Он ожидал, что сын возмутится, скажет, что ни при чем и можно будет дать ему в морду. Как в прошлый раз, после семинарии. Но Филипп вдруг сжался, закрыл ладонью лицо и его плечи беззвучно дрогнули; задрожали мелко и часто.
Я верил ей! хрипло булькнул он. Я был уверен, что хоть она любит! Но я был нужен ей лишь затем, чтоб нагадить Джесс!.. Видел бы ты, как они дрались! И что они при этом кричали И Ральфа вспомнили, и Фреда Даже тебя! Лишь на меня им плевать. Обеим.
Себастьян не выдержал, отвернулся. Какое-то время, он стоял на пороге. Вдыхал свежий воздух с реки и ждал. Вспоминал против воли, как Ви напрыгнула на него в конюшне и на мгновение запечатала поцелуем рот. И ощущения от ее грудей на его груди. Если бы она настаивала, смог бы он устоять?
До этого Себастьян считал, Веренаребенок. Тогда, у конюшни, понял, что уже нет. Ребенок такую невинность не разыграет И губами при поцелуе, дети обычно, тоже не шевелят.
Еще мгновение, она бы ему язык в рот сунула. А он бы ответил ей. Он ей не опекун и не женат на ее мамаше.
Джесс это поняла. Сразу перестала ломаться; пришла сама. Секс был ужасный, но вот беседа жаркая. Даже очень.
Джессика рассказала все, как на исповеди.
И про вазэктомию, и про финансовые долги ей лично, и про то, что Филипп с Вереной спит. И что Верена делает это, исключительно назло ей. Джессике наплевать, и Джессика притворяется, что не знает. Когда маленькой сучке наскучит, Верена бросит его сама. Но если будет развод, Джессика так спокойно молчать не станет. Она посадит его. За связь с несовершеннолетней падчерицей.
Сперва посадит, а потом разорит.
Почему ты не рассказала все просто так? спросил Себастьян. Зачем тебе понадобилось эта унылая возня на матрасе?
У меня овуляция, ответила Джессика. Если мой муж не хотел своего ребенка, будет воспитывать твоего. А ты, наконец, прекратишь долбать меня рассказами о своих кобылах, которые вдруг резко перестали беременеть.
Себастьян пожал плечами.
Дело в Филиппе, сказала Джессика. Я это докажу.
Себастьян позвонил сыну, как только она ушла. Филипп не отнекивался. Да, сделал, да не хотел детей, да, он в душе чайлдфри.
Езжай в больницу и делай восстановление! приказал отец. Иначе я тебе сейчас твои яйца-фри сделаю!
Я не хочу детей!
Ты думаешь, я хотел детей? Да я никого из вас не хотел, начиная с твоей мамаши!..
В больнице их обоих ждал новый удар: врачи развели руками. Разве Филипп не знал, что есть риск остаться бездетным? Да, небольшой, но есть. Ему, разве не сказали, на всякий случай запасти «образцы»?
Филипп молчал; слегка вспотевший и бледный. И Лизель, которой граф позвонил, тоже молчала. О свадьбе можно было забыть. Верена была единственной дочерью, что Лизель выжала из собственных сыновей. И речи не шло о том, чтоб выдать ее за бесплодного идиота.
Себастьян как раз думал, что делать с сыном, когда позвонила Джесс.
Сработало! радостно взвизгнула она. Ты станешь дедушкой, поздравляю!
Спасибо, ответил он. Как бы нам все это объяснить официально бесплодному идиоту?
Тыграф и его отец, сказала Джессика, бетоня слова. Вели ему признать малыша и заткнуться! А если сам не знаешь, как это делается, спроси у Фреда.
Она хихикнула.
Если мы все однажды пойдем к врачу, нам понадобятся расстановки по Хеллингеру. Фил спит с моей дочерью, я с его отцом.
Надеюсь, что твоя дочь пошла в бабушку, устало уронил Себастьян. Что-нибудь еще? Попросить жену организовать тебе бэби-парти?
Жену, Джесс тихонечко рассмеялась. Знаешь, если ты вдруг захочешь развестись с Маритой и поступить со мной, как порядочный человек, ты сможешь вернуть ей ее долбаное наследство трижды и платить алименты на всех ее никчемных детей!
Джесси, детка, я знаю, что ты богата, но не настолько, оборвал он.
Меня мать лишила наследства Броммеров, но моих детейнет. Верена получит деньги в двадцать шесть лет, но!.. Если у меня родится сын, он получит деньги прямо сейчас. Миллиард евро и титул барона фон Броммера.
Яграф фон Штрассенберг, оборвал Себастьян, фон Броммеров ты могла бы рожать от кого угодно, тупая сука. Ты просто пытаешься с моей помощью уничтожить дочь. И моего же собственного сына в придачу.
Он бросил трубку на стол.
Джесс была плоть от плоти своего прадеда, который переобувался с каждым новым режимом и каждый из них обкрадывал, предавал или продавал. Даже странно, что Витакая добрая и честная девочка. И гадко думать, что он обошел ее
Когда ребенка не стало, Себастьян был искренне рад и молил бога, чтоб Филипп не узнал о нем. Филипп все равно узнал.
Не в силах больше стоять в дверях и смотреть на темнеющую с сумерками реку, граф с грохотом закрыл дверь.
Да, тот ребенок был в самом деле мой, признал он сухо, по-деловому. Я лишь пытался помочь тебе сохранить позиции. Пытался, но не сумел.
Трагедия. Невосполнимая потеря для человечества А плакальщицы с бритыми головами будут?
Себастьян грустно посмотрел на него.
Дети растут и с этим ничего не поделаешь. И почти всем им наплевать на семью. За редкими исключениями, вроде той же Верены. Но если Филипп «кастрирован», что ее ждет в семье? Близнецы еще слишком молоды, не говоря уже о Рене. Лизель с ума сойдет, но выбора у нее не будет.
Чтобы остаться в семье, она должна стать женою Штрассенберга. И Штрассенбергов вокруг полно. Да вот только Ви внучка Доминика, главы Той ветви. Нет никого равнее ей, чем сыновья графа. А сыновей у него нет.
Снова хлынула ярость.
Даже тех денег, что Ви получит от Лиз было бы довольно. Но с миллиардом дедули Броммера, она просто Джек-пот в юбке! На эти деньги они могли бы столько всего. Расширить Штрассенберг, выкупив дополнительные земли. Построить еще несколько домов. Продвинуть членов семьи в политике и при церкви. Укрепить самые старые, ветшающие от времени дома.
Может, даже восстановить самый первый Замок.
Себастьян не раз задумывался о том, чтобы застроить холм, а этот кретин просто взял и сделал вазэктомию! И еще смеет сидеть и смеяться над делами семьи!.. Дядя Мартин, наверное, захочет пику с головой Фила. Про Лизель уж не стоит и говорить.
А этот козел еще смеет быть агрессивным! После всего, что им пришлось пережить по его вине. Взять тот случай с парнем, когда Филипп не запер дверь в келью!
Какого черта я не выгнал его тогда?
Что там происходит? успокоившись, Филипп громко высморкался и заговорил, как ни в чем ни бывало. Чем занят весь большой мир?
Ты пьешь и жрешь, сидя взаперти как свинья, потому что боишься выйти и выяснить, что там происходит?
Себастьян прошелся по загаженной комнате. Тут и там валялись клочья волос, покрытые тонким слоем пыли.
Джессика в больнице. Признана невменяемой. Челюсть сломана, ребенка она потеряла. Выкидыш, действительно, не твоя вина. Твоя мать в порядке Этого достаточно? Или ты еще что-то хочешь знать?
Филипп промолчал. Он выглядел, как уличный бомж. Губы дрожали. Глаза были красные.
Граф молча всмотрелся в его лицо, чего не делал с тех пор, как сын был еще подростком. Когда Филипп появлялся дома, как-то странно хихикая или неровно ступая, или что-то искал в Развалинах, или встречался с Джесс.
Ты так ее любишь? спросил он. Все еще?
И что с того?
Тогда на кой черт ты сделал вазэктомию? Она хотела ребенка. Всего-то лишь ребенка!
Ребенка? непонимающе обернулся Филипп. А-а! Ты про Джесс.
Граф обошел диван и встал у камина, чтоб видеть его лицо. Филипп закрылся ладонями.
Ты любишь Верену? спросил он, стараясь не выдавать себя.
Все еще можно было спасти!..
Верену я ненавижу, оборвал сын.
Что она сделала?
Трахалась за моей спиной с Ральфом, выдавил он. Я думал, Джессика врет, но она показала мне дневник этой маленькой предательской суки И знаешь, я бы даже это стерпел, если бы она мне сказала. Я сам бы очень хотел помириться с Ральфом, найти с ним общий язык Я не ревнивый В смысле, ревнивый, но лучше делить с ним бабу, чем жить и работать вообще без него. Но Верена же все отрицала и отрицала, и отрицала Я бы поверил, если б не Джесс.