Леса он не боялся, но к горам не успел привыкнуть, и, когда наконец осознал, что заблудился, находился уже далеко от Сосновой.
Шел, сам с собой рассуждая, старался не унывать. Ногою камешки подбрасывал по дороге.
Крепость стоит на склоне, она высока, и яркие флаги на стенах, значит, если подняться на одну из вершин, все это можно заметить.
Вершин поблизости быловыбирай любую, они переходили одна в другую наподобие волн: издалека вроде бы отдельно каждая, а начни подниматься по склону, и уже непонятно, где ты. Людей тут ходило немного, а дикие звери не слишком старались прокладывать ровные тропы.
Так и кружил, сам вроде зверька.
На вторую ночь разразилась грозаукрылся под скальным навесом. Смотрел, как молнии вонзались в макушку горыдвойные, тройные, лиловые, белые. Битва небесная. Затаил дыхание, даже мерзнуть забыл
Ястреб взлетел над мохнатым склоном; с завистью мальчишка смотрел ему вслед. Вот кому повезло с рождением, и, пусть не человек, зато в своей округе хозяин. Интересно, куда устремился, вроде бы не так эти птицы охотятся
Глянул вниз, на прогалину, с которой взлетел ястреб, и не сразу понял, что видитпо тропе, полускрытые нависшими ветками, шли темные фигуры, одна за другой. Если не присматриваться, заметишь не сразу: опытные, видно, лес укрывал их, принимал, как своих. Охотники? Да вроде не ходят за добычей такой толпой, кого ловить-то?
А, это, верно, отряд из Сосновой вышел, или в нее возвращается, догадался мальчишка; прикинув расстояние-направление, поспешил вниз по склону.
Едва снова не сбился с пути; торопился, порою катился кубарем по корням и камням, и был уже весь в синяках. Отряд не по тропе шел, и внизу Муха снова его потерял. Но не успел огорчиться, как услышал негромкие голосавыходит, выбрал верное направление, и, хоть сам перестал понимать, где находится, добежал, куда надо.
Вскочил было, побежать навстречу, но зацепился поясом за корягу. Пока выпутывалсярвать жалко, хороший пояс, без дыруслышал тихие голоса.
Не сразу понял, что слышит, и не двигался, как та корягаможет, это его и спасло. Уже когда люди мимо прошли, осознална чужом языке они говорили, и выглядели, как чужаки. Не духи, как было подумал. Сероватая дымка их окружала, но то были остатки тумана после ночного ливня. Люди. С оружием.
Лица недобрые, темные, и видноздешний лес пришлым не доверяет, а они лесу.
Один, последний, остановился, вгляделся пристальней в его сторону, но не заметил мальчишку. А Муха все сидел под корягой, вдыхая запах сырой древесной трухи, когда уже голоса стихли.
Глава 26
На полнеба красное зарево,
Улетает в закат мотылек,
Словно в костер,
Но огня он там не найдет
Так некогда писал потомок знатного рода, сделавший неплохую карьеру при дворе; но уже тогда он был прославлен своими стихами, а на склоне лет удалился в свой загородный дом. Теперь жил в тихом, благословленном Небесами местетемные заводи, плакучие ивы, узорные мостики, похожие на игрушечные.
Поэзию не оставил, и слава его не прошлаа на стенах дома висели картины, подписанные только чужими стихами. Не звучало больше прежнее, семейное имя, лишь то, которое ставил под своими строками«Рожденный во время ливня».
Господину министру финансов Тома было тут хорошо. Дружили долгие годы, и по служебной лестнице поднимались вместе. Кому еще доверять, как не старому другу, который никогда уже не станет твоим соперником?
Наведывался редко, но всегда отдыхал здесь душой. Вот и снова сумел пару дней выбратьа в Столице помощники не подведут, справятся со всем. Жаль, что лучшего меж ними нет уже почти год.
Ветер залетал и расплетал ветви ив, играл с молодой серебристой листвой. Хорошо сидеть возле протоки и пить нет, не вино, бодрящие травяные настои.
Хорошо говорить с человеком понимающим, а может, даже и мудрым.
«Рожденный во время ливня» больше слушал, чем говорил.
И вот я ошибся, заключил гость, Эту оплошность вполне могут обернуть против меня. Не стоило тогда отпускать; уехал бы самовольнодело другое. А он бы уехал.
Но с чего ты взял, что он больше не верен тебе и трону? умышленно поставил слова в таком порядке, но реакции не получил, Тома ничего не заметил.
Все свидетельствует об этом. У него было столько времени Он и вправду вернулся на север лишь поддерживать брата. Я послал ему весточку, последний шанс Если все останется, как было, мне придется отступиться от этого Дома.
От Кэраи; это его ты знаешь, а не северную родню Таэна.
Ончасть своей семьи. Солнечный готов был дать шанс именно ему, но так устоял бы их Дом. Я считал, что мой ученик и помощник умнее, министр поморщился, отхлебнул из чашечки со стрекозами на ободке. Не ради личной корысти, ради всего их рода. А теперь всем им что? Немилость, забвение.
С забвением ты погоди. Как бы старшему не обратиться легендой, если верны слухи, что до меня доходят.
Легенды переписывают, мой прекраснодушный друг. Даже поэты не в силах этому помешать.
**
Умение развести бездымный костер из безнадежно сырых дровеще один навык, за который Ка-Яну прощалась излишняя болтливость и любопытство. Не каждый разведчик мог и поддерживать пламя буквально в луже.
После недавнего ливня лес больше напоминал наполовину осушенное болото. Если бы не деревья повсюду, сходство стало бы полным.
Энори держался подле огня, весь привал не отходил от него, молчаливый и злой. Вот уже несколько дней он был с отрядом, порой отлучаясь разведать окрестности; когда прошли мимо монастыря, его тоже не было, но, едва кончился дождь, возник как из-под земли и заявил о паре десятков беженцев, которые намеревались спуститься в предгорье. Такое совсем было не нужно Вэй-Ши, и он послал следом нескольких солдат. Они прошли тропой, скрытой в зарослях папоротникатам, где указал проводник.
Порой командиру казалось, что он и впрямь сам создает эти тропы, а в отряде все давно были уверены в этом.
Когда Энори вернулся после расставания недалеко от Трех Дочерей, Вэй-Ши был сердит на него:
Ты очень долго. Мы шли со скоростью кротов, нас могли увидеть все окрестные жители
Я не могу переправить вас на облаках!
Ответил дерзко, но передал новые картыс отметками о дозорах, заставах, планах укреплений Сосновой. И слабых месткрепость давно не была боевым оплотом, уязвимых точек хватало. Рассказал, где сколько людей.
Это немного насторожило Вэй-Ши. Сведения неоценимы, но если недавно сетовал на промедление, тут впору тревожиться, откуда узнал.
У подружки командира крепости, ответил на незаданный вопрос проводник. Рассказал подробности с видимой неохотой; ординарец, вертевшийся тут же, только восхищено присвистнул:
И знакомы не были раньше? Ну ты даешь. Но, думаю, только ваши женщины такие податливые. С нашими бы ничего не вышло.
Ловко и быстро, похвалил и Вэй-Ши.
Тут бы любого хватило, откликнулся Энори, как показалось командиру рухэй, слегка раздраженно. Когда женщине плохо, она цепляется за любую соломинку Когда возьмете Сосновую, оставьте ее мне. Я опишу, как выглядит, не перепутайте.
Ка-Ян присвистнул, губы расплылись в широкой улыбке.
Так хороша?
Проводник внимания на него не обратил.
Крепость уже близко. Сколько времени вам понадобится, чтобы дойти?
Вряд ли нас подпустят вплотную. Говоришь, на ближайшей заставе народу мало Возможно, уже на закате попробуют остановить, если ими командует полный дурак. А неттак укроются за стенами тогда еще пара дней, если удастся пройти ближайшим мостом.
Хорошо
Проводник явно думал о чем-то своем.
Не так важно, кто из отряда вернется на север, обронил Вэй-Ши. Но все же поостерегись шальной стрелытебе вести оставшихся, если не захочешь нас бросить.
Заметил вещицу, которой не было раньшезастежка со знаком Дома Таэна, рысью в прыжке, причем не абы какой, а той, что на знамени.
Хмыкнул; вроде, если обычаи их верно запомнились, он прав не имеет такое носить? И если демонстрация верности, то как-то не вовремя, а если наоборот
Ничего не сказал. Энори уже все сделал, теперь разве что отравит весь их отрядтолько это позволит Сосновой выстоять.