Дома его ждал омлет с ветчиной и шпинатом на ужин и телевизионные репортажи о карнавальных шествиях, которые проходили в разных уголках Европы, включая Кельн, Майнц и Мюнхен. Немцы, наряженные в костюмы пастухов, восторженно орали и ревели, пиво, булькая и шипя пеной, лилось рекой; и как только мочевые пузыри бюргеров выдерживают его натиск?
На следующее утро он отправился в офис, удрученный безрадостными мыслями о том, сколько рутинной работы ему предстоит выполнить, сплошные проверки. Весь день прошел в бесконечной веренице трансагентств, фирм, сдающих в аренду автомобили, и отелей. Наконец этот чертов день подошел к концу, результатом праведных трудов была обретенная уверенность в том, что Жан-Клод Маршал не просто отправился в какой-нибудь богом забытый уголок Голландии, чтобы спокойно поудить рыбу вдали от мирской суеты.
Я слышал, что тебе досталась непыльная неофициальная работенка, ехидно заметил старший инспектор Кан, столкнувшись с Ван дер Вальком в коридоре. Тот равнодушно чертыхнулся.
Ближе к вечеру у него появилась идея.
Жан-Клод Маршал во время войны служил в британской разведке. Ничего особенно захватывающего: чин майора, горсть стандартных наград, ранений не было. Девять десятых своей работы он выполнял в кабинете, и тем не менее Может быть, все-таки было какое-нибудь особое задание? Может быть, в какой-нибудь уголок Европы его сбросили с парашютом или он под покровом ночи причалил к какому-нибудь берегу на резиновой лодке или был внедрен во вражеские ряды? Может быть, он вспомнил о своих приключениях и с ним случился приступ ностальгии, заставивший его бежать куда-то, чтобы спастись от рутины хотя бы на время?
Ван дер Вальк позвонил в лондонский военный штаб; они были терпеливо вежливы и даже, преодолев обычную косность и инертность, заверили, что ответят ему телеграммой по ночному тарифу.
Анн-Мари пообещала, что снабдит его фотографиями, так что по пути домой он заехал за ними. Свежих среди них не оказалось, но костлявое лицо с острым носом было явно не из тех, что сильно изменяются со временем. Оно было даже как-то по-особенному красиво; что-то в этом носе напомнило ему кого-то-но-не-могу-вспомнить-когохотя вполне возможно, что несколько позже его осенит.
В этот вечер веселья было еще большекульминация карнавала под холодным, резким, пронизывающим северо-западным ветром. Голландия наблюдала за этим шабашем со смущенным неодобрением, завистью и легким суеверным ужасом.
Выключи эту ерундупощади мои нервы, взмолилась Арлетт: она находилась в необычайно сердитом настроении, по той причине, что у нее что-то не ладилось с шитьемона сильно укололась, у нее порвалась нитка с таким звуком, что издает стрела, вонзаясь в мишень, а ее машинка вдруг нервно зажужжала и зашумела, словно куропатка, спугнутая со жнивья. В довершение ко всем неприятностям она, страдальчески вскрикнув, нечаянно разорвала лоскут ткани.
Ван дер Вальк внимательно изучал карту Европы. У мистера Маршала имелся французский паспорт. Если бы он был в Голландии, то к этому времени он уже нашелся быв такую поистине «карнавальную» погоду не очень-то побродяжничаешь. Машину-то свою он тоже не взял. Так где же он тогда? И вообще, жив ли он?
Если кто-то исчезает, убегает, умывает руки, чтобы побыть в одиночестве, то, возможно, этот кто-то отправляется в какое-то особенно памятное ему место?
И почему мистер Канизиус был так настойчив в доведении этого до сведения полиции? Может, у него есть какая-то причина подозревать, что дело пахнет криминалом?
Анн-Мари сложная женщина Ван дер Вальк отправился в постель с какими-то смутными мыслями.
Среда. Арлетт направила свои стопы в церковь преклонить колени и вспомнить о том, что она всего лишь прах. Ван дер Вальк поехал в офис, угрюмо размышляя, что обычному полицейскому ежедневно кто-нибудь напоминает о том, что он пыль и прах, новот нечаянная радостьтам его ждал ответ на его запрос из Лондона.
Майор Маршал не выполнял никаких особых заданий. Он работал связным между англичанами и генералом де Латтре. Он бывал в Кольмаре, Штутгарте, Ульмефранцузская армия «Рейн и Дунай». Позже, во время оккупации, он был связным де Латтре с британским командованием в Кельне. Снова Кельнстранно это. Как натура довольно суеверная, Ван дер Вальк частенько, особенно когда не имел точных фактов, придавал большое значение именам и названиям, которые приходили ему на ум словно по наитию. Следуя своей интуиции, ему однажды удалось арестовать одного почтенного джентльмена, который промышлял фальшивыми чеками, а поскольку сей господин питал неуемную страсть к путешествиям, поймать его не могли в течение восемнадцати месяцев.
У него был друг, тоже из немецкой полиции, Хайнц Штоссель. Немцем он был до мозга костей. Бедный старый Хайнц: карнавал, должно быть, был для него невыносимым временемвсе эти выпивохи в костюмах пастушков, которые на следующий день оказываются дружной компанией каких-нибудь важных шишек Интересно, а как выглядел бы Хайнц в костюме пастушка?
Конечно, это полная чушь: нет абсолютно никаких причин полагать, что Жан-Клод Маршал находится где-нибудь на рейнской земле. Этот парень с чертовски огромным счетом под кодовым номером в Цюрихе небось давно где-нибудь в Швейцарии поправляет здоровье диетой из молочного шоколада.
И все же, хотя ему и не велено было пользоваться официальными источниками, на старые дружеские связи никто запрета не налагал. Он дотянулся до телефона и набрал номер.
Алло? Полицейское управление Кельна? У меня есть шанс найти Штосселя в его кабинете? Возможно, еще не уехал? Тогда соедините меня с ним прямо сейчас, пожалуйста. Алло? Хайнц? Как там твои ковбои?
Ответом на вопрос был продолжительный, полный неподдельной муки стон.
С каждым годом все хуже и хужемусорщики клянутся, что объявят забастовку, трое таксистов были избиты, сто сорок семь автомобилей ограблено, а счета за разбитые стекла уже достигли астрономической суммы. А страховые компании отклоняют все претензии пострадавших во время карнавалаговорят, что это событие вполне подходит под определение «гражданская война».
А как у тебя обстоят дела с пропавшими людьми?
В трубке воцарилось кратковременное молчание.
А почему ты спросил? Есть у меня один неприятный случай, но до тебя вроде бы это еще дойти не должно. Ты ясновидящий или как? Голос немца внезапно стал громче:Не можешь девчонку отыскать, так?
Нет, я потерял мужчину.
Ну, тогда ты обратился не по адресу, сынок. У нас пропала девушкаи пресса пронюхала об этом прежде, чем мы успели что-либо узнать и предпринять.
Да уж, плохи ваши дела.
Еще хуже, чем ты думаешь, мы нашли ее одежду в лесу. Представляешь себе заголовки«Исчезновение обнаженной красавицы»?
А зацепка какая-нибудь есть?
Да, но очень неубедительная. Бармен видел ее вечером в Розовый Понедельник с каким-то типом, которого он описал как «мужчину среднего возраста». Ну а теперь поведай мне о своих злоключениях. Никаких сигналов от вас я не видел, но, честно говоря, был так занят, что и не смотрел на телетайп.
Вам об этом и не сообщали. Это дело конфиденциального свойства. Пропавшиймиллионер.
Стон разочарования.
И я полагаю, что он красавец среднего возраста, так?
Думаю, что его вполне могли бы описать и такбармен, например. Но шутки шутками, а у меня нет вообще никакой зацепки. Единственное, что название Кельн встретилось мне уже три-четыре раза, а это явно неспроста. А еще, прежде чем этот человек пропал, в его последних разговорах упоминался карнавал.
Значит, был кто-то еще.
Ты веришь в совпадения, старик?
Фотографии у тебя есть?
В кармане.
И все же этого не слишком много, а? Красивый мужчина средних лет. Ты с таким же успехом мог сказать, что это был человек в костюме пастуха, со стаканом пива в руке.
Я собираюсь прилететь к тебе.
Ты что, серьезно?
Все мои расходы оплачиваются.
На дальнейшие разговоры Ван дер Вальк был не способен ни с кем, даже с Хайнцем Штосселем, который смог бы понять все. Его занимали две вещи. Перваясильнейшее желание оторваться от земли; уже двадцать четыре часа его не покидало чувство, что он бежит, бежит, бежит, но остается все на том же месте. Втораястрастное желание как следует поразмыслить. Как игрок в покер, у которого в руке пригоршня дрянной карты, он скидывает три, и у него остается две жалкие червы, с замиранием сердца он тянет три новые карты, осторожно переворачивает их одну за одной, подносит к своему нервно дергающемуся носу, страстно желая, чтобы это были три червы. И в результате ему везет: это оказываются они самыежеланные червы.