Что ж, в десяти милях впереди будет автомастерская, там вы сможете починить автомобиль, снизошел до ответа коп, наклоняясь к окну опять и протягивая карточку. Я собираюсь отпустить вас, ограничившись предупреждением, но в следующий
Пауза затянулась. Я проследила направление его взгляда ио, черт!
Малышка без сил привалилась к двери, дрожащие руки были сжаты в кулаки, глаза широко открыты, и в них не было ни капли сознания. И из носа текла уже осточертевшая кровавая струйка.
Коп выпрямился и отошел на несколько шагов. В глуховатом голосе не слышалось вопросительных интонаций.
Пожалуйста, выйдите из машины, мисс Прайс. И вашей спутнице тоже придется выйти.
Здесь что-то не так, чуть слышно прошептала Малышка, медленно и с усилием распрямляясь. Она автоматически вытерла губы, но это не помоглотолько некрасиво размазала красное. Что-то очень сильно не так
Часть 2
Что если бы меня не стало?
Растаяла, испарившись в напоенным влагой утреннем воздухе, пропала, как детский сон, как далекое смутное воспоминание?
Была бы твоя жизнь такой же, или она потеряла бы что-то почти незаметное, но в конечном счете такое важное?
Знаешь ли ты?
Знаешь?
Чертова камера. Стандартные размеры, шесть на восемь футов, мне в таких приходилось бывать еще при жизни в славноми теперь, к счастью, покойномгородке Аркадия-Бэй. Бетонный пол, стальные толстые прутья вместо стены спередиобычное дело в захолустном полицейском участке. Но дело не в камере. Малышка была правачто-то было неправильно в самой ситуации.
«Что бы я ни делала, он всегда арестовывает нас», выпалила она мне горячим шепотом на ухо, когда мы только вышли из машины. Надо было действовать уже тогда, черт, и правда ведь можно было Броситься в ноги, сбить на землю, отобрать оружиенас было двое, довольно сильных для своего возраста, могло получиться. С другой стороны, если Малышка не предложила такой вариант и даже не намекнула на него, это могло значить, что ничего хорошего из него никогда не выходило. Коп мог дотянуться до оружиячерт, он скорее всего дотянулся быи тогда все быстро превратилось бы из «непонятное дерьмо» в «смертельное дерьмо с пулей в кишках». Не лучший вариант.
Умирать в параллельной реальности, конечно, не так больно, как в жизни, но тоже неприятно.
После нашего выхода из машины, полицейский быстро и грубо, хоть и корректно, прохлопал и обыскал нас. Счастье, что на мне больше не было травы и таблетокне хватало еще усугубить нашу незавидную ситуацию «незаконным владением». А делать тест на «вождение под воздействием» коп не стал, видимо, мы выглядели достаточно адекватно, даже несмотря на кровотечение у Малышки.
А потом он снял очки, аккуратно положил их в футлярчик, который вытащил из кармана, спрятал футлярчик обратно и ровным голосом сказал:
Руки за голову, обе. Стать на колени. Вы арестованы.
Какого черта? Офицер, мы
Стать на колени! Руку за голову! в голосе зазвенел металл, патрульный быстро и привычно расстегнул кобуру. Взгляд у него был спокойный, равнодушный. Стрельнет, не задумываясьесли повезет, сначала в ногу. Но может и не повезти. Из ста пуль, выпускаемых из табельного оружия нью-йоркскими полицейскими, в цель попадают две, попадалась мне когда-то такая статистика. В Орегоне ситуация вряд ли сильно отличается в этом плане.
Я ничего не понимала, но взглянула на Малышкурасширенные, полные ужаса глаза, ни кровинки в лицеи подчинилась. Это только в кино копы трогательно спасают кошечек с деревьев, переводят через дороги благообразных старушек и, не задумываясь, жертвуют собой ради общего блага. В жизни все не так, и термин «полицейский беспредел» выдумали вовсе не в заснеженной России. Но понятнее ситуация от этого все равно не становилась.
Это выглядело, как заранее продуманный план, вот что. Остановить, обыскать, арестовать, доставить в участок а что потом? На маньяка он не походил, так что насилия, наверное, можно было не опасаться. С другой стороны, ожидание неизвестно чего было ненамного лучше.
Офицер позвала я, добавив в голос просительности. Никакого эффекта, каменные физиономии больших ребят на горе Рашмор и то, наверное, отзывчивее. А снаружи, кажется, понемногу темнелов расположенное высоко под потолком зарешеченное окно влетали длинные закатные лучи, и от них вся комната приобретала какой-то красноватый, кровавый оттенок. Это мы здесь, получается, уже несколько часов сидим.
Коп запустил нас в камеру легко, сразу обеих, не отобрав поясные ремни и шнурки. Да что шнурки, он даже сумки нам оставил со всеми телефонами и фотоаппаратом Малышки. Что тоже было, если я верно помню, чудовищным нарушением правил. Вдруг мы дочери президента Соединенных Штатов, и сейчас из-за дальних холмов нам на помощь прискачет механизированная кавалерия? Но копа, по всей видимости, такие мелочи не волновалисидел себе у себя в офисе и занимался повседневными обязанностями. А может, он точно знал, кто мы такие. Ситуация становилась, как у Алисы, «все страньше и страньше» прямо на глазах.
Офицер, пожалуйста сказала я как могла жалобно. Что хорошо в таких вот маленьких участкахофис и камеры находятся близко. И хотя видеть его я не могла, звуки указывали на то, что коп был рядом. Поскрипывал стул, пощелкивали клавиши на клавиатуре, бормотала что-то неразборчивое полицейская рация. Он был в участке один, это немного сбивало с толкув тех, где я была раньше, кто-то постоянно входил, точнее, вваливался, иногда таща закованного в наручники подозреваемого, иногдакартонные подносы с пиццей или пончиками и кофе. Это придавало жизни даже такому затхлому месту, как полицейский участок, делало его настоящим, превращало в место, где обитают живые люди.
Сейчас это место выглядело по меньшей мере умирающим.
Да и вообще, разве правила безопасности, какой-нибудь чертов полицейский кодекс, не говорят, что в участке должно быть одновременно не менее двух человек? Ну, на случай, если я сойду с ума и нападу на кого-нибудь, бесшумно подкравшись сзади?
К черту дурацкие мысли. Ни на кого я нападать не собираюсь. Покане собираюсь. Вот так.
Малышка коротко взглянула на меня и покачала головой. Кровь на лице уже подсохла, но это не сделало ситуацию лучшетеперь она выглядела, как юная наркоманка, только что познакомившаяся с передозом кокса. Какая-нибудь Линдси Лохан, или кто там сейчас сидит на наркоте.
Скажите хотя бы, за что мы были задержаны! повысила я голос. Тут меня осенило. И вы даже не зачитали нам «Миранду»!
Что это означало, и какие последствия влекло, я тогда не понимала. Но оно и к лучшему, видимо, потому что коп наконец-то соизволил ответитьиз соседней комнаты донесся решительный финальный «клик!», который бывает при нажатии клавиши Enter. И заскрипел пластиком дешевый стул, на котором коп сидел все это время. Через секунду он появился в дверном проемегрузный, хмурый, весь какой-то поникший.
Не зачитал, потому что это не официальное задержание, сообщил он своим глуховатым голосом, останавливаясь футах в пяти от камеры. Вас ни в чем не обвиняют.
А ведь ему не нравится то, что здесь происходит, поняла я. Это не его инициативагоняться за нами на патрульной машине и обманом привезти сюда. Ему приказали Нет, чушь. Дело не официальное, он только что сказал, значит, никакого приказа. Его попросили, вот в чем дело. Кто-то, кому он не мог отказать. Но зачем? В чем смысл нашего пребывания здесь?
Если так, то что мы здесь делаем? Я решила давить на законную часть, если уж она так хорошо подействовала. Это нарушение наших гражданских прав, лишение свободы. Вам нужно сотрудничество? Немедленно выпустите нас, иначе никакого сотрудничества не будет!
Это последнее было, похоже, зря. Коп вздохнул и покачал головой.
Не могу, мисс. Все в свое время.
Эй! Постойте!
Но он уже исчез. Я в ярости саданула кулаками по решетке, отчего она загудела глухим колокольным звоном.
Хлоя не надо Малышка сидела на краю койки, склонив голову. Я панически изучила пол, но там вроде было чистопара бычков не в счет. Но никаких следов крови. Снова не выходит как следует отмотать.