В первые же минуты контратаки майор Яблочкин был тяжело ранен, его тут же эвакуировали в медсанбат дивизии, а командование отрядом принял на себя младший политрук Мельников. Со своими бойцами он удерживал поселок до темноты и только за полночь организованно отвел людей, когда все наши полки, выполняя приказ командующего армией, отошли на новый рубеж обороны: Ясиноватая, Спартак, западная и юго-западная окраины Сталино.
К сожалению, отходя, мы не смогли подобрать всех раненых, некоторые из них остались на поле боя, и это долго угнетало меня. Однако после войны я узнал, что все раненые шахтеры были подобраны жителями Авдотьино, Мандрыкино, Рутченково и Авдеевки, теми самыми женщинами, которые так костерили нас за отход под ударами превосходящих сил врага. Женщины, старики и подростки трудовых окраин Сталино похоронили и всех погибших, сохранив в памяти каждую могилу
19 октября политрук Иван Савченко вел свой последний бой почти рядом со своей родной шахтой 1717 бис. Он был ранен, но, истекая кровью, продолжал уничтожать гитлеровцев метким огнем из винтовки. Так, с винтовкой в руках, он и погиб. А через неделю жена Ивана Савченко, Казимира Викентьевна, родила сына, которого по наказу мужа назвала героическим именемВалерий. В честь Валерия Павловича Чкалова.
Ни мать, ни подросший сын долго не знали о судьбе своего мужа и отца. Но вот ветеранам 383-й стрелковой дивизии, живущим в Донецке, и прежде всего майору в отставке Петру Даниловичу Зубову, при помощи красных следопытов удалось найти человека, который знал, где был погребен Иван Евгеньевич Савченко. Этим человеком оказалась Татьяна Назаровна Чудакорова
Ну, а что же сын героя-политрука? Валерий вырос крепким парнем, стал летчиком, как его знаменитый тезка.
Около часа ночи с 19 на 20 октября 1941 года мне позвонил начальник штаба армии генерал-майор И. Л. Леонович и предупредил, что 38-я кавалерийская дивизия генерала Кириченко и 395-я стрелковая дивизия подполковника Петраковского, которые также героически сражались южнее и юго-западнее Сталино, начали организованный отход в направлениях: перваяТроицко-Харцызска, втораяКутейниково. А после этого он передал распоряжение: 383-й стрелковой дивизии в течение ночи, оставив город, отойти для сосредоточения в районе Орджоникидзе (ныне г. Енакиево).
Начальник штаба армии всегда четко передавал приказания командующего, и у меня уже выработалась привычка сразу же наносить на карту все, что он говорит. Но
Как же так? Выходит, мы должны сдать Сталино без боя? Ну хорошо, мы сдадим его, но ведь в городе останутся люди! А им жить, ждать нас, им бороться с оккупантами. И это ожидание избавления от фашистского ига, эта борьба против немецко-фашистских захватчиков будут тем неугасимее, чем больше веры в свою, шахтерскую дивизию почерпнут люди из последних часов нашего пребывания здесь. Нет, надо показать, как умеют драться с ненавистным врагом родные и близкие, друзья и товарищи остающихся в фашистской неволе советских граждан. Надо дать бой!
Эту же мысль я прочитал в глазах всех, кто был со мной на НП в тот момент. Олейник, Ткачев, Филин, Прудник, красноармейцы-связистывсе они напряженно ждали, что же я отвечу начальнику штаба.
Прошу дать письменное распоряжение. Без негобуду стоять.
Выполняйте, что вам приказывают. А документ получите.
Прошу дать письменное распоряжение.
Минут через двадцать позвонил командующий: начальник штаба доложил ему о моем решении.
С чем ты там не соглашаешься, Провалов? спокойно спросил генерал-лейтенант В. Я. Колпакчи.
Необходимо дать бой за город
А силы?
Пока есть. Да и не могу я отступать без боя!
Трубка долго молчала. Потом командарм согласился:
Решение правильное. Утверждаю. Ты дашь возможность организованно отойти Кириченко и Петраковскому. Но имей в виду, что помощи не ожидается. И последнее, под твою личную ответственность: все еще не уничтоженные промышленные объекты с подъездными путямиуничтожить. Желаю успеха
Только успел переговорить с командующим, на НП вошел связной от командира 395-й стрелковой дивизии. Петраковский прислал его, чтобы условиться со мной о том же, о чем он уже договорился с генерал-майором Кириченко, командиром 38-й кавдивизии: как можно дольше задержать противника на рубеже Орджоникидзе, ЗуГРЭС, Кутейниково.
Я сразу же связался с Кириченко. С ним у меня поддерживалась устойчивая телефонная связь. Договорились так: пока 383-я стрелковая дивизия ведет бой за Сталино, кавалеристы, отходя, прикроют с юга наши тылы. Затем, в ночь на 21 октября, отойдем и мы
С самого начала боевые действия на улицах города приняли упорнейший характер. Дрались за каждый дом, за каждый этаж. Среди красноармейцев то здесь, то там мелькали вооруженные люди в гражданском. В душе шевельнулась гордость за советского человека: никто не приказывал этим пожилым мужчинам и мальчишкам брать в руки оружие, но они все-таки взялись за него, единственно по приказу совести, и теперь бьют врага в одном строю со своими сыновьями и старшими братьями!
Сравнительно благополучно дела обстояли в 691-м стрелковом полку майора Ковалева. Против него теперь действовала только пехота с бронетранспортерами. Танки, даже одиночные, не появлялись. Жестко сдерживая врага, полк медленно отходил через южную часть Сталино на восток. На участках Мартынова и Кипиани обстановка была куда сложнее. Между 696-м и 694-м стрелковыми полками не стало локтевой связиМартынов сдерживал натиск гитлеровцев у вокзала и в северо-западной части города, а Кипиани был вынужден целиком переключиться на оборону Ясиноватой, по которой наносили удар итальянские кавалеристы в пешем строю. Создавалось впечатление, что итальянский корпус получил задачу обойти правый фланг нашей дивизии и теперь ищет ту брешь, в которую он мог бы войти.
В 694-й полк мною был направлен капитан Прудник. Смелый, расторопный, хорошо ориентирующийся в сложных обстоятельствах штабной командир (наш начальник оперативного отделения в одно время со мной учился в академии имени М. В. Фрунзе), он должен был на месте оценить обстановку и помочь Кипиани организовать оборону Ясиноватой так, чтобы удержать этот населенный пункт до наступления темноты.
Начальник артиллерии дивизии подполковник Ткачев поехал на НП командира 966-го артполка майора Михайленко: нужно было так перегруппировать силы артиллерии, чтобы не дать противнику прорваться в город через брешь между участками двух наших правофланговых стрелковых полков. Достаточно уже повидав Григория Алексеевича в самых различных переплетах, я целиком полагался и на его хорошую общевойсковую подготовленность, и на его богатый опыт (участник гражданской войны, Ткачев воевал и в финской кампании).
Сам я направился к Мартынову, но не успел еще дойти от наблюдательного пункта к машине, как появился начальник инженерной службы дивизии майор Μ. М. Никитин. Он доложил, что все объекты, подлежащие разрушению, взорваны и что теперь он намерен начать установку минных полей на танкоопасных направлениях между Сталино и Ясиноватой.
Можно было только порадоваться и инициативе, и тактическому мышлению дивизионного инженера. Но для выражения добрых чувств тогда просто не хватало времени. Не было его и для того, чтобы хотя бы в малой мере осуществить предложенную Никитиным установку противотанковых минных заграждений.
Судя по всему, и в частности по докладам командиров полков и начальника разведки дивизии капитана Филина, танковое соединение немцев оказалось не в состоянии поддерживать наступающие части 49-го армейского германского и итальянского экспедиционного корпусов. За день боя на окраинах Сталино огнем артиллерии, связками гранат и бутылками КС полки 383-й стрелковой дивизии, по нашим подсчетам, сожгли и вывели из строя 57 танков противника. Это обстоятельство дало мне основание предположить, что в ближайшее время, по крайней мере до исхода дня, можно не опасаться массированного применения противником танковых подразделений. Против одиночных же танков, действующих в основном на участке обороны 696-го полка, минные заграждения вряд ли дадут должный эффект.
Вот почему майор Никитин получил задачу без промедления отправиться на командный пункт дивизии, расположенный в Макеевке, взять там двух командиров (одного из оперативного отделения и артиллериста) и убыть для рекогносцирования переднего края обороны дивизии на рубеже Орджоникидзе, Нижняя Крынка, Зуевка, ЗуГРЭС.