Шлёпанье голых пяток по кафелю превратилось в шлёпанье голых пяток по паркету в коридоре, и вот, из парового тумана, словно Афродита из пены Средиземного моря, сначала в коридор, а потом и в мою комнату явилась Нэнси Вайновски, бывшая подружка Айко Филлипса, голая и мокрая, стыдливо прикрывающая руками все свои прелести, и с перемазанным какой-то грязью покрасневшим лицом, и спутанными, сидящими на её голове какой-то нелепой кудрявой шапкой волосами.
- Привет, - сказала она мне, как не в чем не бывалоона-то, судя по всему, узнала меня сразу же, как только увиделаЕсть в чего одеться?
***
Если это и не была моя комната, то вещи в нейпо крайней мере, частичновсё-таки были моими. Я дал Нэнси какую-то футболку, и джинсы, а ещё полотенце, чтобы она обтёрлась, и тут же, в этот самый момент, когда она уже собиралась использовать полотенце по назначению, в «мою» комнату вторгся мой новый сосед, с кульком препарата К-5 в руке и увидел её, абсолютно голую. Нэнси округлила глаза, и опять покраснелаи я почему-то тут же подумал, что она опять «разогреется» так, что от неё пар повалитно сосед, бросив скомканное «извините», убрался в свою комнату, и закрыл за собой дверь
- Я отвернусь, если хочешь, - предложил я Нэнси. Та отмахнулась, и сказала, что я уже видел её голой.
- Лучше закрой дверь в коридор, - сказала она сумрачноМне не нравятся звуки, которые оттуда доносятся.
Я решил для себя, что они тоже мне не особо нравятся, и пошёл, выполнил это её поручение. На всякий случай даже запер дверь на замокуж он, по крайней мере, был тут на месте. Делал я всё это нарочно медленнотак, чтобы бывшая подружка Айко успела и вытереться, и накинуть на себя хоть что-то, и, когда повернулся к ней, увидел, что она уже кое-как натягивает на себя мои джинсы, которые явно были для неё немного маловаты, а, если быть точнее, коротки. Верх её туловища всё ещё находился в обнажённом состоянии, и я мог наблюдать её формы, не слишком большие для девушки её роста... И всё ещё дымящиеся и красные, отчего Нэнси выглядела этаким фэнтезийным суккубом, только что вылезшим из недр Преисподни... Заметив, что на неё пялятся, и, при этом без всякого смущения, Нэнси подняла взгляд на меняи опять округлила глаза, словно бы от испугано смотрела она не на меня конкретно, а, как это не странно, тоже на мою грудь, причём осматривала её, как мне показалось, с неподдельным страхом... Удивившись, я опустил свой взгляд вниз, туда, куда смотрела она, и тут же увидел что-то вроде зажившего рубца от старого ожога, спускающегося вниз, из-за моей шеи справа налево, как кончик какого-нибудь замысловатого полупрозрачного кожаного шарфа.
- Это чтоя? - спросила Нэнси, опустив руки, даже не застегнув перед этим молнию на выданных мною ей джинсах.
Я заколебался с ответомэтого шрама действительно не было до нашей с ней сегодняшней встречи, зато я ясным образом сознавал, что он находится примерно там же, где находилась её горячая, буквально раскалённая до красна рука, когда я волок её в сторону туалета. Возможно, что да, это была именно она, но я подозревал, что подтверждение этой мысли может вызвать у неё совершенно не нужный сейчас ни мне, ни ей, всплеск паники... Который, учитывая то, что происходило вокруг, и с ней конкретно ещё совсем недавно, мог закончиться чем угодно, и чем конкретно, выяснять прямо сейчас я совсем не хотел.
- Я... В общем, я не знаю, - неуклюже выдавил я из себяНе обращай внимания, лучше...
- О, боже мой, - простонала Нэнси горестно, тем самым прервав разом все мои объяснения, а потом, попеременно то стискивая зубы, то раздувая щёки, влезла, наконец, в мои джинсы окончательно, а потом застегнула на них и молнию, и пуговицу сверху. Потом подняла валяющуюся на полу футболку, и торопливо натянула её на себя. Я настороженно посмотрел на её физиономию, и заметил, что она снова покраснела, хотя и не до такой степени, чтобы сравнивать цвет её щёк с цветом пожарного огнетушителя.
- Ты... Я бы не советовал тебе перенапрягаться лишний раз, - сказал я настороженноЯ...
- Я понимаю, - отмахнулась от меня НэнсиПостараюсь. У тебя только одно зеркалов туалете?
Я опять пожал плечами.
- Я сам тут, как будто с неба свалился, - сказал я ейНе знаю ничего ни о том, что здесь происходит, ни как я здесь оказался, ни чего тут вокруг меня находится. Может быть, что-то есть, может быть, чего-то и нет...
- Ясно, - вздохнула Нэнси ещё горестнее, чем прежде, а затем притронулась ладонью к тому, что осталось от её волос, скривила мину омерзения и ужаса, а потом села на краешек моей кроватиНадо же... У тебя эта же штука, - она притронулась к металлической капельницы, скривилась ещё больше, и покраснела снова, ещё чуть большеВот чего я испугалась, когда проснулась... А потом началось всё это...
- Не надо, не вспоминай, - попросил её я, сделав осторожный шаг вперёд. Она взмахнула руками, как бы предлагая мне не беспокоиться, но потом сжала ими же свою голову, и склонила её чуть ли не к своим коленям. Было видно, что ей страшно от того, что с ней происходит, и, чем больше она пытается себя успокоить, тем сильнее становится этот её страх. Лицо и руки её становились всё краснее, и краснее.
- Попробуй просто не думать об этом, - предложил я, продолжая аккуратно приближаться к нейЯ понимаю, что пережить этоне сахар, но...
Она посмотрела на меня каким-то жутким, отупелым взглядом, и тут я увидел, что глаза её вновь стали словно бы выпучиваться, точно глазные яблоки раздулись, и им больше не хватала места в их орбитах.
- Эй, - послышался голос моего соседа со стороны двери в смежную комнатуЭй, слышите? Как вы тут? Можно к вам или нет?
Я и Нэнси посмотрели на него, явопросительно, а онасловно на что-то совершенно здесь не уместное. Он стоял в дверном проёме между «его» комнатой, и «моей», а в руке он всё продолжал держать тот самый пакет с «Препаратом 5», и озабоченно рассматривал нас двоих в ответ.
- Извините, - сказал он, несколько потупившисьПани... Мисс... Уже оделась?
- Чего тебе? - спросил я у него кратко, хотя и не полагал, что из-за этого парня Нэнси станет ещё хуже, чем сейчас, и всё на ней опять начнёт гореть и плавиться, как целлофановый пакет на раскалённом камне. Быть может, сейчас его присутствие даже каким-то образом могло бы ей помочь успокоиться.
Толстяк смутился ещё больше, и опять, правда, на сей раз смотря почему-то не на нас, а на пакет с непонятным медикаментом в своей руке, спросил, всё ли с нами в порядке.
- Со мнойвсё, а с нейнет, - сообщил я ему, внутренне любопытствуя, что же он теперь предпримет дальше.
- Просто, - толстяк смущённо кашлянул в сторону, а потом опять посмотрел на насЕсли у кого-то из вас, как у меня, тоже болит голова, то... Нет, я всё понимаю, звучит немного нелепо, но мне кажется, что если мы очнулись тут при одинаковых обстоятельствах, то... И я видел, что пани... То есть, мисс... Что ей плохо... Мне просто помогли эти таблетки, ну, этот препарат, и я подумал,..
Я посмотрел на Нэнси, попутно замечая, что краснота из её кожных покровов всё-таки уходит, и они постепенно приобретают более или менее нормальный цветхотя она и продолжала сидеть во всё той же позепозе каменной горгульи, в раздумьях отчаянья присевшей на карнизе какой-нибудь старинного готического собора. То есть сжав голову руками, и повесив её чуть ли не ниже собственной груди. Болела ли у неё сейчас голова? Вполне вероятно, и, думаю, что в этом не было ничего удивительного, потому что при высокой температуре головная боль скорее правило, нежели исключение.
Но я ещё не был уверен в том, что эта штука, которая была обнаружена сначала мной, а потом этим парнем из соседней комнаты, была безобиднее простого аспирина, и был почти что убеждён в том, что эта хреновина была каким-то образом связанна с всем тем, что здесь происходилоа постольку-поскольку я ещё не мог понять, что же со мнойи всеми остальнымитут делается, то и этим таблеткам доверять полностью я пока не мог.
- Дай сюда, - вдруг сказала Нэнси моему соседу, опустив руки и посмотрев на него. Тот вдруг покраснел, едва ли не пуще, чем она сама ещё пару секунд тому назад, и даже сделал полшага назад... Но потом вернулся вперёд ещё на дваЧто это там у тебя за препарат, о котором ты всё говоришь?
- Вот, - он подошёл к ней поближе, и протянул ей пакет с таблеткамиПожалуйста.
- Ты уверена в этом? - спросил я её, когда она потянулась пальцамивсё ещё чересчур розоватыми, чтобы говорить о том, что она находилась в полном порядкеЯ бы на твоём месте...
Она как будто бы даже и не слушала меняпросто достала из уже раскрытого пластикового пакета одну таблетку, и подняв глаза на толстяка, спросила:
- Сколько? Их надо запивать водой, или держать во рту, пока не рассосётся?
- Мне хватило одной, - пожал толстяк плечамиИ я ничего не рассасывал, просто проглотил... Ну, да, запил её, конечно же.
Нэнси завертела головой по сторонам, разглядывая комнату, в которой сначала оказался я, а потом очутилась и она сама, а потом, очевидно, не найдя ничего, что могло бы ей подойти, посмотрела на меня.
- У тебя нет никакой воды, кроме той, что у тебя в туалете?, - спросила она у меня.
Сначала я хотел сказать нет, но вдруг вспомнил о чайнике, который всё ещё зачем-то держал в руках, и из которого несколько минут назад тушил прожжённый ковёр на полу этой комнаты. Я поднял его, и слегка встряхнул. В нём что-то плескалось, правда, теперь уже на самом дне, но на пару глотков, чтобы запить принятую таблетку, тут, конечно, воды хватило б.
- Вода из-под крана, - сказал я, кивая на чайникЕсли не брезгуешь, то пожалуйста...
Нэнси, вероятнее всего, в этот момент даже и не подумала о какой-то там брезгливости, а просто выхватила чайник у меня из рук, и потом сначала кинула непонятную таблетку себе в рот, а потом, не моргнув глазом, запила её водой, прямо из носика, даже не подумав о том, чтобы открыть крышку на данном предмете кухонной бытовой техники. Наверное, если бы ей ещё сутки тому назад предложили бы отведать воды из-под крана, она бы решила, что её, таким образом, хотят оскорбить, и приравнять к людям, которые явно не могли оказаться здесь, на острове, по причине своего крайне низкого социального статуса, а кроме того, заподозрила бы эту самую воду на содержание в ней кучи болезнетворных бактерий, и вредных веществ... И это не смотря на то, что вода, циркулирующая в водопроводных системах интерната, мало того, что попадала туда опреснённой, так ещё и в высшей степени очищенной.
Она отдала мне чайник, а я поставил его на пол.
- Ну, что, легче? - поинтересовался я у неё.
- Откуда я знаю, - пробормотала она, и, встав с места, встряхнула своей обгорелой головой, словно бы пыталась отогнать от себя что-то. Прошлась от кровати до окна, и остановилась там, и стала рассматривать вид из него Ничего не могу сказать... Так сразу же ничего не бываетдаже если она и должна была помочь мне, то навряд ли это должно произойти молниеносно.
- Не знаю, - сказал толстякМне, например, эта штуковина помогла именно что...Молниеносно.
- Да ну, - пробормотала Нэнси, на секунду взглянув на него, а потом принялась смотреть в окно дальше. Вид у неё был настороженный и заинтересованный. Где-то далеко, в здании, в котором мы находились (и которое я ещё не мог с полной уверенностью назвать интернатом Санхилл), раздался очередной крик, на сей раз не просто испуганный, но ещё и болезненный, причём мужской, а следом за ним последовал целый хор криков, воплей, визга, ругани и топота ног, и какие-то непонятные удары, и хлопки, точно кто-то массово пытался убежать из одного места, но не мог сделать это толком, потому что эвакуировался бестолково, и чересчур спешно, а потому спотыкался, падал, и не мог пролезть в один дверной проём одновременно втроём, или вчетвером. Через секунду вскрики стали не просто испуганными или болезненными, а ещё и обозлёнными, яростнымитут кто-то явно кому-то мешал, путался под ногами, когда ему нужно было немедленно убираться; а потом злоба в этой жуткой какофонии вновь сменилась на ужас и и боль, но те, что были до этого момента, были явно не четой этим, потому они стали захлёбывающимися, рычащими, точно те, кто их издавал, умирал в жутких мучениях от какой-то крайне подлой и неожиданной для него смерти.
Вскоре нечто подобное послышалось со всех сторонлюдей, здесь, кажется, было очень много, и покричать в этот момент было кому. Некоторые крики обрывались сразу, некоторым нечто неизвестное не давало даже совершить даже короткого вздоха, а некоторые длились до того момента, пока у воспроизводивших их не пропадал голос, после чего они могли разве что только сипеть. Казалось, заорало всё здание, в котором мы имели несчастье очутиться, словно бы очнулось от приступа какой-то чудовищной болезни, скрутившей его так, что завопили все клетки его «организма» Завопили, и... Ну, может быть попытались сожрать друг-друга?
Я теперь уже практически не сомневался в том, что всё-таки умер, и после смерти попал в ад, и в том, что он, возможно, оказался для меня куда страшнее, чем его было принято изображать на различных средневековых картинах, гравюрах и фресках. Возможно, что он и должен быть таким, подумал я, похожим на бесконечный дурной сон, постепенно перетекающий в ночной кошмарсначала просто непонятно, потом страшно, потом жутко, а потом...
Потом это что-то, возможно, должно было придти и за тобой.
- Господи, что это? - удивлённо воскликнул толстяк, пятясь от внешней двери комнаты куда-то вглубь, словно большее расстояние между ним и остальным, вопящим и проклинающим собственное существование и эти конкретные его секунды внешним миром могло как-то помочь ему защитить себяЯ не понимаю... Я был дома, а теперь...
Нэнси повернулась от окна к нам, и в какой-то неправдоподобно страшный миг я подумал о том, что её лицо из лица более или менее знакомой мне Нэнси Вайновски превратится в жуткую красную харю с выпученными и остекленевшими глазами, и ощеренной пастью, из которой валит горячий пар, после чего получившийся монстр кинется на нас с толстяком, в итоге принося ад и его муки теперь и сюда тоже... Но этого не произошло. Нэнси осталась сама собой...
Хотя и здорово побледнелаочевидно, от страха.
- Эй, парень, - окликнула она пятившегося в задний угол комнаты толстяка, и он растерянно оглянулся на неёДверь в твою комнатуона заперта?
- Я... Это не моя комната, - произнёс он с полными ужаса глазами, которые, кажется вот-вот должны были наполниться слезамиЯ должен быть сейчас дома... На больничном, понимаешь?
- Если она не заперта, то эта фигня, что там, снаружи, может запросто оказаться внутри, - сообщила Нэнси даже не ему, а невесть кому, очевидно, потолку в «моей» комнате, а потом опять посмотрела на «соседа» - Её нужно закрыть, понимаешь? Пойдём со мной, если ты боишься идти один.