«Фотошоп», решила Аянами, пряча фото на место.
Может, хватит шарить по моим вещам? раздался недовольный голос Сорью. Аянами поморщилась: голос слегка опомнившейся пленной в замкнутом помещении был чересчур громким.
Ты в плену.
Вот именно, сказала рыжая. Поэтому соблюдай международные договоры и уложения, ясно?
Аянами промолчала. От троих дезертиров осталась оплавленная воронка, в прошлом месяце группку больных и раненных, отставших от автоколонны, кто-то расстрелял ракетами с воздуха. Ну, а рассказы о том, что творят с повстанцами в плену, Рей предпочитала ополовинивать, хотя даже в таком виде впечатлений хватало.
Ее тошнило при упоминании международных договоров.
Помолчи.
С чего это вдруг?
Аянами взвела курок пистолета.
Я прострелю тебе плечо. Зашивать не обязательно, наложу бинт.
Рыжая неприязненно покосилась на ствол, а потом буркнула:
Выродок красноглазый.
Раз, сказала Рей. «Главное не пожимать плечами. Не пожимать».
Как в кино, да? скривилась рыжая, задирая нос. «Я считаю до трех!»
Два, сказала Рей.
Сорью шлепнулась на каменный выступ и сложила руки на груди. В пещере стало тихо. Не опуская оружие, Аянами отнесла вещи к дальней стене пещеры и движением ствола предложила пленной переместиться туда же.
Ай, теплый, удивилась капитан, прислоняясь к камню.
Вечный туман над этими местами стоял неспроста, но Аянами не была склонна углубляться в геологию местности. Раз по ту сторону хребта есть Гремучие Ключи, значит, горы еще живут. Может, причуда недр, может, последствия отчуждения. В любом случае, Рей находила это удобным.
Мы будем спать три часа. Советую потратить их на сон, а не на глупости, проговорила Рей, стянув руки пленной. Наклонившись, она принялась за ноги.
И как ты это определишь? Будешь спать с открытыми глазами? И с фонариком в зубах? Ауч
Рей затянула узел и отошла от пленницы.
Нет. Мне свет не нужен.
А, ясно. Ты подсвечивала дорогу мне, а сама тыйокай.
Второе неверно.
Ты совсем дура, сказала Сорью почти жалостливым тоном. Хочешь спатьспи. Но не рассчитывай, что я доставлю тебе ту же радость. Свет ей не нужен, ага!
Рей вздохнула. Сейчас надо сказать очень много слови очень убедительно. Не хотелось в темноте дырявить ценную пленницу. Вдруг у нее кровь плохо свертывается. Можно оставить фонарик и впрямь поспать с открытыми глазами, чтобы не вводить противную Сорью в искушение, но
Фонарик уже садился и так, а поспать по-настоящему хотелось просто ужасно.
Послушай. Я не буду показывать тебе фокусов, но если ты хотя бы двинешься в мою сторону или в сторону выхода, я выстрелю. Попытаешься снять ремния выстрелю.
Отзвуки голоса еще болтались в между камнями, а Рей уже поняла, что Сорью ей поверила. Наверное потому, что Аянами постаралась красиво выделить каждое слово. Прислоняясь к камню и сдвигая «Ружье» так, чтобы было удобно шее, она услышала:
Тварь нулячая.
Рей поймала себя на мысли, что уже жалеет о решении взять «языка».
Если тебе так проще, считай, что я йокай.
3: Первый снег
Нет, сказала Аска.
Спину ломило от многочасового сидения, вокруг угольным мраком простиралась тьма, и там, в этой тьме, блуждали тени. Они задавали вопросы, но ответов не слушали, потому что им было важно одно: чтобы Сорью Аска Ленгли пошла под трибунал.
Почему вы ушли с маршрута?
«Маршрут был проложен для дебилов и перестраховщиков, ведь Ева способна»
Почему вы не последовали за ведущим?
«Потому что он папенькин сыночек! Какой из него ведущий?»
Почему?..
Почему?..
Зачем?..
Аска сцепляла зубы, слушая очередной вопрос, и понимала: все, что она скажет, будет использовано против нее. Хотя бы потому, что она сама старательно себя похоронила. Вырыла себе яму, приготовила простое солдатское надгробие и
Я думаю, мы можем обсудить наказание, господа.
«Какой знакомый голос», подумала Аска. Один из сгустков тьмы приблизился и разделился на два силуэтапобольше и поменьше. Говорил тот, что выше. И говорил голосом командующего Икари.
В сложившейся ситуации решение должно быть подобающим. Предлагаю отдать капитана повстанцам.
Что?! Нет!
Меньший силуэт приблизился и стал Синдзи. Бледное лицо парня словно подсветило вспышкой.
Как ты могла, Аска? спросил ее напарник, и из его глаз на щеки потекли струйки крови.
Нет, я!..
Как ты могла?
Аска открыла глаза. Вокруг был все тот же мрак, что и во сне, так же адски болела спина, а в голове набатом гремело проклятое «как ты могла». Она прикусила губу: «Я в плену. Меня сбили». Медленно возвращалось ощущение затекших рук, ног, в горле першилото ли от сухости, то ли сказалась прогулка под дождем.
Память о марш-броске вглубь отчужденных территорий вернулась вся и сразу, и Сорью мысленно отвесила себе оплеуху.
«Идиотка. Тупица. Скакать за вертикалкой. Переть и ругаться на эту красноглазую дрянь. Хорошо хоть я пристрелить себя не требовала» Аска задумалась, вспоминая: «Или все же требовала?» Мысли были ленивыми и отдавали усталостью, но она, упрямо вглядываясь в темноту пещеры, сгоняла их в кучу. Вердикт своему поведению накануне она вынесла быстро, и звучал он однозначно: идиотизм. Какая-то часть разума требовала признать смягчающие обстоятельства, вроде жалкой аварии Евы и попадания под ничтожный выброс частиц Ангела, но Сорью эту либеральщину решительно отмела. Она не любила делать себе поблажки и сетовать на мир. «Я же не Синдзи, в конце концов». Вспомнив о пареньке, Аска невольно вздрогнула: страшные кровавые слезы из сна очень живо встали перед глазами. Рыжая понимала, что плакаться этот Икари еще какой мастер, но сейчас ему, должно быть, очень плохо.
«Хах, без меня-то. Еще бы».
База. Аска хорошо понимала, что там ее ждет военно-полевой суд: многомиллиардная машина свалилась, как-никак, по ее вине. Она вспомнила, как кололись в разуме образы умирающей Евы, и на слепые в темноте глаза навернулись слезы.
Аска очень любила свою машину.
Пошмыгав носом, рыжая быстренько расставила нужные акценты: она совершила тактическую ошибку, не предположив наличие у противника оружия класса «А». Еще нарушен протокол полетов и проигнорирован ведущий. Вердикт себе капитан вынесла быстро.
«В плен я попала по заслугам».
Аска не особо верила в карму, и уж тем болеев столь быстрое воздаяние, но факт оставался фактом. И в какой-то момент она с ужасом поняла, что плен у повстанцев может оказаться едва ли не лучшей участью, чем позорное возвращение на базу, общий смысл которого ей как раз и приснился.
«Молчать, капитан. Ты попала в беду по своей вине. Ты из нее и выкрутишься».
Пошевелив затекшей шеей, Сорью прикрыла глаза: один черт ничего не видно. Самобичевание окончено, пора браться за ум, решила она и принялась определять приоритеты. «Во-первых, эта Рей». Аска быстренько набросала план, что надо узнать о конвоирше. Как минимум, стоило выяснить, что из басен о возможностях повстанцев правда, и как эта зараза ее сбила. Это было и интересно, и полезно в плане опыта будущих боевых действий. Ну, и для самоуспокоения не помешает: «В самом деле, думала Аска, а вдруг это что-то запредельное окажется?».
«Во-вторых». Следовало узнать, куда именно они движутся. Важно было выяснить, сколько времени рядом будет только один человек
«Стоять. Не человек. Йокай».
Аске не хотелось в общество людей, подобных этой красноглазой замарашке, и не в казарменных байках дело: была вполне официальная статистика. Была аэрофотосъемка, сильно засвеченнаяно была. «И все эти издевательства над пленными, и жертвоприношения Ангеламвсе это было. Скотам повезло с техникой и оружием, а мозгинапрочь выжгло». В конце концов, даже если отбросить мрачные перспективы пыток, сбежать от одного проще, чем от десятков и сотен. По всему получалось, что желательно сориентироваться и попрощаться по дороге. «Не доходя до пункта Б».
«В третьих В-третьих, не смотря ни на что, торопиться не стоит: лучше сделать все наверняка. Собрать информацию, при случае уронить нулевую в какую-нибудь пропасть и свалить с максимумом сведений».