я первая. И ускакала прочь, потряхивая крылышками. Мы с Мерьем проводили ее глазами. Без нее как-то сразу стало пусто.
Если хочешь, пойдем со мной, предложила Мерьем.
Я поняла, что она просто меня пожалела.
Нет, мне сперва надо раздать закуски. Я указала на поднос.
Давай я позову Бена, он тебе поможет. Вон он там, у бара.
Бен открывал бутылку пива. Мы с ним ровесники, почему это ему можно пить пиво, а мне нельзя? И одет он был кое-какджинсы да балахон с капюшоном.
Иди поздоровайся. Мерьем толкнула меня локтем.
Непременно, только сперва раздам канапе.
Мерьем погладила меня по спине и ушла к приятелям. Я сделала очередной круг по саду, стараясь держаться спокойно и дружелюбно, как Айрис.
Кростини? Тарталетку?
Мама с Джоном о чем-то беседовали у ограды, я подошла и протянула им поднос.
Не хотите волованчик?
Мама улыбнулась мимолетно.
Потом, Лекс, не сейчас.
Что случилось?
Ничего, милая, все в порядке.
Но Джон хмурился, мама держалась напряженно: что-то явно стряслось.
Это же вечеринка, сказал ей Джон. Значит, мне позволено общаться с гостями, разве не так?
Общайся на здоровье, кто тебе запрещает. Я вообще не это имела в виду.
Я взяла с подноса кусочек огурца и сунула в рот. Выглядел-то он ничего себе, а вот на вкус оказался гаже некуда: водянистый, с душком из холодильника.
Джон потер лицо ладонью, словно устал; мама глубоко вздохнула: наверное, стало стыдно за то, что наговорила.
Ладно, забудь.
Поздно.
Я взяла еще одну дольку огурца и шумно ее сжевала.
Джон удивленно уставился на меня.
Ты чего?
Я улыбнулась.
Ничего.
Ты же должна людей угощать, а ты сама ешь.
Подумаешь, взяла огурчик.
То есть, по-твоему, это не считается?
В нем ноль калорий.
Я говорю о том, что ты все съела и никому ничего не оставила.
Я взяла с подноса волован и откусила кусок, не сводя глаз с Джона.
И ты ей ничего не скажешь? спросил он маму. Между прочим, это ты предложила, чтобы она помогала, а она все сожрала.
Мама ласково ему улыбнулась.
Я с ней поговорю. А ты иди к гостям.
Джон фыркнул: мол, я и сам давно хотел.
Ну что, через десять минут я скажу тост? произнес он уже мягче.
Конечно, ответила мама.
Он чмокнул ее в щеку.
Я тебя люблю. Помни об этом.
Мы проводили его взглядом.
Я думала, что мама задаст мне взбучку из-за канапе, но она заметила ожерелье и нахмурилась.
Я же тебя просила!
Я погладила цепочку.
Я не потеряю. Не парься.
Неужели тебе наплевать на все мои просьбы?
Я буду аккуратна. Оно придает мне смелости.
Мама покачала головой.
Ты ведь обещала, что сегодня будешь вести себя хорошо.
Она так грустно на меня посмотрела, что я не выдержала:
Ладно-ладно, сниму.
Ну не здесь же. Сперва раздай канапе. Я сейчас принесу горячее. Как только закончишь, бегом наверх и положи ожерелье на место.
Я еще раз быстро обошла лужайку, раздала бо́льшую часть оставшихся закусок, напоследок подошла с почти пустым подносом к паре, которая стояла возле уличного обогревателя. Он седой и явно небедный, она красивая, намного его моложе.
Креветку в кляре? Я постаралась улыбнуться как можно ослепительнее.
Женщина вежливо покачала головой.
Нет, спасибо.
Мужчина оглядел меня с головы до ног.
Не могли бы вы принести мне еще бокал шабли?
Удерживая поднос одной рукой, второй я засунула в рот кростини.
Пара удивленно уставилась на меня.
Я не официантка, ответила я. Я старшая дочь.
И в доказательство понесла в рот волован, но он сломался у меня в руке, и половина пирожка шлепнулась на ногу женщине. Та ойкнула.
Блин, сказала я. Прошу прощения.
К нам тут же подскочил Джон.
Что случилось?
Ничего страшного, отмахнулась женщина. Пустяки.
Прямо вам на ногу! Ну Александра, руки-крюки
Я нечаянно, тихо сказала я.
Сейчас же принеси салфетки.
Мужчина протянул мне своюполотняную.
На вот, возьми.
Опустившись на корточки, я убрала самый крупный кусок пирожка с туфли гостьи. С пылающими щеками завернула ошметки в салфетку и вытерла то, что осталось. Я чувствовала, что все трое пялятся на меня.
Официантов позвать не успел, сказал Джон; гость хмыкнул.
Я размазала волован по туфле, окончательно ее испачкав и испортив.
Ничего страшного, успокоила меня женщина. Правда, пустяки.
Ну вот еще, возразил Джон. Будете отдавать в чисткупришлите мне счет. Я настаиваю, Моника.
Я выпрямилась, протянула гостю салфетку, но Джон отмахнулся:
Выброси.
Я сделала еще два круга по саду. До смерти хотелось слиться с пейзажемпритвориться каким-нибудь кустиком. Или лечь на землю и прикинуться мертвой. Или уползти к себе.
Но вместо этого я уселась в теньке под своим деревом.
Лекс, привет!
Я распахнула глаза, решив на секунду, что это Касс, но нет: передо мной стоял ухмылявшийся Бен.
Ты чего тут одна? спросил он.
Ненавижу вечеринки.
Он рассмеялся.
Придумываешь, как бы все испортить?
Я уставилась на него.
С чего бы это? Чокнутой меня считаешь?
В моем голосе слышалась такая ярость, что Бен оторопел. У него всегда все на лице написано.
Твоя мама тебя послала со мной поболтать? не унималась я.
Он помотал головой.
Мне друзья не нужны. Если хочешь уйтипроваливай, не стесняйся.
Да блин, сказал он, я вообще-то просто подошел поздороваться.
Зря я на него наехала. Наши мамы старые подруги, мы с Беном в детстве частенько играли вместе. Но ему я ничего этого не сказала: сидела себе под деревом, а Бен переминался с ноги на ногу рядом.
Дай хлебнуть, попросила я наконец.
Он протянул мне пиво, я сделала большой глоток. Судя по лицу Бена, он нисколько не возражал.
Спасибо за доброту, сказала я от чистого сердца, но прозвучало это издевательски.
А Касс чего не приехал? спросил Бен.
Учится, ответила я буднично, так, словно мне до смерти надоел мой скучный сводный братец и его унылая жизнь. Мне понравилось, что я сказала это как ни в чем не бывало.
Ты уже начала готовиться? поинтересовался Бен.
Нет, конечно.
Ты разве не хочешь остаться в старших классах?
Он что, издевается?
Для этого средний балл должен быть что-то около пяти.
А ты не наберешь?
Только если чудом.
Он пожал плечами.
Драматургию ты сдала бы на раз.
Это же из обязательных предметов. У меня еще неплохо идут массовые коммуникации, но там у меня пока конь не валялся.
Да ладно, время есть. Не парься, сдашь. У тебя же вроде и с английским все хорошо? С ним наверняка пять наберешь.