Ты зря поехал, слова звучали тускло, безжизненно. Ничто не угрожало Кэраи, предложение напасть сочли глупымпусть лучше братья сами перегрызутся между собой.
Но откуда ужас запустил под куртку уже не пальцызубы.
Незачем все, тихо ответил Энори, и шагнул с обрыва. Кайто охнулно бывший приятель не упал, скорее, слетел вниз, будто к невзрачной охотничьей куртке приросли невидимые крылья.
Что ты начал было Кайто, и задохнулся. Мелькнула мысль, что он рано обрадовался, и рано причислил товарища к миру живых.
Я могу дать тебе только совет. Не смотри.
Лицо его окутало слабое сияние, и Кайто вскрикнул. Зажмурился, когда понял, что за знак проступил на лбу Энори, еще надеясь спастисьтак ребенок прячется, закрывая глаза.
Глава 6
Три-четыре века назад, когда страна была пестрой, сшитой из лоскутов, как одежда последнего бедняка, предки Таэна клочок за клочком отвоевывали эту землю. Потом они стали подлинной силой, но продвинуться на юг не пытались, их устраивали горные леса. Отодвинув давних противников, Дом Нэйта, на вторые роли, всегда верны были трону. Но сам трон оказался не верен им.
Только никогда не было в семье раскола, даже в неспокойные древние времена, не бывало, чтобы один брат пошел войной на другого или предал его, или хоть радовался его неудачам. Неважно, политики дело касалось, войны или женщин. Это был ствол огромного кедра, в противовес мелким сосенкам, порознь растущим вокруг. Но зараза подточила ствол изнутри.
Тагари никогда не слушал советов о том, что касалось близкихесли они, в свою очередь, не исходили от таких же родных людей. Не собирался делать этого и сейчас. Проявлять снисхождение тоже не собирался.
Новости меж домами братьев разносились быстро.
Его предупреждалии помощники, которые все это время бессильно следили, как валун катится в пропасть, и даже слуги, хотя их мнения не спрашивал. Предупреждаютв расчете на что? На просьбы о прощении за самодеятельность? Не Кэраи довел провинцию до состояния «дунь, и развалится», за все эти годы. Все со всеми грызутся. Братец уперся, как бык рогами в стену, не желал слушать разумных доводов. Сидел в своих крепостях, и даже в делах вооружения позволил себя обвести вокруг пальца. И это пока Кэраи пытался добыть ему войско. Теперь бесится, что никому нельзя верить. Вовремя до него дошло, ничего не скажешь.
Ариму, который с начала поездки в Мелен от господина почти не отходил, тревожился за двоих. Никогда не страдал отсутствием аппетита, а теперь, оказавшись наконец в желанных стенах дома, ни крошки не проглотил с момента, как шагнул за порог.
Он зол, как сотня демонов, как бы чего не вышло.
И что он сделает? Кэраи добавил успокоительно:Это мой брат, не запамятовал?
Но все, даже вы, господин, его подчинения.
А онподданный Золотого Дома. И если Тагари об этом забыл, я напомню.
Не играйте с огнем!
Не до игр.
Лицо у Ариму былословно хотел головой о стену побиться. Это неожиданно развеселило. А в самом деле, что ты мне скажешь, дорогой брат? Говорить ты не мастер. Не за саблю же схватишься. Это хорошо против безродных, таких, как Энори
Веселье будто рукой сняло.
Вели приготовить Рубина. И пусть принесут что-нибудь подобающее надеть, ты мои предпочтения знаешь. А я пока еще раз обдумаю, что к чему, добавил, единственно из желания убрать из глаз доверенного слуги это встревоженное несчастное выражение.
Охранники у ворот посмотрели на всадника странно, как и конюх, принимавший поводья. Любопытное чувство, приехать в дом, где вырос и где тебе теперь так не рады. Проводили Кэраи на сей раз не в покои брата, а в комнату для приемов. Как чужогоспасибо хоть не на заднем дворе дожидаться пришлось. Генерал уже был тамв кресле на возвышении, от малиновых стен и занавесей на лицо падал отсвет.
Всего-то месяц прошел, а как переменился Тагари. Неожиданно чертами он стал очень похож на отца, только отец никогда не смотрел так на сыновейникогда, пусть те даже отчаянно провинились.
Ну, добро пожаловать, раз соизволил вернуться.
Глухо голос звучал, а ведь зал был специально построен, чтобы придавать глубину и величие словам говорящего с этого кресла. Справа от него, немного сзади, на лакированной черной подставке стоял меч основателя Дома. Прямой, широкий, тусклый, и тяжелый даже на вид. Такими давно не сражаются. В детстве Кэраи опасался даже стоять рядомхоть не был склонен к фантазиям, слишком хорошо представлял, какие удары наносит подобное оружие в сильных руках.
Брат, не дождавшись ответа, продолжил:
Я сам позвал тебя на помощьне мне, но Хинаи. Если бы знал, что ты поведешь двойную игру! А ведь мог догадатьсяхорошему, в том числе верности, не учат в Столице.
Интересно, кто здесь в отсутствие Кэраи слагал такие песни. Много кто мог, и Тори Аэмара не из последнихНо был готов к тому, что это случится, жаль только, именно сейчас.
Тагари еще не знает про письмо якобы от имени его самого. И рассказывать об этом будет только полный болванраз уж оно все равно не пригодилось. Письмо осталось там, в Мелен, оттуда можно не опасаться расспросов.
С этого дня ты больше не вхож в палаты управления.
Не сходи с ума, Кэраи не выдержал, хотя намеревался молчать, пока брат не выговорится. И на кого ты собираешься опираться? Айю теперь ведь тоже не доверяешь
Мне предатели у дел не нужны, отчеканил тот, приподнимаясь, будто готов был применением силы подкрепить сказанное.
Хочешь обеспечить свободу действий всем противникам Дома? И не только ими все мелкие крысы ринутся к кормушке, чтобы успеть хотя бы кусок ухватить. Я же своей семье не враг.
Лицо брата, и так смуглое от солнца и ветров, стало темно-серым, каждая черточка заострилась и потяжелела. А ведь он предпочел бы мою смерть, осознал Кэраи. Там, в Мелен. Или чтобы по дороге убили. Не сам, нет, упаси Сущий. Просто отомстить за меняэто понятно и правильно. А что делать сейчас?
Не хотелось больше смотреть в это чужое лицо. Отошел к окну, сел в стоящее там кресло. Весь злой задор схлынул, как не было.
Уезжай, сказал брат, не поднимаясь. Просто собирайся и уезжай. Наверняка сумеешь отыскать себе хорошее место, у таких, как ты, всегда найдется, за чью руку ухватиться в трудный момент.
И как же быстро ты хочешь, чтобы я покинул провинцию?
Не в день, не в двая не хочу скандала и сплетен
Скандал ты уже устроил. Последний конюх знает о наших делах.
Кэраи прикрыл глаза. Там, за сомкнутыми веками, был целый мир. Любой на выбор. В Мелен он представлял себе дом. Сейчас может, представить тот кладбищенский сад с ивами?
Голос прозвучал ближенад самым ухом, сгустился:
Если не желаешь, чтобы я арестовал тебя за измену
О Небо, Кэраи сам не заметил, как оказался на ногах. Я всегда знал, что ты не слишком гибок умом, но не подозревал, что ты идиот!
Только когда последний звук замер, осознал, что выкрикнул эти слова. Близко-близко стояли. Кажется, такая горячность слегка выбила почву из-под ног у Тагари. Он не привык, что кричат на него, да еще и младший, с малых лет славившийся своей выдержкой.
Я никуда не уеду.
Неделя, помолчав, сказал генерал. Ну хорошо, две. Предоставишь мне доказательства, что ты здесь ни при чем, во всех случаях, или я не знаю, как поступлю. Но от дел отстраню точно.
И эти две недели тебе будут со всех сторон петь в уши, что именно сейчас я особо старательно интригую и заметаю следы. Наверняка за мной выстроится целый хвост шпионов, причем от брата солидная часть. Надеюсь, хоть шпионы честные попадутся, не станут выдумывать.
Без разницы.
Дома стражники у ворот сообщилиего дожидался господин Айю. Еще не виделись с ним; через мальчика-посыльного он передавал приветствия и каялся, что не явился сразу, что не в силах оторваться от затеянной полной проверки. Подробно написал обо всем, винясь и готовый принять отставку, и, может быть, ссылку. Кэраи тогда решил ему не мешать, все равно не он эту проверку начал, и глупо влезать под конец. А вина Айю хоть верный и честный.
Ариму сидел на полу внутри у самого входа в дом, и, похоже, придремалвскочил на ноги, заслышав шаги.