Посланник вернулся утром другого дня, запыхавшийся и донельзя обрадованный тем, что монастырь невредим, и все люди целыожидал найти обгоревшие разграбленные развалины.
Я не смог ничего, повинился он отцу-настоятелю. Думал, они чужаки, мест здешних не знают, а я напрямик, срежу по склонам А они, видно, разведали все. Уже недалеко от заставы Сосновойкогда я до короткой тропы добежал, на ней вовсю следы были. И похоже, убили каких-то людей, в овраге тела лежат, прикрытые ветками. С десяток, не меньше. Смотреть не отважился, но, вроде, крестьяне
Значит, с десяток возле короткой тропы, на востоке? что-то изменилось в мягком тягучем голосе, будто треснула ветка.
Ну да, оно самое. Страху-то! Подумалдальше-то нет резона идти, попадусь только. Струсил я, не хочется пропадать
Но ты все же вернулся, мягко отметил настоятель. Его лицо было, как и всегда, безмятежным, и пальцы привычно поглаживали подвешенные к поясу молитвенные фигурки. Но на спокойном, благожелательном этом лице поселилась тень, сделала резче морщины, обозначила складки. Отважный сын говорит о себе столь резко, но ведь он знал, что здесь может натолкнуться на мародеров или запоздавших чужих солдат.
Я видел, что никого нет в округе, смущенно начал было посланник, но глава монастыря лишь покачал головой. Зачем думать о себе хуже, если поступок свидетельствует об обратном? И без того слишком часто мы поступаем не так, как стоило бы, чтобы еще отнимать у себя заслуги.
Гроза прошла мимо Эн-Хо, остается молиться, что она обойдет и Сосновую, обронил настоятель.
Когда посланник ушел отдыхать, немного успокоенный, заговорил один из братьев монастыря; он слышал беседу:
Может быть, снова случится чудо? Может быть, враги вновь пройдут мимо, заплутают в горах, если читать молитвы без перерыва?
Или если просто отправить в крепость ту девушку, ее уже кое-кто из крестьян считает посланницей Неба, ответ прозвучал тихо и тускло, и стукнулись друг о друга фигурки на поясе, когда пальцы сбились с ритмичного движения. Нет, это были всего лишь слова утешения; над Сосновой гроза прогремит, либо же Эн-Хо надо искать другого настоятеляпрежний перестал различать иллюзии и реальность. Но Сосновая может выстоятьвот о чем молиться можно и нужно.
**
Ну а если понадобится срочно вас найти, госпожа?
Кому понадобится, тот найдет, вздохнула Лайэнэ, приглаживая туго стянутые волосы частым гребнем. А те, кто не сумеет, не так уж важны сейчас
Как долго будет отсутствовать? Кто бы заранее знал Праздник цветения садов точно пропустит, и, может, праздник начала лета, когда юные ее товарки впервые займут взрослое место. Это хорошие днии заработать можно немало, и показать себя в выгодном свете Ей это не помешает сейчаспосле Энори так и не обзавелась столь же весомым покровителем. Есть, конечно, несколько человек на особом счету, но ведь надо и большее
Надо. Не хочется.
Отдала распоряжения старшей служанкев отсутствие госпожи все должно идти, как заведено. А сама она для всех почитателей временно недоступна, поправляет здоровье вне городских стен. Пускай гадают, вправду ли заболела, ожидает ребенка или уединилась с каким-нибудь новым поклонником, которому не хочется ни с кем делить ее внимание.
В широких холщовых юбке и кофте темно-синего цвета она похожа на крестьянку-вдову, уже не носящую траур, но ворота мужчинам закрывшую. Нижняя, линяло-охряная одежда довершает сходство. Довольно удобно, хоть и не под ее движения покрой, но как плохо сидит Криво вшитый рукав, и в плечах широко.
Ну, давай еще подгони по себе наряд, и красный цвет не забудь, и украшений побольше.
Как же неистребима привычка блистать!
Придирчиво оглядела себя в зеркале. Немного жаль сейчас, что так мало пользовалась помадой, румянами, лишь слегка подводила глаза. Некоторыхкрасавиц умоешьи совсем иное лицо. А ее очень легко узнать.
Ну, ладно, платье и ожидания тоже решают многое. И немного орехового сокау простых женщин не бывает столь светлой, ровного тона кожи, как у ашриин. И природная красота ни при чем, все дорогие красотки Квартала немножко искусственные, лунный жемчуг и шелк
К счастью, волосы ей срезать не пришлосьдо того, как получила драгоценную бумагу, опасалась, понадобится, чтобы наверняка выдать себя за другую. Скромной одежды, иной прически, отсутствия краски будет довольно, чтобы кого угодно ввести в заблуждение. Отец-настоятель, наверное, поймет, но у нее есть приказ господина Кэраиникто не догадается о подлоге.
Маленькое святилище недалеко от реки. Сюда чаще приходили женщины из Веселого квартала, удобно им, недалеко. И она наведывалась порой, и молодой стражникЛиани Айтабыл здесь в ту ночь, когда отправлялся на север за девушкой. Теперь и Лайэнэ покидает дом. Зажгла палочки на подставках, две загорелись сразу, две запоздали; но вот от всех потянулся тонкий дымок.
Давно уже отмечалатут как-то по-особому пахнет, не смолистыми курениями, тяжелыми, сладковато-терпкими, как в других храмаха цветами и домашней выпечкой. Будто в детстве на ярмарке ей купили свежую булочку с медом
Показалось, что с постамента глянула на нее статуяне осуждающе, скорее, с недоумением, чуть ли не с любопытством женским:
«Ты уже просила охранить одного, потом еще одного теперь хочешь сказать слово еще за двоих?»
«Нет надо бы, но я не решусь».
И благословения попросить не решалась. Ей не было страшно приступать к задуманномупока что бояться нечего, Дому Таэна прямо сейчас нет дела до городской красотки, а нечисть не придет в Храмовую Лощину. Но горько было, словно напилась зелья, известного всем женщинам в Веселом квартале. Такого, чтобы не подарить новую жизнь.
Она ее и запрещает сейчассвою.
Не боялась идти поперек другого запрета, но многое бы отдала, чтобы не делать этого. Потому что нечестно она поступает. И с нимс тем, кого очень хочется назвать по имени, но невозможно, и с собой. Поддержкой бы стать хотела, а не очередным человеком, которому нельзя доверять.
Прав былей верить нельзя.
А она если свернет с дороги, запутается совсем. Но уже не свернет.
Вот Хранительница смотрит на Лайэнэ сквозь дым курений, ласковое лицо, мудрое. Словно и не из дерева выточена, а живая. С какими только просьбами к ней ни приходили женщины, а порой и мужчины. Тоже надо бы что-то попросить, что-то пообещать взамен Здесь не торговый ряд, но негоже только просить, ничего не давая.
Но толку с того, что она может пообещать? Золото неумно предлагать за жизнь, отказ от чего-то, дорогого ЛайэнэХранительница не требует жертв. Даже песню написать и то не в воле молодой женщины, мелодия и слова приходят сами.
Почудилось, что кто-то стал рядом, и сквозь запах храмовых курений донесся горьковато терпкий аромат полыни, какой бывает на солнечном пригорке в середине лета. Вздрогнула: но нет, скорее Энори появится здесь, чем тот, чье присутствие померещилось.
В юности многие соученицы выбирали себе идеал, на который хотели бы походить. У нее никогда не было такой путеводной звезды, только по мастерствупеть или играть как такая-то. Громких имен знала много, только смысл равняться на прославленных красотой или любовными победами? К тому же почти не было среди этих женщин счастливых.
Не воительницу же Тионэ брать за образец! Да и той, похоже, выпало не то чтобы много счастья Хотя уважение она снискала со стороны многих. Но она убивала
Я совсем заблудилась, прошептала молодая женщина, Помоги мне разобраться, какая я все-таки.
А что делать, все равно уже решено.
**
Если бы кто еще два дня назад сказал Мухе, что он может заблудиться, имея перед носом тропу, мальчишка бы высмеял бы его так ядовито, как только сумел. Но опасны туманы в горах Юсен, а может, та нечисть, о которой упоминали спутники, зло подшутила над юным крестьянином. В тумане Муха умудрился свернуть на соседнюю тропку и не заметить, что она куда уже той, что ведет к Сосновой. Так и брел, пока не стемнело, потом запалил костерок, переночевал в самодельном шалашике, постукивая зубами от промозглой сырости. Ночью никто не тревожил. Утром туман поднялся, распался на клочки и утек вверх; но солнце пряталось за облаками, и мальчик не сразу сообразил, что идет в обратную сторону от цели пути.