Забирайте с собой и всех дивизионных саперов, сказал я Никитину. Подготовьте к взрыву плотину Зуевского водохранилища. Все уточнения по задачеу начальника штаба дивизии полковника Шевченко.
Иван Афанасьевич снял с моих плеч немалую часть забот. Несмотря на то что начальник штаба дивизии жестоко страдал от язвы желудка, он показывал штабным командирам пример необыкновенной работоспособности. Отделы и службы штадива стали работать четко и слаженно. К тому же Шевченко умудрялся очень часто выскакивать с КП на передовую, что помогало ему с полуслова понимать меня.
К Мартынову ехалось медленно. На улицах попадались баррикады. Возле баррикадвооруженные кто чем рабочие. Неожиданно где-то справа густо защелкали автоматные очереди. Выбежавшая из проулка молодайка крикнула на бегу:
Нимци! К вокзалу двыгають!
Откуда здесь взяться противнику? Но автоматные очереди не оставляли сомненийдействительно, немцы. Значит, все-таки они обошли правый фланг 696-го полка и теперь вот жмут на вокзал с тыла Надо было возвращаться на НП и бросать сюда лейтенанта Г. Алиева с его разведротой.
Но только мы успели развернуть эмку, в конце улицы показалась большая группа бойцовчеловек тридцать. Это был лейтенант Корягин со своей ротой. Некоторые бойцы, в том числе и сам ротный, успели уже обзавестись трофейными автоматами. Приказываю лейтенанту контратаковать просочившегося противника во фланг и уничтожить его.
Через несколько минут там, где шла оживленная перестрелка, послышалось дружное «ура». Бойцы Корягина пошли в атаку. Можно двигаться и мне. И у меня, и у адъютанта на коленях автоматынужно быть готовым к любой неожиданности.
С наблюдательного пункта командира 696-го стрелкового полка открывался хороший обзор. Чуть впереди и справа, у станционного пакгауза, я увидел 122-миллиметровую гаубицу, которая вела огонь прямой наводкой. У орудия управлялись трое: подносчик, заряжающий и наводчик. В бинокль было видно, что за наводчика какой-то средний командир.
Кто это? спросил я Мартынова.
A-а Лейтенант Гусев, комбат из артполка. Лихой парень!
День между тем клонился к вечеру, и надо было ехать на НП, чтобы оттуда связаться с командующим армией. У Ковалева и Мартынова пока все в порядке, у Кипиани, наверное, тоже, иначе бы меня давно разыскали. Короче говоря, дивизия держалась стойко. Я поспешал на свой наблюдательный пункт.
Там меня ожидал комиссар дивизии. Он только что вернулся из 694-го стрелкового полка. Там все попытки итальянцев занять Ясиноватую разбиваются о нашу оборону.
Справа от Кипиани по-прежнему никого нет, сказал М. С. Корпяк. Люди очень устали. Небольшая передышкауже спят. С началом атаки командирам приходится с трудом расталкивать бойцов. Наказал Шалве, чтобы не проспал он этот чертов фланг.
Да, усталость Она преследует каждого и, чуть расслабься, валит с ног. Ничего удивительного в этом нет, которую ночь уже не спим! Не придется спать и нынешнюю. Словно в подтверждение этого, телефонист протянул мне трубку:
Товарищ Семнадцатый
Генерал-лейтенант Колпакчи коротко поблагодарил дивизию за стойкость и приказал отойти на ранее согласованный рубеж. Значит, Орджоникидзе, Нижняя крынка, ЗуГРЭС. В соответствии с этим приказом штаб довел мое боевое распоряжение до командиров всех частей.
С наступлением темноты полки снялись со своих позиций. 691-му и 694-му стрелковым вместе с приданными им дивизионами артполка удалось сделать это незаметно. Они сразу же оторвались от противника и ходко, несмотря на неимоверную усталость личного состава, пошли на северо-восток: Ковалевв направлении Макеевки, Харцызска, Кипианина Орджоникидзе. 696-й стрелковый полк оторваться от противника не сумел. В темное время гитлеровцы не атаковали его по всему фронту. Но усиленные разведотряды без передышки налетали на полк всю ночь, и всю ночь Мартынов был вынужден держать батальоны в боевых порядках.
На рассвете я снова приехал к Мартынову. Его НП располагался уже в Ясиноватой, и батальоны занимали оборону по юго-западной и западной окраинам этого населенного пункта. Они заняли те же окопы и щели, в которых еще накануне оборонялся 691-й стрелковый полк. Противник вот-вот должен был начать наступление. Посоветовавшись, мы решили для заслона оставить в Ясиноватой усиленный первый батальон старшего лейтенанта Л. А. Щербака, а остальные подразделения в ускоренном темпе вести на Енакиево.
Командир батальона и командир второго дивизиона 966-го артиллерийского полка старший лейтенант В. Я. Шарагин выслушали этот приказ внешне спокойно. Они, разумеется, понимали, какую роль должны были сыграть их подчиненные, но никак не выказали своего неизбежного в такой ситуации волнения
Я уехал из полка, когда он уже километра на два отошел от Ясиноватой. Боя за спиной мы еще не слышали. Но не успела наша эмка пробежать и десяти километров, как навстречу показался мотоцикл. Остановились. Из коляски вылез человек в плаще без знаков различия и, протянув мне документы, представился. Это был работник оперативного отдела армии капитан Лавринович. В течение 78 часов, а точнее, в течение всей ночи командарм не имел с дивизией никакой связи. И вот он послал Лавриновича, чтобы тот разыскал меня и передал приказ: одним полком дивизии занять оборону на подступах к Горловке и удерживать этот город до особого распоряжения. Час от часу не легче!
Пришлось разворачиваться и снова ехать к Мартынову.
696-й стрелковый полк повернул на север и двинулся к Горловке в тот самый момент, когда в стороне Ясиноватой загремели орудийные выстрелы. «Если Щербак продержится часа два, подумал я, мы успеем»
Они выдержали. Шахтеры в Ясиноватой дрались насмерть, часто контратаковали. Третья стрелковая рота под командованием лейтенанта Η. Н. Воронкова в один из напряженных моментов поднялась в штыки и смяла левый фланг врага. Умело поддержали стрелков пулеметные расчеты И. Шунькина и Г. Крентовского. Метко разили фашистов орудия Шарагина. За два часа боя под Ясиноватой было уничтожено более 200 солдат и офицеров противника.
В Горловке царила неразберихагород еще эвакуировался.
Товарищ полковник, обратился ехавший со мной Ткачев, а не поискать ли нам телефонную станцию?
Майор Рукодельцев, сидевший рядом с ним, поддержал начальника артиллерии. И вот мы поднимаемся по лестнице трехэтажного здания. Нам, надо сказать, повезло. Станция продолжала работать, все телефонистки были на месте, и уже минуты через три я разговаривал с начальником штаба армии генерал-майором Леоновичем. Сначала доложил ему, потом девушки связали меня с Кипиани, который поставил свой полк в оборону на подступах к Орджоникидзе, и, наконец, даже с майором Ковалевым.
Предупредив капитана Кипиани о том, что силы противника, задержанные пока у Ясиноватой, могут скоро появиться и перед Орджоникидзе, я через него передал полковнику Шевченко мое распоряжение об организации обороны на участках двух полков691-го и 694-го.
На рекогносцировку местности перед Горловкой ушло около часа, не больше. Когда я вернулся на телефонную станцию, где решил расположить свой НП, майор Рукодельцев уже обеспечил устойчивую связь со всеми полками и командным пунктом дивизии, а также и с коммутатором штаба армии.
К 12 часам 21 октября подполковник Мартынов привел свой полк на окраину Горловки и тут же занял оборону на указанном мною участке. А после полудня подошел сильно поредевший батальон Щербака и дивизион Шарагина.
Противник снова, как и в первом бою итальянская кавалерия, появился около 16 часов. Боевое охранение 696-го стрелкового полка, выдвинутое на два километра вперед, ружейно-пулеметным огнем заставило кавалеристов спешиться и развернуться в цепи.
Справа, из балочки, выскочило 6 танков. Рассыпавшись, они с фланга ринулись на взвод боевого охранения. Но шахтеры не дрогнули. Вот вспыхнула одна машина, почти тут же загорелась другая, третья повернула к двум подбитым и тоже задымила, встряхнутая взрывом. Остальные танки поспешили ретироваться.
Как выяснилось, вражеских танкистов первым встретил красноармеец Анатолий Кузьмин. Раненный, он нашел в себе силы, чтобы подняться из своей ячейки и бросить бутылку КС в проносившийся мимо танк. Но тут сзади него взревел, буксуя в грязи, еще один. Кузьмин угостил огоньком и этого. Когда на его окоп наполз третий, он подорвал связку гранат и погиб героем