Нейтрализовать «Солнцепёк»?
Широкие глаза Лоренса расширились ещё сильнее.
Господин Винтерхальтер, ну а Вы думали, куда попали? Ах даВы же, собственно, не думали
Если Ваш заместитель обладает такими возможностями, Лоренс глотнул воздуха; бедняга всё ещё не мог перевести дыхание, то Вы Вы вообще кто? И почему Вы попросту не можете захватить весь мир? Зачем Вам этот медленный геноцид?..
Лоренс, Вы пускаетесь в философию. К тому же, знаете, никто ещё не был настолько смелым, чтобы обвинить меня в геноциде, учитывая и то, что Вы здесь не вполне правы. Вообще, я Вам на это следующее скажу. Не всё в этом и каком бы то ни было мире должно быть Вам изложено, как в инструкции; доходите до всего сами, а если Вам всё же требуются четкие рекомендациивыполняйте приказы, как Вам и следует.
После некоторого молчания она спросила:
Вы ведь хорошо обращаетесь с огнестрельным оружием?
Тут Лоренс кивнул не без гордости.
Хорошо. Идите, отдохните. Завтра поговорим насчёт Вашей возможной должности. И знаете, она улыбнулась, Вы куда увереннее в себе стали. В целом это неплохо. Вы способный человек.
Лоренс настолько устал, что просто кивнул с благодарностью, и даже не спросил, по сравнению с каким состоянием он стал увереннее.
«Теперь я точно знаю, что он годится. Нет, ну надо же, всё-таки осуществил свой план; хотя, думаю, вряд ли он поначалу очень обрадуется перспективе работы с Эйи. Ну да что поделать»
На следующий день Лоренс был действительно ошарашен, и даже не знал, чем больше: тем, что его будущая должностьзаместитель и телохранитель Эйи, или тем, что тот же самый человек будет его тренировать.
Вообще-то, для Эйи последнее тоже было открытием.
Что? Я?! Да я же его убью!
Ничего не знаю. Социализируйся ты уже!!! Единственный ни с кем не общаешься
Мы ведь с Итой общаемся.
Ровно настолько, насколько ей удается находить вкусное печенье.
Да не только печенье вполголоса пробормотал Эйи.
думаешь, я не вижу, как ты иногда дергаешься в её присутствии?
Ну, я её побаиваюсь, но в целом У меня же нормальные отношения с остальными!
Ну, как с людьми ниже тебя по рангу, да.
Слушайте, я не знаю, чего Вы добиваетесь. Мне кажется, я вполне исправно работаю. На Вас. Мне, знаете ли, не интересно другое.
Да и я тебе интересна ровно в качестве средства достижения освобождения и окончательной смерти, она усмехнулась.
Ну, по большей части да. Но мне действительно нравится моя работа.
Она засмеялась.
Это хорошо. Я рада, что тебе это нравится.
Очень! глаза Эйи сверкнули.
Уверена, Лоренс будет тебе отличным помощником. Впрочем, это во многом зависит и от тебя
Он понял, что препираться бесполезно.
***
В последующие несколько месяцев Лоренс Винтерхальтер не жил, а выживал.
Эйи, ну зачем ты ТАК его мучаешь?
Я не умею нормально учить. Предпочитаю наиболее быстрым и действенным методом
Но ты же его так когда-нибудь убьёшь!
Ну а я Вам что говорил.
Зато он уже настолько привык, что перестал вечно дёргаться по любому поводу.
Конечно, если повод не кончается И всё-таки, я не очень понимаю; нет, конечно, если у тебя есть какой-то план
Знаете, не может же для Вас быть всё расписано, как в инструкции.
Она промолчала.
На самом деле, определённые причины у меня есть. Мне просто интересно, начнёт ли он меня ненавидеть в конечном счёте.
Ты всё пытаешься понять, тот ли это человек? Можешь быть уверен.
Я не пытаюсь это понять. Я это знаю. То, что мне осознать действительно хотелось бысохранились ли у него те же намерения.
Она задумалась.
Хм, а знаешь Интересно. Только прошу тебяне переусердствуй.
***
Лоренс не мог понять своего отношения к этому человеку. Конечно, большую часть времени ему просто хотелось убить Эйи (и тут он вспоминал про «Солнцепёк» и желание улетучивалось), но он не мог объяснить непонятного волнения каждый раз, когда тот появлялся, со своей этой самодовольной рожей и не сходящей с лица улыбочкой. Да тут ещё другая проблемаВинтерхальтеру было мучительно интересно, что с биологической точки зрения представляет собой это существо. Его нельзя было назвать ни мужчиной, ни женщиной, а ещё эти волосы взять бы хоть один волосок на экспертизу!
Так он думал, отдыхая после очередной тренировки. В этот раз они уехали подальше, не просто за город, а в сельскую местность; подходящее место найти было весьма проблематично.
Эйи лежал на траве, греясь в лучах рассветного солнца (тренировались ночью во избежание ненужных свидетелей). Поляну, которую они выбрали, окружали горы; оба были невероятно довольны обстановкой и уходить оттуда не торопились. Эйи эти места чем-то напоминали родину, а Лоренсузагородный дом родителей, куда они ездили на праздники; приятные ассоциации вызывали, конечно же, не сами родители, а то, что там ему позволяли держать лошадь, на которой он, собственно, уезжал подальше чуть ли не на целый день. Или же он просто забирался в горы, время от времени беря с собой принадлежности для рисования. Поднатаскавшись в пейзажах, он стал добавлять туда людей и различных существ. Самым популярным сюжетом были люди, летающие на крылатых белых котах, напоминавших какую-то смесь рыси и льва. На некоторых рисунках были даже портреты. Конечно же, эти у него хватало мозгов не показывать родителям, но особо удавшиеся пейзажи без всего остального, нарисованные в более старшем возрасте, даже висели в гостиной. По ночам было жутко холодно; порой Лоренс, ни с того ни с сего, просыпался, выходил на балкон, накинув несколько кофт, всматривался в чернеющую бездну неба, сверкавшую бесчисленным количеством звёзд, и в голове появлялись строки. Да, как и многие юноши, он писал стихи; правда потом, читая их с утра, он не мог понять, что там к чему, о чём они вообще. Но звучало красиво, и он их сохранял. А как-то ночью он и вовсе ушёл потихоньку из дома, ходил по полям, вдыхая свежий, влажный воздух; смотрел на небо и не мог насмотретьсяна следующий день побаливала шея.
Эйи уже долго лежал, не двигаясь.
«Заснул, что ли?.. Ну и хвала богам».
Солнце уже начинало пригревать; оно очень хорошо освещало лицо лежащего. Несколько секунд Лоренс боролся с желанием подойти и посмотреть поближе; затем любопытство взяло верх, он подошёл, нарочно шурша травой. Убедившись, что тот спит крепко, он аккуратно присел на корточки и стал разглядывать лицо. Спокойное (в кои-то веки!), бледное, гладкое; черты острые и тонкиеорлиный нос, заметные скулы, точёная нить губ какого-то оранжеватого оттенка, большие веки, скрывающие миндалевидные глаза, в которые, если заглянуть, можно провалиться, как в чёрную бездну; на лбу между глазами еле заметная, какая-то болезненная складка.
«Вот взять бы и пристрелить сейчас. Но, думаю, меня потом за это не просто пристрелят да и пожалуй, не смогу я его вот так убить».
Тут Эйи внезапно открыл глаза. От неожиданности Лоренс подскочил. Это существо ещё в первую встречу, когда внезапно выстрелило в него, напомнило ему котаникогда не знаешь, что сделает в следующий момент; потом он только убеждался в этомтакое же бессовестное, эгоистичное, самовлюблённое, считающее тебя собственным рабом, непонятное животное. А сейчас он вспомнил, как в детстве пытался незаметно подкрасться к спящей кошке, и каждый раз она внезапно открывала глаза, когда он был уже совсем близко.
Эйи, казалось, не обратил внимания на испуг; он приподнялся на локтяхследов сна на лице не было и вовсеи сказал, будто продолжая начатый ранее диалог:
Я не спал, Ларри. Кстати, научишь меня стрелять?
Тут Лоренс всё-таки не удержался и в очередной раз дёрнулся; по спине пробежали цепкие ледяные мурашки.
Да ты не бойся, это потом, когда мы с тобой закончим. А то мне, знаешь ли, интересны такие штуки, но никак руки не доходили.
«Конечно, куда уж там»подумал Лоренс, а вслух сказал:
Я сделаю, что смогу. Кстати, можно Вас попросить? Не зовите меня Ларри, ради бога.
А что так? Эйи как-то хитро прищурился.
Это не требование, быстро поправился тот, просто просьба. Неприятные ассоциации.