У вас и звезды на небе по-другому расположены. Сдвинуты Медведица и Стожары.
Лукоморье, на то и есть Лукоморье, что у нас не только земли заповедные, но и небеса, ответила кикимора. До них донесся тихий смех русалии и верволка.
Иван потер глаза.
Что-то в сон клонит. Он зевнул. Вы уж извините, столько времени в бочке просидели.
Три дня и две ночи, сообщил леший.
Вам повезло, что так быстро с русалией встретились, добавила кикимора.
Иван-царевич кивнул. Без слов упал на песок с счастливой улыбкой, застывшей на губах. Следом за ним, продолжая смеяться, повалился Серый, сжимая в руке черепаший гребень.
Устал, вздохнула русалия.
Тебя бы продержать в консервной банке три дня, проворчал леший.
Славный у тебя сынок, русалия хитро улыбнулась, понравился он мне.
Кто тебе только не нравится? пробормотал леший.
Он особенный.
Леший горделиво распрямил плечи:
Мы все особенные, порода такая.
До рассвета они просидели подле костра. Тихо разговаривали, охраняли сон спасенных. Когда угли превратились в пепел, ушли, растворились в предрассветных сумерках
* * *
Куда пойдем? спросил Серый, принюхиваясь к ветру. Давно ушли. Место открытое, никаких запахов. Он посмотрел на песок, но ничьих следов не обнаружил. Серый повернулся к морю. Сложил ладони рупором, громко закричал:
Русалия!!! Ушла, в голосе прозвучала горечь. Ушла. Как все женщинымолча, не попрощавшись.
Хватит ныть, еще встретитесь. Это только начало.
Ты так считаешь? обрадовался верволк.
Уверен. Ты ей понравился.
Это она тебе сказала?
Ага. Иван поднял с камня, на котором вчера сидела русалия, дорожную сумку. Грибы, ягоды и сушеная рыбка, перечислил он дары природы.
Думаешь, я и вправду ей понравился? приставал Серый.
Вправду, подтвердил царевич, не скрывая улыбкилишь бы отстали. Видишь, царевич показал на стрелку, нацарапанную на камне. Она указывала на дальний лес. Туда и пойдем, авторитетно объявил Иван. Позавтракаем на ходу
Можно на ходу, Серый шмыгнул носом, ты отдохнул?
Отдохнул, царевич закинул на плечо сумку. Держи тараньку, считай это приветом от своей ненаглядной.
Серый принюхался.
Её руками пахнет. Он оглянулся на море. Далеко в море блеснул бок рыбы, а может
Мы обязательно встретимся, Серый бросился догонять царевича
* * *
Они все глубже и дальше уходили в лес, и с каждым шагом он превращался в нехоженую пущу. Со всех сторон окружали дубы-колдуны: приземистые и кряжистые, их черные корни, словно щупальца спрута, угрожающе дыбились перед стволами, покрытыми серым мхом.
Люди здесь не бывали, говорил, вертя носом Серый. Иногда такой лес переходил в светлый, но непролазный подлесок; тотв папоротниковые, без хвощей, заросли; тев открытые, редкие поляны.
На одной из таких полян они увидели пасущихся оленей: самца и двух его подружек, мирно щипавших травку и листочки кустарника.
Поохотимся? прошептал Серый.
Как?
Я в волка обернусь. Кого-нибудь завалю.
Иван посмотрел на широкие ветвистые рога самца.
А если он тебя завалит?
Еще чего, ухмыльнулся Серый. Так, где бы перекувыркнуться? Посмотри, сучьев нигде нет? Серый стал выбирать место для кувырка. Иван схватил его за рукав:
Тебе это так надо?
Мясо хочу, проскулил Серый.
Обойдешься, решил Иван.
Олень поднял голову, зашевелил ушами, настороженно посмотрел в их сторону.
Почуялорешь на весь лес, сердито прошипел Серый.
Громко фыркнув, подавая знак самочкам, олень помчался на противоположный край поляны и скрылся в лесу. Самочки не отставали.
Эх, ты, Серый обиженно опустился на траву. Доставай свои тараньки, я есть хочу.
Иван лег на траву, улыбаясь, развязал сумку.
Ничего, Серый, здесь во много раз лучше, чем в бочке.
Тише! Серый поднял руку, нахмурился. Чую, воскликнул он, вскакивая и кидаясь в кусты. Поймал! донесся радостный крик. Кусты раздвинулись, пропуская верволка, в руках он держал странный круглый предмет, от которого исходил аромат свежевыпеченного хлеба.
Кого или что?
Это колобок, объяснил Серый, подкидывая в руке большой пончик.
Колобок?
Он самый. Серый голодно клацнул зубами. В боку колобка появилась неровная дырка, из которой донесся писклявый голосок:
Я по коробам метен,
По сусекам скребен,
В сыром масле пряжен,
На окошке стужен;
Я от бабы ушел,
Я от зайца ушел.
И от тебя, Серый, убегу.
От меня не убежишь, рассмеялся Серый, с удивлением вертя в руке колобок.
Разговаривающий мячик, Иван поднялся, поближе разглядывая чудо. От какой бабушки ушел?
От бабы-яги, костяной ноги, пропищал колобок.
А где она живет? продолжал расспрашивать словоохотливый хлеб царевич.
В Лукоморье живут маги и колдуньи, прошептал верволк.
Здесь, за полянкой, на другой полянке, ответил колобок.
Покажешь дорогу?
Покажу.
Отпусти его, велел царевич.
Серый с сомнением посмотрел на колобка.
Мясо отпустил, пирожок отпускаю, скоро от голода загнусь.
Не загнёшься, у бабули перекусим.
Серый пожал плечами, бросил колобка на землю, тот пробуксовал на траве и стремительно покатился к другому краю поляны. Царевичу и Серому ничего не оставалось, как бежать за ним.
Не так прытко! крикнул Серый, тем не менее, стараясь не раздавить печеный мячик.
Бежали лесом, бежали оврагом, сквозь широкие поляны, вдоль широкого ручья, через болотце и еще раз лесом. Когда захотели послать колобка подальше: Серый ныл, что он их дурачит, колобок вывел на небольшую полянку. Трава скошена и сложена в стожок, а в центрене сон и не явьстояла настоящая избушка на курьих ножках. Сложенная из бревен изба возвышалась на гигантском остове пня, рядом кучерявились, чуть ли не в рост человека, выбеленные солнцем корневища, похожие на изготовившихся к нападению змей.
Избушка-избушка, повернись к лесу задом, а ко мне передом, прошептал потрясенно царевич.
Колобок не обманул. Где он? Серый огляделся, но колобка и след простыл, только из кустов донеслось насмешливое писклявое пение:
Я по коробам метен,
По сусекам скребен,
В сыром масле пряжен,
На окошке стужен;
Я от бабы ушел,
Я от зайца ушел,
Я от Серого тоже ушел
писклявый голосок удалялся.
Погоди, вот докатишься до первой рыжей плутовки, прокричал Серый. Что будем делать, царевич?
К избе пойдем, Иван разглядел среди корней небольшое крылечко. Единственное окошко, смотрящее в их сторону, было подслеповато задернуто голубой занавеской. Над крышей из красной кирпичной трубы поднималась белая струйка дыма.
Думаешь, это не опасно? Серый семенил за царевичем, настороженно крутя носом.
Почему?
Говорят, что в таких избушках злые ведьмы живут, которые не брезгуют мясом добрых молодцев. Смотри, Серый показал на шест, стоящий перед избушкой. Шест украшал скалящийся собачий череп. Что я говорю?
Под ногами послышалось сердитое шипение. Царевич, вздрогнув, с испугом посмотрел на извивающиеся корни. Из-под них выскочил огромный, похожий на собаку, черный кот. Он зашипел на незваных гостей, черной молнией пересек им путь, взмывая по крыльцу наверх.
Черные коты дорогу не к добру пересекают, прошептал Серый, хватаясь за черную пуговицу.
Иди за мной, царевич стал подниматься по скрипящим ступенькам.
Ой, вскрикнул царевич. Серый соскочил со ступенек и отбежал в сторону. Сова, сидящая над дверью, громко хлопая крыльями, гукнула на Ивана, пронеслась у него над головой, сделала обманный пируэт над завизжавшим верволком и полетела, удовлетворенно гукая, в сторону леса.
Никогда не любил колдуний, громко объявил Серый, виновато приближаясь к крыльцу.
Дверь скрипнула и распахнулось перед носом Ивана. На пороге стояла невысокая, худощавая, если не сказать костлявая, старушка. На ней был чистенький зеленый сарафан, перевязанный белым фартуком. На голове голубой платок. Худое лицо представляли: длинный, любопытный, остренький носик и зеленые, внимательные, можно сказать, красивые глаза.