Слушаюсь, секретарша взяла письмо со стола, машинально вчиталась в первые строки и невольно вздрогнула. Госпожа Нэнно хмыкнула:
Котёнок, если хочешь задать вопросзадавай. Обидно будет, если ты не поймёшь моих планов и сделаешь что-нибудь не так.
Секретарша сглотнула и поклонилась:
Прошу простить моё неуместное любопытство, госпожа
Любопытство всегда уместно, в отличие от его проявлений. Запомни это, котёнок. Лучше быть любопытной, чем глупой. Итак, что ты хочешь знать? Пока будешь обдумывать свои слова, принеси мне чаю. И себе тоже, устроим небольшой перерыв.
Поклонившись, секретарша метнулась вон из комнаты. Госпожа Нэнно со вздохом покачала головой. Молодёжь ещё пару династий тому назад научили, как быть почтительной, но не научили, когда излишняя почтительность вредна. Вот артурионцыте понимают. Поэтому с их младшими иметь дело куда интересней.
Когда секретарша вернулась и разлила чай по чашкам, госпожа Нэнно с улыбкой откинулась на стуле. Глаза её были полуприкрыты, и вид она постаралась принять как можно более приветливый.
Давай, Маоми, я слушаю.
Госпожа велела мне помочь господину Пийципэну. Но в то же время госпожа велела отправить тому, другому господину письмо с сообщением о том, что в ближайшее время предпримет господин Пийципэн
Всё так. Именно этого я и хочу от тебя.
Но госпожа, кто из них ваш друг, а ктовраг? Вы оказываете им одинаковые услуги!
Да. Вопрос в том, кто сумеет воспользоваться подсказкой, а ктонет. В Пийципэне я уверена, а тот, второй Скажем так: если он разберётся, то заработает пару очков моего благорасположения. Что же до твоего вопроса, котёнок госпожа Нэнно прервалась и неспешно допила чай. Маоми терпеливо ждала.
У меня нет врагов, наконец сообщила хозяйка кабинета, отставив чашку.
Имелись вещи, которые, если ты служил госпоже Нэнно, следовало делать, даже когда у тебя тряслись поджилки и поджимался хвост. Поэтому Маоми храбро улыбнулась и покачала головой.
Что, рассмеялась её хозяйка, ты мне не веришь?
Я обязана верить госпоже. Это часть моей работы. Вот только почему-то никак не получается.
Ещё пару месяцев назад Маоми не смогла бы выпалить эти несколько фраз. Но госпожа Нэнно учила своих подчинённых спорить с ней, и тот, кто не прошёл эту жестокую науку, быстро терял расположение главы Второго департамента. Вот и сейчас великая лисица благосклонно кивнула:
Ты умна, котёнок, и поэтому я всё время забываю, насколько же ты молода. В твоём возрасте я тоже видела врагов под каждым кустомбывало, что даже не напрасно. Но сейчас их у меня нет. Есть те, кто считает себя моими врагами. Будем честными: таких хватает. Но они недостаточно хороши для того, чтобы доставлять мне проблемы или даже причинить лёгкое беспокойство. Точно так же у меня нет друзей. Заводить их чересчур накладно, однако полезно обрести тех, кто считает себя моими друзьями. Тогда в нужный момент будет на кого опереться.
Нет врагов, нет друзей секретарша на миг нахмурилась, обдумывая услышанное:А кто же тогда есть, госпожа?
Судя по удовлетворённой улыбке госпожи Нэнно, вопрос оказался верным.
Кто есть Есть игрушки, котёнок. Это большая часть живущих ныне, да и живших ранее, чего кривить душой. С ними бывает подчас очень интересно играть.
На мгновение секретарше почудилось, что тени, бегающие по стенам, в страхе забились в углы потемней и оттуда беспомощно-яростно оскалились. Но что могут сделать бесплотные тени? Только пугать незадачливых визитёров, попавших в этот кабинет впервые. Не случайно госпожа Нэнно не обращала на бедолаг ни малейшего внимания.
Есть игроки. Те, кто играет вместе со мной. Их мало, очень мало, каждый из них по-своему ценен. Я расстроюсь, если потеряю кого-нибудь, и неважно, выигрываю я при этом или сдаю партию. К слову, Пийципэн именно из таких. И Сиянь тоже был игроком. Нынешние его последователи госпожа Нэнно брезгливо поморщилась, махнула рукой, явно показывая, что пресловутые «последователи» не стоят даже лишнего слова из её уст. И есть совсем великая редкость, котёнок: игры.
Секретарша недоумённо хлопнула глазами.
В игры тоже можно играть, Маоми, но каждая игра диктует собственные правила. Понимаешь? Такие восхитительные создания, которые заставляют меня играть в них именно так, как им самим этого хочется. Я счастлива, что была знакома с некоторыми из них. И не только была взгляд госпожи Нэнно затуманился. Ужасно жаль, когда игра заканчивается, но таковы правила: бесконечных игр не существует. Скоро придётся расставаться Ладно, на сегодня хватит наставлений. Ступай, отправь письмо.
Маоми послушно отправилась исполнять приказ, по дороге размышляя о странностях своей хозяйки. Мудрость главы Второго департамента не вызывала у верной секретарши сомнений, хотя госпожа Нэнно и требовала не принимать на веру ни единого слова. Могло ли случиться так, что вся эта история выдумана для проверки способности Маоми анализировать и подозревать неладное?
Нет, вряд ли. Факт оставался фактом: госпожа Нэнно и впрямь помогала обеим враждующим сторонам, сидя в тихом тёмном кабинете и посмеиваясьвпрочем, она смеялась над всем и надо всеми, включая себя, так что это как раз секретаршу не удивляло. Но вот концепция, согласно которой нет ни друзей, ни врагов
Маоми мрачно фыркнула, подавив желание поточить когти о дверной косяк первой попавшейся двери. Ничего подобного в администрации делать не рекомендовалось; в случае с госпожой Нэнно «не рекомендовалось» приравнивалось к «строжайше запрещено».
Ладно, пускай госпожа думает, как думает. Ей, Маоми из древнего и почтенного рода котов-оборотней, вовсе не обязательно следовать примеру лисицы, даже настолько старой и уважаемой. Обязательно служить, быть преданной и исполнять все прихоти хозяйки, вот повертеть хвостом и умудриться подсунуть письмо господину Кагами под нос тоже обязательно, а думать можно и по-своему. В конце концов, госпожа Нэнно именно этого от служащих и требует: мыслить ясно, трезво и без излишнего подобострастия. Можно даже вообще слова хозяйки из головы выкинуть. Если получится.
И не думать, ни в коем случае не думать о том, кем госпожа Нэнно считает свою секретаршу. Тем более, что тут и без излишних рассуждений всё ясно. И спрашивать даже незачем.
Сердито зашипев, Маоми направилась к стенду с расписаниемоттуда открывался неплохой вид на окна Третьего департамента. Игрушка она там или нет, а распоряжение следует исполнить со всем тщанием.
Эх, ну как бы превратиться хотя бы в игрока?
Она не видела, как госпожа Нэнно следит за ней, подойдя к окну и задумчиво теребя веер. И уж тем более не видела задумчиво-удовлетворённую улыбку на лице старой лисицы.
Пока что, думала госпожа Нэнно, возвращаясь к себе за стол, всё складывается наилучшим образом.
Тени на стенах отворачивались и прикрывали лица руками, когда хозяйка кабинета проходила мимо.
* * *
Бог говорил ему: «Вся твоя жизньэто служение. Служение мне. В этом высший смысл и предназначение». Он верил, ибо кому ещё верить, если не богу?
Боги рождались, вырастали и умирали, один за другим, а он всё служил и служилкаждому из них. В этом состоял высший смысл. И предназначение, да. Никто не имеет права избегать своего предназначения. Даже боги. Кажется.
Своего имени у него никогда не былозачем оно скромному служителю, чья долгая жизнь посвящена одной-единственной цели? Сейчас эта цель стремительно приближаласьтак говорил бог, последний из тех, которые им владели. Он кивал и мечтал о том, чтобы всё поскорее свершилось. Свершилосьи закончилось.
Может, тогда начнётся нечто иное. Боги сменяли друг другаможет, и с жизнями точно так же? Одна закончится, другая появится И он наконец сумеет понять, кто же он на самом деле такой.
Служениеэто хорошо и правильно, но в служении другим невозможно отыскать себя.
Боги обещали, что когда миссия будет исполнена, то ему отдадут ту вещь, которая составляла его сущностьстарый ключ, местами тронутый ржавчиной. Пока ключ хранился в запертой шкатулке, а тав сейфе, большом железном ящике, привезённом с Артуриона. У сейфа был очень хитрый замок, но любой замок можно вскрыть, и если б служителю разрешили подольше оставаться в той маленькой, скрытой от посторонних глаз комнате Но ему не разрешали. Когда требовалось далеко отойти от особняка, ставшего резиденцией нынешнего бога, тот вынимал шкатулку из сейфа и брал с собойтуда, где служитель вскрывал очередную душу.