NERV регулярно охаживал ракетными ударами тридцатикилометровую зону за периметром отчужденных территорий, и нерегулярноеще двадцать. Так что крупных лагерей повстанцев тут не было, только времянки. В горах, в пещерах могли быть. «Но, рассуждала Аска, тогда Рей не сделала бы привал. Хотя привал и удачен. Я отдохнула, зато теперь очень хочется есть. Нет-нет. Меня тащат куда-то совсем вглубь этого района».
Аска замерла. Планируя свое бегствоэффективное и продуманное, она упустила из виду одну деталь: вокруг территории отчуждения. Затянутые туманом. Битые осадками из частиц Ангела. Наполненные баснями, мифами и ужасом. Тысячи тонн камня над головой вдруг собрались в огромную кувалду, и Сорью почувствовала, что этот молот висит над ней, крохотной тварью, и где-то в вышине тот, кто послал Ангелов, тихо подсмеивается над ее планами.
Рей спалось неуютно: «Ружье» упрямо хотело перекроить позвонки и ребра под себя, а еще ведь был камень, была одежда, были слипшиеся после бега и дождя волосы. Найдя удобное положение тела, она сразу же отключилась, но во сне чуть повернуласьи все пошло сначала. Аянами упрямо искала ту самую единственную возможность выспаться, пока не поняла, что спать не хочет. Расслабитьсясамо собой, прекратить думатьо, да. Спатьни в одном глазу. Рей пошевелила носом и замерла, прикрыв глаза.
Пленница спала, причем беспокойно. Вслушавшись в дыхание Сорью, Аянами определила фазу сна и наконец отвлеклась от беспокойной пленницы ради планов, а планировать было что.
«Ближайший лагерь в предгорье, по ту сторону хребта».
Горные тропы очень неудобны для конвоирования. Да, там лучше идти хотя бы вдвоем, но в паре желателен все же не озлобленный NERVовец, а надежный партнер. Рей пересекала этот перевал не единожды, однако всякий разв новом месте.
А ракеты NERV порой серьезно меняли рельеф.
Аянами мысленно наметила путь, по которому можно протащить с собой пленную, не вверяя ей свою жизнь. Путь выходил совсем не плохим, пожалуй, даже слишком, и это серьезно беспокоило. Рей не угомонилась, пока не нашла еще два варианта, причем каждый следующийминимум вдвое хуже предыдущего.
Она мысленно одобрила свою работу и принялась разгребать прочие проблемы.
«Капитан Сорью».
Пленница была опасна в любой кондиции: хоть затянутся эффекты поражения частицами, хоть усилится немочь, хоть наступит улучшениеничто из этого не устраивало Аянами. Как минимум потому, что в любом состоянии Сорью являла собой крайне непредсказуемую спутницу. «Еще вопрос, что хуже: пленница с контужеными мозгами или пленница с рабочими мозгами». Рей напомнила себе, что рыжая ей нужна, что ее нужно беречь, холить и лелеять, и принялась просчитывать свое поведение.
«Первое: определить ее состояние после сна. Второе: учесть первое».
План выглядел скверным, даже хуже третьего варианта преодоления горного хребта.
Аянами не любила просчитывать людей, тем более, в горах, и хуже всего было то, что она только что это поняла. Рей завозилась, сдвинула наконец «Ружье» за плечо и сместилась пониже, чтобы принять нечто вроде лежачего положения.
Оставалось только греться, лежать и думать, чем она и занялась.
Прошло три часа, прежде чем пленница громко выдохнула и зашевелилась. Рей всмотрелась в ее лицо и успела заметить, как меняются его черты после очень плохого сна.
«У пилота Евы был кошмар».
Рей подумала, что, возможно, было бы интересно сравнить ломку после синхронизации с «Ружьем Лонгиния» и пост-эффекты от разъединения с Евой. По логике вещей, должно найтись немало общего. Однако там, где речь идет о синхронизации разума и оружия, логика имела свойство пасовать. Аянами увлеклась возможными параллелями и не сразу поняла, что пленная проснулась.
Сорью лежала, выравнивала дыхание и явно о чем-то думала, потому что действоватьбежать, рвать ремни, ползти к выходуона не спешила. Рей вспомнила ее поведение несколько часов назад: прыжки по горам, все эти: «Решила стрелятьдавай!»и поняла, что рыжая девушка проснулась совсем другим человеком. Аянами прислушивалась, рассматривала сквозь тьму ее профиль и думала.
И эти мысли ей совсем-совсем не нравились.
Сорью, вставай.
Сквозь тьму Аянами отчетливо видела, что пилот покосилась на звук, но не пошевелилась. Рей открыла было рот, но потом поняла, что рыжая беззастенчиво ее проверяет.
«Она точно приходит в себя».
Ты проснулась и смотришь на меня. Вставай.
Рыжая повозилась и села, причем, судя по выражению ее лица, тело категорически против этого возражало. Капитан NERV без лишних звуков устроилась на камнях и повернулась лицом к Рей.
Вокруг было целое море темноты, и Аянами вынужденно подсвечивала в поле зрения только фигуру пилота, чтобы не осветлять картинку целиком: голова от этого здорово болела. Хотелось разорвать соединение с «Ружьем», очень хотелось, так, что даже подергивало в виске. Но такую роскошь стоило позволять себе только в лагере или когда пленница будет связана по рукам и ногам, а по возможностине увидит и не услышит самого процесса.
«С другой стороны, вряд ли Сорью уже сможет рассказать подробности кому-то из своих. И все же»
Рей не считала себя перестраховщицей, но полагаться на «верные варианты» не любила.
Пока Аянами наблюдала сквозь темноту за пилотом, та, видимо, удовлетворившись проверкой, потянулась, насколько позволяли путы.
Уже выдвигаемся, Нулевая?
«Я обзавелась кличкой. Это так мило».
Да.
Я хочу есть.
Взвесив за и против, Рей поднялась и пошла к пленнице.
Курок взведен. Без глупостей.
Она освободила руки, сняла с разгрузки питательный пакет, положила перед Сорью и, только отойдя назад, зажгла фонарик. Рыжая прищурилась, слегка опустила лицо, сразу же обнаружив тонкую палочку пайка. Аянами внимательно смотрела за каждым движением капитана NERV, и ей все меньше нравилось увиденное. Сорью словно сидела у костра, или в столовой, или где там вояки в армии едят. Даже когда Рей снимала с нее ремни, капитан не шелохнулась, хотя вокруг рыжей должна быть пустота, выстреливающая фантомными вспышками, которые вечно придумывает себе для развлечения мозг. Сорью просто обязана была дергаться и вздрагивать, хоть бы и чисто рефлекторно. Но сон будто вынул из кожи капитана истеричку и вставил вместо нее хладнокровного профи.
«Она будто раз пять уже сбегала из плена. Придется вести ее за шкирку».
«Нулевая опасна».
Рей ни на секунду не дала слабины, даже фонариком в лицо засветила в нужный момент, а уж пока развязываланепременно одной рукойощущение близкого ствола нещадно терзало нервы Сорью. Она почти чувствовала, как двигается по телу пятачок, куда вопьется пуля, сделай Аска хоть одно движение к свободе. Рыжая одевалась, натягивала все еще волглые, но хотя бы теплые ботинки и думала, думала, думала.
«Ненавижу тварь. Но недооценивать ее Один раз хватило, спасибо».
Аска анализировала, искала оплошности в приходящих из темноты движениях, вслушивалась в дыхание повстанца, оценила даже расположение источника слепящего света. И увидев перед собой запаянную в фольгу пайку, поняла, что ошибок нет. А ещеэта пайка чертовски злила, потому что это был стандартный NERVовский походный пакет, питательная смесь, которой регулярно не хватало карантинным войскам.
«А причина нехваткивот она сидит. Небось, в набеги ходила нередко».
«Наверное, думала Аска, надо бы умилиться. Темень пещеры, вокругзараженные территории отчуждения, до своихкилометры, Евы больше нет А тут пачечка родного комбикорма, которым нередко приходилось питаться, когда запаздывали поставки».
И в Еве такой былв НЗ.
Аска с силой сдавила фольгу, но почти мгновенно опомнилась и, как по инструкции, рванула нить. Рефлексии потом, едасейчас, к тому же, радовать замарашку Рей проявлениями слабости больше не стоило.
«Хватит уже, собственно».
Едва подсоленная теплая и влажная палочка быстро утоляла голод, а вместе с ним уходило и раздражение. Только старательно пережевывая пищу, Аска поняла, как сильно ей хотелось есть, а ещебольшого труда стоило удержать себя в боевом настрое, когда мягкое тепло от камня наконец словно бы проникло в живот и темнота оказалась не такой уж глубокой, а свет фонарикане так чтобы ярким.