Гой еси, бабушка, смущенно пробормотал Иван, ожидая увидеть старую страшную каргу, согласно заявлениям Серого и росписям неизвестного Рембрандта в трактире на Распутье. Старушка ласково улыбнулась, обнажив ряд ровных белых зубов.
Здравствуй, Ванюша, она заглянула за спину царевичу, и ты, колдунишка.
Я не колдунишка, обиженно отозвался Серый.
Все верволки злые колдуны и каннибалы, заявила бабка.
Серый промолчал, волосы на лице покраснели. Над головами захлопала сова, возвращаясь из леса на свой насест над дверьми. Покрутила башкой, сфотографировав прибывших большими желтыми очами.
Цыпа моя, цыпонька, бабуля пощекотала сову под крылом, та удовлетворенно захлопала глазами, гукнула.
Мяу, под ногами хозяйки объявился черный кот.
Проходите, гости дорогие, бабуля милостиво распахнула дверь.
В избе была одна просторная горница, в которой стояли большая печка, широкая скамья, вдоль стены несколько сундуков, накрытых голубой каймой. На стенахмножество полок, заставленных всякими баночками-скляночками, как в лаборатории алхимика. По углам висели душистые пучки трав, отчего запах в избе стоял особенный, как от крепкого чая, настоянного на полевых травах. Центр комнаты занимал круглый стол, накрытый белой скатертью с кистями. На полуаккуратные камышовые коврики. Во всемчистота и порядок.
Садитесь за стол, суетилась баба-яга, у меня в печи щи, вас дожидаются, кашка-малашка в горшке.
Колобков нет? поинтересовался Серый.
Нет.
Очень они у тебя разговорчивые.
Для того и сделаны, чтоб разговоры говорить. Бегают по лесу, разговоры заводят, а к вечеру возвращаются, сплетни приносят и байки разные. Колобка испечьбольшая наука.
Иван и Серый уселись за стол. Царевич покосился на золотое блюдо, покрытое по краям красно-голубой глазурью. В её узорах можно было увидеть жар-птицу, Змея-Горыныча, трех богатырей и дядю Черномора, Василису Прекрасную, ковер-самолет, чертоги водяного и сказочные дворцы, русалию, лешего и кикиморувыгравированных с большой достоверностью и реальностью. Не тарелка, а произведение искусства. В центре блюда лежало обыкновенное красное яблоко, наливное, аппетитное. Серый понюхал яблочко, внимательнее посмотрел на тарелку.
Колдовством пахнет.
Угощайся, Серый, донеслось от печи, бабушка гремела горшками, я им уже все высмотрела.
Серый надкусил яблоко, чуть не поперхнулся.
Оно что, было волшебное?
Обыкновенная малиновка, а вот блюдо необыкновенное.
Что в нем ты можешь высмотреть? спросил Иван.
Что угодно, хоть НТВ.
Что это?
Есть в одном иномирье такой телеканал. Только я предпочитаю разным сериалам наши новости, бабушка улыбнулась, в них больше правды. Она ласково коснулась головы царевича: Вот ты каким вырос. Красавец. Это и не удивительно.
Почему?
Потому что Марьюшка доченькой моей была, ответила Яга. Ты и ликом в нее удался, на своего папашу совсем не похож, бабушка осуждающе покачала головой, сдурел на старости, детей за яблоками посылает. Что ушлоназад не воротишь.
Постой, ты моя бабушка?! изумленно воскликнул царевич.
Твоя.
А я думал
Сказка ложь, да в ней намек, напомнила Яга.
Слышь, Иван, а в тебе что-то есть от бабушки, сказал Серый. Например, глаза и нос.
Про нос ты загнул, пробормотал царевич. Яга рассмеялась. Иван поднялся и отвесил бабушке низкий поклон. Еще раз, здравствуй, бабушка. Яга на миг прижала к себе царевича:
Здравствуй, внучок. Вижу, и сила в тебе есть Марьюшкина, она похлопала Ивана по спине. Твой отец во дворец запретил являться, вот почему ты не знал меня до поры да до времени. Яга поцеловала внучка.
У меня есть бабушка, пробормотал царевич, смущенно улыбаясь.
Садись к столу, кормить вас буду. Яга всплеснула руками. Совсем старая забыла, я вам баньку приготовила, она не далеков овражке, у ручья.
Может, сначала поедим? спросил Серый. Столько дней в воде болтались.
Ты посмотри на свои руки.
Ну и что? Серый поднял волосатые ладони.
И рожа твоя, бандитская, такая жегрязная. Идите в баньку, приказала Яга.
Пойдем, Серый, царевич поднялся, такой порядоксперва банька, потом ужин.
Может, она сварить нас хочет, себе на ужин? прошептал Серый.
Тебя долго общипывать придется, рассмеялась Яга. Я вегетарианка, да будет тебе известно.
Как долго? с сомнением поинтересовался Серый.
Лет триста.
«Врет, так долго не живут», думал Серый, спускаясь по крыльцу.
Мать твою! крикнул коту, прошмыгнувшему между ног
* * *
Через час вернулись в избу, покрасневшие, распаренные, отдохнувшие, с урчащими желудками и в новых одеждах, выданных бабулей. Серый, прежде чем одеть новые шаровары и сорочку, долго их рассматривал и вынюхивал, стараясь найти метки прежних владельцев.
Нашел?
Новые, вздохнул Серый.
У меня мировая бабушка.
Я вижу.
На столе их поджидали, исходя паром и варом, горшки со щами и кашей, блюда с грибами, свежеиспеченными пирожками. Серый подозрительно повел носом, опустился на скамейку.
Мясом не пахнет, обиженно заметил он.
Какой ты глупый, сила не в мясе, а в травах и соке, фруктах и овощах, заметила Яга, любовно пододвигая Ивану тарелку со щами.
Я мясо люблю, проскулил Серый.
Бабушка вздохнула, вернулась к печке и достала из нее большую сковородку.
Вот, глухарь, запеченный в тесте с груздями и фаршированный орехами.
Урр-ра! закричал Серый, делая попытку обнять Ягу. Она недовольно отпихнула его руки. Серый подмигнул Ивану:
У тебя мировая бабушка.
Яга поставила на стол длинный, с узким горлышком, серебряный графинчик.
Наливочка, брусничная.
Нет, бабушка, разве ты ведьма, ты фея добрая, сказал верволк, пододвигая себе и царевичу два серебряных стаканчика.
Бабушка Яга, и вам сто капелек?
Я не пью сто лет.
Какой правильный образ жизни, усмехнулся Серый, разливая наливочку.
Разве что когда-нибудь на свадьбе, в виде исключения, Яга покосилась на царевича, тот наворачивал горячие щи.
Скрипнула дверь, в горницу вежливо мяукнувкак поздоровалсяпроник кот. Ловко запрыгнул на печку, свернулся на цветном одеяле черным калачом. Не мигая, уставился малахитовыми пуговицами глаз на гостей.
В сказках говорят, что у тебя изба поворачивается, Серый быстро опустошил тарелку со щами.
В сказках ты царевича на себе катаешь, парировала Яга.
В сказках царевич маленький, как мальчик-с-пальчик, рассмеялся Серый.
А у нас в Лукоморье еще свой Кулибин не родился, ответила бабушка. Понравились щи?
Очень, хором отозвались царевич и верволк.
Тогда переходите к каше и глухарю. Соляночку грибную отведайте.
Отведаем, не волнуйся, бабушка, Серый шмыгнул носом, небось, на поганках да мухоморах?
На них, родимых, Яга засмеялась.
Серый приступил разделывать глухаря.
Люблю поесть, особенно пожрать, пробормотал он.
Мухоморы, ни красные, ни коричневые, я не собираю; от галлюциногенных у меня голова болит и изжога, пояснила бабушка.
И людей я сроду не ела, сказала она, избегая глупых вопросов. Собачий череп всего лишь оберег, я его в лесу подобрала. Бедную волки задрали, ехидно добавила Яга.
Серый покраснел и пробормотал:
Может, медведь?
Может, легко согласилась бабушка. Спать, Ваня, ты будешь на лавке. Другу твоему я постелю на полу, а сама лягу на печку. Старость не радость, Яга притворно вздохнула. Утро придет, позавтракаете, я вам туесок соберу, колобок испекудорогу покажет короткую.
Рано выпроваживаешь, проскулил Серый, на дорогах ноги себе стерли и отбили.
У вас не так много времени.
Точно, Иван облизал ложку. О Лукоморье слышать слышали, а дорог на картах никогда к нему не видели?
Не все дороги на картах обозначены. Есть дороги, которые на судьбе и сердце записаны, пояснила Яга. Наше Лукоморье, не каждому гостю откроется.