Крутой детектив США
Эд Макбейн
ПРОПАЛА НЕВЕСТА
Джон Уэст
ВКУС КРОВИ
Эд Макбейн
ПРОПАЛА НЕВЕСТА
Вопрос. Клянетесь ли вы говорить правду, одну только правду и ничего, кроме правды, и да поможет вам Бог?
Ответ. Клянусь.
Вопрос. Ваше имя?
Ответ. Филип Колби.
Вопрос. Сколько вам лет, мистер Колби?
Ответ. Двадцать четыре.
Вопрос. Вы проживаете в этом штате?
Ответ. Нет, сэр, в соседнем.
Вопрос. С какой целью вы пересекли границу нашего штата?
Ответ. Хотел провести здесь отпуск.
Вопрос. Вы помните дату, когда сюда прибыли?
Ответ. В первый же день отпуска, в понедельник, третьего июня.
Вопрос. Ваша профессия?
Ответ. Я детектив.
Вопрос. Частный детектив?
Ответ. Нет, сэр, я на муниципальной службе. В том городе, за рекой. Двадцать третий полицейский участок.
Вопрос. Но в Салливанс Корнерс вы прибыли не по служебным обязанностям, не так ли?
Ответ. Я же говорю, был в отпуске.
Вопрос. Почему вы выбрали местом отдыха именно Салливанскую косу?
Ответ. Выбирал не я, сэр. Анна выбрала.
Вопрос. Анна?
Ответ. Анна Графтон, сэр. Мы помолвлены и собираемся
Вопрос. Понятно. Направляясь на Салливанскую косу, вы предполагали заниматься профессиональной деятельностью?
Ответ. Да нет же, сэр, у меня и в мыслях этого не было. Просто хотелось отдохнуть на природе. Работа в полицейском участке порядком изматывает.
Вопрос. И тем не менее, вы были вынуждены заняться расследованием по этому делу?
Ответ. Да, сэр. Уж так случилось.
Вопрос. Вы действовали в одиночку или у вас были помощники?
Ответ. Мне помогал детектив Тони Митчелл. Он тоже из двадцать третьего
Вопрос. Пожалуйста, расскажите суду, что с вами произошло.
Ответ. Даже и не знаю, с чего начать, сэр. История эта путаная.
Вопрос. Начните с утра третьего июня. С того дня, когда начался ваш отпуск.
Ответ. Хорошо.
I
Значит, так. Я заехал за Анной Графтон в девять утра нет, подождите, это было в девять тридцать.
Мать Анны умерла десять лет назад, она живет вместе с отцом. Мистер Графтон был ещё дома, хотя обычно уходит на работу около восьми. В тот день он был сам не свой - шутка ли, дочь впервые отправлялась в отпуск без него и к тому же с парнем, который ему не то чтобы не нравится или не внушает доверия, но вы знаете, как это бывает, когда воспитанием девушки занимается мужчина.
Ну и зря он волновался, потому что и Анна, и я - мы такие, как бы это выразиться, ну, в общем, несовременные, такие белые вороны.
В наше время считается, что до женитьбы молодым следует пожить вместе, испытать, что ли, друг друга, но у нас всё было по-другому. Отец воспитывал Анну в строгости, семья у них вообще очень набожная, поэтому Анна впрочем, всё это к делу не относится. Достаточно сказать, что друзья за глаза звали нас чокнутыми, - как это, мол, так, больше года встречаются и ни разу не переспали. Чего ждут, спрашивается?
Честно говоря, теперь я и сам думаю, что, будь мы с Анной в известном смысле попроще, может, с нами ничего и не случилось бы там, на Салливанской косе.
Пока Анна одевалась, мистер Графтон предложил мне чашку кофе. Не помню, о чём мы разговаривали. В таких щекотливых для обоих собеседников ситуациях разговор редко затрагивает серьезные темы. Подозреваю, что Анна намеренно тянула время, давая отцу возможность ко мне присмотреться. Она исключительно пунктуальна и, конечно, помнила о нашем уговоре выехать ровно в девять. Как бы там ни было, надеюсь, мистер Графтон в результате нашей беседы уверовал, что я не собираюсь сделать его дочь белой рабыней. Ага, вспомнил, мы обсуждали вчерашний бейсбольный матч, а потом из своей комнаты вышла Анна.
Девушка она довольно высокая, нет, не баскетбольного, конечно, роста, но в туфлях на каблуках для большинства своих поклонников практически недоступна, каковой факт я всегда отмечал с неизменным удовлетворением.
Она была в белом платье без рукавов и смотрелась в нем потрясающе, во всяком случае, на мой вкус, даром, что ли, я собираюсь на ней жениться. Пожалуй, нужно подробнее описать её внешность, как говорится, в интересах следствия. У неё черные волосы, черные как вороново крыло, и большие карие глаза. Ну и фигура тоже закачаешься, несмотря на рост. Зачастую высокие девушки мало отличаются от стиральной доски, но у Анны с этим всё в порядке. Я уже упомянул, что на ней было белое платье, а ещё она надела туфли на шпильках и в общем выглядела классно. Она подошла к отцу и поцеловала его в щеку, а он обнял её за плечи, повернулся ко мне и сказал:
- Береги её, Фил.
- Буду беречь как зеницу ока! - заверил я его, и мы все трое вышли на улицу - отец тащил чемодан Анны, а я два её баула.
Автомобиль, на котором мы отправились в путь, принадлежал не мне. У меня «додж» седан, но Барри ОХара, сослуживец, предложил мне на время отпуска свой «шевроле» с откидным верхом, и я не долго думая согласился.
Впоследствии выяснилось, что оба мы сваляли дурака, но намерения у Барри были самые благие, и я на него зла не держу.
Ровно в десять, опустив верх, мы с ветерком понеслись к выезду из города. Погода была как на заказ - даже в городе дышалось легко, и утреннее солнышко ещё не пекло, а просто сияло.
- Надеюсь, ты постарался произвести на папу благоприятное впечатление? - спросила меня Анна.
- Я сказал ему, что изнасилую тебя сразу же за рекой.
- О Боже, ведь ты и в самом деле можешь ляпнуть что-нибудь в этом духе.
- Могу, могу.
- И что он тебе ответил?
- Что уж если такому суждено случиться, пусть это сделаю я.
- Я с ним согласна.
- Как тебе машина?
- Нравится. Очень мило со стороны Барри
- Сэм Томпсон тоже предлагал мне свою.
- Почему же ты отказался?
- Да кому нужен его подержанный «кадиллак»?
- У него действительно «кэдди»?
- Ты же знаешь, полицейские неплохо зарабатывают.
- Ну это, положим, не совсем так, но о том, что они имеют левые доходы, я наслышана.
- Интересно, откуда у тебя такие сведения?
- Я же люблю не кого-нибудь, а полицейского.
- Только, пожалуйста, не напоминай мне об этом в ближайшие две недели.
- О том, что я тебя люблю?
- Нет, о левых доходах, которых я лишаюсь за время отпуска.
Понятное дело, мы шутили. Оба мы за словом в карман не лезем, и с чувством юмора у нас тоже проблем нет. Вы спросите, зачем я воспроизвожу здесь этот наш треп? Да потому, что считаю должным рассказывать всё как есть, в точности и по порядку, ничего не скрывая и именно так, как мне помнится.
Вскоре мы достигли моста. В утреннее время машин было мало, и мы катили себе потихоньку, а знаете, какое это удовольствие - никуда не торопиться? По реке ползло океанское судно, дым валил из всех его труб, и мы, пролетая по мосту, гадали, из каких краев оно прибыло. Но лишь когда мост остался позади, я действительно почувствовал, что отпуск начался. Пустынное шоссе простиралось перед нами, солнце светило ослепительно, ветер посвистывал в ушах. Анна врубила приемник, сжала мою руку, лежавшую на баранке, и сказала:
- О, Фил, я так счастлива.
- Отставить посторонние разговоры, штурман. Достаньте карту и проверьте, верным ли курсом мы следуем.
Она развернула карту. Дело в том, что я плохо ориентируюсь в вашем штате. Я был здесь только однажды, да и то в тринадцатилетнем возрасте; мы всей семьей ездили на свадьбу двоюродного брата матери, но тогда машину, разумеется, вел отец. А ещё как-то раз, уже в юности, я чуть не поддался уговорам друзей отправиться поглазеть на стриптиз где-то здесь у вас, но накануне поездки простудился и вынужден был остаться дома. А вот Анна знает эти места с детства. Вместе с отцом она исколесила штат вдоль и поперек. Собственно, идея провести отпуск на Салливанской косе принадлежала ей.
- К вечеру доберемся, - сказала она. - Фил, ты и представить себе не можешь, как там здорово. Огромное озеро. Корабельные сосны. Кстати, ты умеешь плавать?
- Ты спрашиваешь, умеют ли рыбы плавать?
- Рыбы умеют, а как насчёт Фила Колби?
- Скажи лучше, есть поблизости от твоего райского уголка какие-нибудь населенные пункты или это глухомань несусветная?
- В нескольких милях от косы расположен Салливанс Корнерс. Маленький и довольно скучный городок.
- А что-нибудь покрупнее?
- Дэвистон рядом.
- Никогда о нем не слышал.
- Это большой город.
И она принялась расписывать достопримечательности Дэвистона, Салливанс Корнерс и, разумеется, Салливанской косы. Через час мы остановились перекусить в придорожной пиццерии, а потом снова двинулись в путь. Я малость прибавил скорость, мы взахлеб болтали и смеялись, словом, отпуск начинался как нельзя лучше. Вскоре нам стали попадаться указатели, свидетельствующие, что на свете и впрямь существуют такие города, как Дэвистон или этот - как его? - Салливанс Корнерс, вот уже двадцать миль до него осталось, потом десять, потом пять, а ещё через полмили нам на хвост сел дорожный патруль. Анна первая заметила этого ковбоя на мотоцикле.
- Дорогой, - сказала она, - я очень сожалею, но нас преследует страж порядка.
Я посмотрел в зеркальце заднего вида. И точно, ярдах в двухстах поспешал за нами мотоциклист в полицейской форме, и держался этот хитрец справа, чтобы я его не сразу заметил.
Я перевел взгляд на спидометр.
- Что ему от нас понадобилось? - пробормотал я тормозя. - Сорок миль в час - это более чем скромно. Патрульный тоже остановился и слез с мотоцикла. Был он рослый и весьма крепкого сложения, с загорелым лицом и в темных очках. Прежде чем направиться к нам, он потянулся и даже зевнул, что было уже верхом наглости.
- Приветствую вас, - сказал он.
- Здравствуйте.
Значит, нарушаем?
- Ничего подобного, - твердо сказал я.
- Ну-ну. Максимальная скорость в нашем штате пятьдесят пять, а ты, парень, выжал все семьдесят.
Поначалу я решил, что ослышался, и пристально всмотрелся в его улыбающееся лицо, пытаясь за темными очками увидеть выражение глаз.
- Ты, наверное, шутишь? - спросил я.
- Это я-то? - Он извлек из нагрудного кармана блокнот.
- Я тоже полицейский, - сказал я. - И, кроме всего прочего, мы ехали со скоростью сорок.
- Вы ехали со скоростью семьдесят, и будь ты хоть прокурором, я тебя всё равно оштрафую. Давай сюда лицензию и техпаспорт.
- Но послушай
- Лицензию и техпаспорт! - Он уже и голос повысил, сукин сын.
Я полез в бумажник, уверенный, что вид полицейского удостоверения остудит его служебный пыл. Вручил ему заодно и членский билет полицейского благотворительного общества.
- Всю эту макулатуру оставь при себе, - сказал он. - Мне нужны лицензия и техпаспорт.
- Разуй глаза, там черным по белому пропечатано, что я имею право водить машину
Патрульный мельком взглянул на удостоверение.
Детектив третьей категории, - вслух прочитал он. - Ну и что? В нашем штате превышать скорость не позволено никому. Даже детективам с того берега. - Он вернул мне документы. - Где техпаспорт?
До какого-то момента я ещё надеялся, что весь этот бред закончится обычной нотацией на тему, как нехорошо нарушать правила дорожного движения и какими последствиями это чревато, но когда патрульный повторил свое требование, я вспомнил, что Барри и в голову не пришло снабдить меня техпаспортом, он просто вынул из кармана ключи от «шеви» и швырнул их через стол, - катайся, мол, какие проблемы.
- Это не моя машина, - сказал я. - Сейчас посмотрим Наверное, техпаспорт в бардачке.
- Не твоя машина?
- Ну да, одного моего приятеля, он тоже полицейский.
- Так где же техпаспорт?
Я перетряхнул содержимое бардачка, обнаружил ручной фонарь, карту Нью-Гэмпшира, инструкцию по уходу за автомобилем, пачку талонов на бензин и - о проклятье, только этого не хватало! - револьвер тридцать второго калибра.
- Ого! - воскликнул патрульный. - А это ещё что такое?
- Ты о чем? - спросил я, прекрасно понимая, что он имеет в виду отнюдь не карту Нью-Гэмпшира.
- У тебя есть разрешение на пользование оружием?
- Я детектив, а тебе должно быть известно, что детективу разрешение не требуется.
- Так это твоя артиллерия?
- Нет. Думаю, этот револьвер принадлежит тому человеку, который дал мне в пользование машину.
- Ну что техпаспорт, ты нашел его?
- Нет, - мрачно ответил я.
- Придется тебя задержать, - сказал патрульный.
- На каком основании?
- Откуда я знаю, может, ты угнал эту машину. Может, все эти бумажки, которыми ты тут размахиваешь, липовые?
- Эй, полегче!
- Хватит болтать. Побереги силы для мирового судьи, - сказал патрульный, широко улыбаясь. - Мое дело тебя сцапать, а оправдываться будешь не здесь. - И он прямо-таки побежал к мотоциклу, будто мы с ним принимали участие в мотогонках на первенство мира.
- Вот ведь олух царя небесного, - сказал я ему вслед.
- На спидометре было сорок, - сказала Анна. - Я же видела и готова подтвердить.
- Да, но чьим словам судья поверит скорее - твоим или этого болвана?
- Но, дорогой, - сказала Анна, - ты же полицейский.
- Что толку? И какого дьявола Барри не держит этот проклятый техпаспорт в бардачке, как все нормальные люди?
II
Фамилия мирового судьи была Хэнди. Было ему лет пятьдесят, статный такой, с белоснежной величественной гривой, бледно-голубыми глазами и тонким, изогнутым в усмешке ртом.
Здание суда представляло собой древнюю бревенчатую хижину и располагалось неподалеку от шоссе. Судья несомненно и жил в этой хижине, потому что, когда мы остановились возле крыльца, он приветливо замахал руками:
- Входите, входите! - будто приглашал нас на чашку чая. - Привет, Фредди.
Фред стянул кожаные перчатки, снял очки и препроводил нас в «здание суда». Там оказалось довольно уютно: камин, в котором, наверное, варили пунш ещё солдаты Джорджа Вашингтона, на стене кавалерийская сабля времен Войны за независимость, над камином в рамочках и под стеклом дипломы и грамоты, удостоверяющие, что проживает здесь всё-таки мировой судья, а не просто провинциальный собиратель антиквариата.