Теперь на Ладогу не поедешь: это Финляндия. Путинбург еще наш. Да Москва пока держится. До весны.
Черная толстая металлическая папка для документов с гербом России и вытисненными золотом буквами ФСБ съехала на повороте с кожаного сиденья. Широков еле успел ее поймать. Он положил папку на колени и прижал ладонью, ощупав цифровой замок на торцезакрыт ли. Внутри хранилась еще одна папкастарая, бумажная, с потрепанными тесемками и аккуратно выведенным синими чернилами названием досье66.
Широков прочел досье трижды, выучив особо важные места наизусть: генерал Конюхов запретил делать какие-либо заметки по материалу, особенно в электронном виде.
В компьютер, считал Конюхов, всегда кто-то может забраться. А досье 66 не могло попасть ни в чьи руки. И никто, кроме Широкова, не должен был его видеть.
Над въездом в аэродром, перед которым стояли БТРы охраны, было написано полусмытой дождями бурой краской: Староросская Державасвятая русская земля!.
Кто б спорил?
Еще одна из моего собрания первых страниц. Хотел написать роман о войне между Новороссией и Россией. Как Кремль сдал Новороссию, договорившись о снятии санкций, и новоросское руководство, поняв, что терять нечего, кинуло клич российским братьям и сестрам: в Кремлепредатели русского мира! Вы не пришли к нам, мы идем к вам! Присоединяйтесь! За святую Русь! За лучшую долю для всех! И все такое прочее.
Русь откликнулась: полки добровольцев и части регулярной армии присоединялись к новоросскому ополчению по мере продвижения на север страны. Кавказ отвалился и переименовался в КИСКавказский Исламский Султанат от Каспийского до Черного моря под правлением султана Рамзана. Урал объявил суверенитетСуверенная Уральская РеспубликаСУР: Здесь живут СУРовые люди.
Россия рушится, и потерявшиеся в гражданской войне люди не знают, куда податься и с кем быть.
И спасти Россию не может никто, кроме офицера службы державной безопасности Алексея Широкова.
Роман должен был называться МЕРЦАНИЕ.
Неестественный отбор
Той ночью я не сразу понял, что проснулся: сонснежный туманстоял во мне, заполнив белыми кружащимися звездочками мир внутри и снаружи. Соткав мир из снежинок, как снег соткал ее белую блузку с рукавами три четверти, да и ее саму.
Эта блузка белела на коврике перед кроватьюеле видимая в темноте, и только контраст с нашей разбросанной, впопыхах снятой друг с друга, одеждой позволял разглядеть ее белоснежность. Шторы были открыты, в окна летел снег, залепляя стекла, просясь внутрь, словно замерз и хотел в тепло.
Девушка, обняв колени, сидела рядом и смотрела в окно. Было видно ее длинную голую спину и полуокружность левой груди. Я вспомнил ощущение от этой груди в своей ладони, и мне стало жарко. Словно поймал маленького зверька из шелка и накрыл рукой. Щекотность соска.
Она почувствовала, что я проснулся, и повернулась ко мне. Мы долго смотрели друг другу в глазабез слов. Мы и до этого не много разговаривали.
Девушка заплела разметавшиеся по плечам и спине волосы в косу и перекинула ее на грудь. Отвернулась от меня к окну, за которым летел и летел бьющий в стекло снег. Теперь она сидела прямо, и ложбинка позвоночника посреди спины темнела, звала как приглашение. Я поднял руку и провел указательным и средним пальцами по этой ложбинкеот шеи до копчика. Медленно-медленно. Затем наверхпо покрывшим кожу мурашкам. Она выгнулась, запрокинув голову. Повернулась ко мне.
Потом мы долго лежали с открытыми глазами, не разговаривая, не касаясь друг друга, встречая серый рассвет. Было слышно, как предметы в квартире живут своей жизнью: поскрипывали половицы, вздыхали батареи и вдруг принимался дробно стучать холодильник. Раньше я не слышал звуков своего жилья. Раньше у меня внутри не было столько тишины.
За окном дворники принялись соскребать снег с тротуара во дворе: людям скоро вставать на работу. Я закрыл глаза, и снег закружил, завертел белым конфетти, освещая темноту под смеженными веками. Я решил не спать.
Когдачерез мгновение, заполненное обрывками неслучившегося, я открыл глаза, в комнате и за окном стоял поздний тусклый московский свет. По плотной тишине в квартире я сразу понял, что один. Она ушла, не оставив ни записки, ни подсказки, как найти ее в затерявшемся в снегу городе. Словно ее и не было со мной.
Но она была: моя подушка пахла свежестью ее волос.
Мы принялись за два новых шоу. Первый этапотобрать участников от народа. Социальный дарвинизм в действии. Выживание нужнейшихпо назначенным мною критериям.
Как сказал Каверин: их народ и наш народ. А с кем вы, мастера культуры?
С нашим народомолигархамимы выбирать не могли. Взяли кого дали. Кроме того, в этом была логика. Мы же отбираем тех, КТО ХОЧЕТ БИТЬ МИЛЛИОНЕРОВ, а миллионерывот они: ждут не дождутся, стоят, переминаются в ожидания битья.
Для викторины было нужно четыре человека до сорока пяти лет, их мы и получили: два хайтековца, большой московский девелопер и владелец сети мобильной связи.
Парней с Урала (что-то сродни матери-одиночке из Урюпинска) мы отбирали сами. Критерии понятны: типичная среднероссийская внешность, ясные профессии, спортивность, одинс мусульманским именем, но не кавказец, татарин или башкир, и все они из разных мест необъятной родины. И лучше неженатые. А вот трое из четырех олигархов были женаты.
Олигархи оказались простыми и непритязательными ребятами, и, что важно, лишь один был евреем. Причем с неярко выраженной этничностью на лице. Большая удача.
Правильно ли мы поняли, спросил этот олигарх Антон Кляйнберг на установочной встрече, организованной Кавериным у нас в офисе, что мы не играем в поддавки. Что мы играем по-честному.
И по-честному проигрываем, вставил Николай Гнатюк.
Гнатюкроссийский Безосвладелец крупнейшей онлайн-компании доставок в России. Крепко сбитый, накачанный до культуричности, с гладко выбритым черепом. Пышущий брутальностью. Единственный неженатый буржуй. Герой светской хроники и шумных романов с героинями шоу-бизнеса. Это неплохо: каждой женщине хочется приручить дикого зверя. Хотя бы в фантазиях.
Коля, Коля, тут же влез показать свою близость Каверин, без цинизма, друг дорогой, без цинизма, пожалуйста. Мы же говорили об этом сто раз: мы все знаем, для чего эта хуйня заваривается. Ты же читал социсследование: нужно исправлять статистику.
Гнатюк удивленно посмотрел на Каверина. То ли не знал, то ли не помнил, кто это.
Нужно было тактично выйти из положения.
Николай, вы совершенно правы. Низкий, театрально-поставленный баритон Мориса заволок комнату чем-то плотным, окутал и осадил поднявшееся было недовольство Гнатюка: Проигрывать нужно по-честному. Но и играть нужно по-честному. Задача, чтобы и то, и другое выглядело на экране натурально. Убедительно выглядело.
Помните, подхватил я, вы проигрываете не потому, что вы хужеглупее, менее образованны, не такие ловкие или сильные, а потому, что вам не везет. Вся эта, как изволил выразиться Семен Михайлович Кавериня дал ему имя, чтобы Гнатюк вспомнил, кто это такой, вся эта хуйня заваривается только для одного: показать, что и вамкоролям жизниможет не везти. А поскольку ваш статус и достижения народ ассоциирует исключительно с удачей, стало быть, если вам не везет, то повезти может им. Когда-нибудь.
Пока на экране, примостился к разговору Каверин. А потом, кто знает Нужно, чтобы они так думали.
Ясно, со слышным акцентомдетство в британских школах-интернатах, согласился хайтековец Максим Строков. Иллюзия квантового потенциала.
Что? не понял Каверин.
Ну, помните, оживился Гнатюк, согласно квантовой теории Планка, элементарная частица, пока ее не замерят, находится в потенциальном состояниив корпускулярном и волновом одновременно, то есть может быть и той, и другой. Так и ваши зрители, пока смотрят шоу, могут быть всем, чем хотят.
Мы не помнили. И нашим олигархам это было очевидно.
Ну, как кот Шредингера Гнатюк развел руками, будто это могло нам помочь. Кота заперли в черном ящике, куда поставили блюдечко с ядом, и, пока мы этот ящик не откроем, не знаем, отравился кот или нет. Жив он или мертв. Определенность состояния возможна только при акте обозрения.