Арлетт прилагала большие усилия к тому, чтобы строить отношения с Рут, руководствуясь своим здравым смыслом и опытом. Расположение, доверие, надежностьмножество психологических клише проносилось в ее голове. К счастью, ребенок не был трудным. Они довольно хорошо ладили друг с другом в те три дня, которые «папашка» (как иронично называли его мальчики) был в отъезде.
Вы очень милая.
Можешь говорить мне «ты».
Арлетт и Рут познавали друг друга. Обеих мучила одна и та же проблема: легкое смущение. Женщина не привыкла иметь дело с девочками такого возраста. Девочка мало общалась с женщинами, слыша только свою резкую переменчивую мать да преувеличенно бодрые и самоуверенные голоса школьных учительниц.
Будучи обе резкими и несдержанными, они намеренно вели себя спокойно, застенчиво-сухо и пока едва ли были способны на спонтанное проявление любви друг к другу. Обе должны были играть в детективов, тратя часы на то, чтобы открыть для себя очевидное.
Арлетт пыталась понять, чего она могла бы добиться, не эксплуатируя доверие ребенка. Ей это хорошо удавалось, думала она с некоторой долей тщеславия. Рутна самом низком, чисто физическом уровне общенияпривыкла к молчаливому, угрюмому существованию и трещала теперь как сорока, что, безусловно, следовало поощрять, говорила себе Арлетт. Особенно когда речь заходила о ее матери, потому что тогда быстрее прошли бы боль и шок девочки. Ничего не могло быть хуже, чем наложить табу на все разговоры об Эстер. Не говоря уж о том, что саму Арлетт страшно интересовало все, имеющее отношение к Эстер. Да и Рут была еще не настолько взрослой, чтобы утратить свою непосредственность. Она болтала без умолку целый день, хотя бессвязно и непоследовательно, и, видимо, испытывала к Арлетт доверие, поскольку не похоже было, чтобы она избегала касаться каких-то тем. Ведь это же хорошо, снова убеждала себя Арлетт. Это до молчаливых и замкнутых трудно достучаться.
Ей тоже повезло, продолжала она. Она всегда считала, что не умеет обращаться с детьмией было мучительно скучно слушать детский лепет, а тут она с изумлением обнаружила, что получает удовольствие от общения с этим сурком.
«Наверное, я очень легкий человек. Материнский тип женщины. Широкая материнская грудьах да» Это напомнило ей кое о чем, и она направилась на кухню и вписала «лифчик» в свой список необходимых покупок. «Даже если я и старая кошелка, я по крайней мере остаюсь симпатичной. Уютной немного полноватой. Женщина во вкусе Боннаре. Как говорит с угрозой муж, «будешь продолжать поглощать пирожныестанешь одной из этих розовых расплывшихся ренуаровских женщин. Вставай на четвереньки и драй полыпрекрасное упражнение для живота, и сделает тебя неотразимой в постели». Лучше бы думал о своей работе, негодник этакий».
Она не могла поставить себе этого в заслугу, но она была от природы жизнерадостным человеком. Она распевала, она находила во всем удовольствие и радовалась по всяким пустякам, например радостно изумлялась при виде обутых в башмаки женщин с толстыми икрамитакая типичная картина голландского пейзажа в зимние месяцы.
Она любила поесть и, когда закупала продукты на неделю, всегда брала с собой Рут, чтобы та несла дополнительную корзинку.
Пока «папашка» в отъезде, мы с тобой будем наслаждаться едой. Никакой цветной капусты!
Арлетт увидела бутылку сидра и с удовольствием купила ее. Это повышало ей настроение.
Как жалко, что в Голландии нет цыплят.
А ты любишь блины?
Ну конечно. Все дети любили блины. Эстер была молчаливой и угрюмой. Поджатые губы. Скрытная. Она целый день курила и пила слишком много виски. Она была равнодушна к еде. Предпочитала открывать банки с солониной и покупать картофельные чипсы или еще того хужепластиковые пакетики с готовым к употреблению измельченным и обезвоженным содержимым. Она любила рис Арлетт, правда, тоже любила рис, но ничего не имела противдаже обожаланарезанных тонкими полосками лука-порея и капусты под ореховым соусом.
Причина того, что американцы потерпели поражение во Вьетнаме, в том, что они не любят рис.
Мама любила Индокитай.
Все наши знакомые любили Индокитай.
Да, ей помогало то, что она француженка. Девочка родилась там и считала себя француженкой. Больше она ничего не знала о собственном происхождении, но делила свое «наследство» с Арлетт, которая, как и Эстер, была «изгнанницей».
Эстер считала, что с рисом слишком много возни. Так Девочка совсем перестала говорить «мама». Она попыталась сказать несколько раз «моя мама», но посчитала это слишком неловким.
Арлетт мешала овощи в большой сковороде. Рядом с ней Рут мешала нарезанное кубиками свиное филе в маленькой сковородке.
И она говорила, что и в ресторанах рис невкусный, потому что они готовят его заранее.
Совершенно верно. Эстер говорила правильно. Следи, чтобы это не пригорело. Арлетт очистила два зубчика чеснока и размельчила их ножом. Потом поджарила бананы, слегка посыпав их карри, и добавила в соус немного сои. Овощи не должны быть мягкими. Они должны быть только чуть-чуть прозрачными, но не больше. Ага, рис готов. А что Эстер делала по вечерам?
Она много читала. Газеты, и журналы, и книгивсё подряд.
А если твой папа был дома?
Они играли в карты. Ты умеешь играть в карты?
В дурака.
Ну да. Иногда она уходилане знаюв кино, наверное.
Эстер любила ходить в кино?
Даже очень. Часто я приходила домой и находила записку, что она ушла в кино. Потом она приходила и говорила, какая это была глупая картина, но потом опять шла!
Зазвонил телефон.
Ага, это должно быть, отец, из Тулона, счастливчик. Алло Что значитголос странный? У меня рот набит рисом Льет дождь? Счастлива слышать это А, так ты в Марселеэто еще хуже Что? Звонил генералу? Ты, должно быть, пьян Скажи Жан-Мишелю, чтобы он замолк. Что, генерал тоже пьян?.. Ты полегче, а то тебе станет плохо Да, даже если твой плащ совсем промок, совсем не обязательно напиваться. Рут здесь, я дам ей трубку через сек Что?.. Да, я вижу. Одно имя мало что говорит Ты не очень связно излагаешь, ты знаешь это. Этот шум, как будто там попугай, это Клаудин?.. Нет, серьезно, раздражает. Вот, передаю трубку Рут.
Смущенное «Алло».
Прямо как по волшебству, правдаподумай, я в Марселе. Не давай Арлетт переедать, но скажи ей, что я ее люблю. Что тебе привезти?
Я не знаю, но не забудь про гуся.
Положись на меня. Я вернусь через пару дней. Погода гнусная. Пожалей бедного полицейского.
Почему ты не носишь накидку, как французские полицейские?
И правда, это идея. Надо будет подумать. Доброй ночи, девочка моя.
Доброй ночи, дорогая, сказала Арлетт, подтыкая вокруг нее одеяло.
Доброй ночи, мама.
Арлетт не знала, радоваться ей или плакать, и спустилась вниз, чтобы налить себе немного черри-бренди, что подойдет и в том и в другом случае.
Глава 17
Машина, принадлежавшая ДСТ, не слишком впечатляла. Потрепанная «симка-милле», в которой нельзя было вытянуть ноги, правда, скорость она развивала приличную. То же самое относилось и к самолету, хотя в нем тоже было теснотренировочный реактивный самолет с одним пассажирским местом. Пилот, симпатичный круглолицый парень, который остервенело жевал жвачку и говорил фразы вроде: «Выцарапайте свои кишки и повесьте их на тобогган». А в четыре часа дня, как и обещал тот человек, комиссар уже находился на улице Сент-Доминик перед устрашающими высокими дверьми и отвратительным консьержем.
Бригадный генерал? переспросил тот так, словно комиссар сказал что-то богохульное. Полагаю, что вас не затруднит заполнить анкету, если вы действительно имеете такое намерение.
Ставлю десять франков против десяти, что через десять минут я окажусь внутри.
Во вторник через две недели, милордесли вообще у вас что-то получится.
Не могли бы вы передать вот это прямо сейчас?
Конечно могу, последовал негодующий ответ. Он положил листок в контейнер и загнал контейнер в металлическую трубу. Принимаю ваше пари, но только из чистого любопытства. Только из любопытства. А еще потому, что у вас честное лицо.