« Слабым не место в Еве», сказал Каору, глядя на нее сверху вниз.
Рей ни разу не назвала ее слабой, даже несмотря на то, что смогла сбить красную машину.
« Жаль, я не дождался своей собственной Евы. Освободилась машина, минус два пилотаэто такое странное совпадение, что неохота ждать».
Рей умеет ждать.
Аска заворочалась и легла на правый бок: лежа на левом, она всем телом чувствовала каждый удар сердца. Она познакомилась в своей жизни с двумя альбиносамии знакомство с обоими стало настоящим испытанием. «Проклятые мутанты», подумала Аска и только сейчас заметила, что сравнение повстанца Рей и NERVовца Каору провела не в пользу сослуживца.
«О чем я думаю? Что за мысли?»
Сероватая мгла камеры будто бы выстудила время. Аска снова вернулась в воспоминания о боли, а потом заснула с мыслью о том, что все было не зря, и проснулась только на рассвете. На потолке лежал тусклый алый отсвет восходящего солнца, будто кто-то раскалил обшивку камеры. Глаза у рыжей слипались, она долго терла их слабыми руками, ее слегка мутило, как после тяжелой болезни, а в животе все было словно после вакуумного взрыва. Сорью покосилась на дверь: на лотке под окошком стоял простывший ужин, до которого еще надо добраться.
Спустя пять минут она сидела на кроватиотносительно умытая, по-прежнему слабая и разбитая, но зато на коленях стояла миска с кашей и тушенкой. Только дожевав половину остывшей дряни, Аска поняла, что провела всю ночь в камере. Она понимала, что это вряд ли победа, что нет смысла хотя бы мысленно кого-то благодарить за эту передышку.
Но холодная каша стала немного вкуснее, а день за окномярче.
* * *
Сквозь закрытые жалюзи сочился скупой свет осеннего дня, но Кацураги не выключала настольную лампу. В кабинете образовалось два этажа: нижнийзалитый желтым электрическим сиянием, исчерканный тенями спинки стула, настольного набора и вешалки, и верхнийсероватый, призрачно-темный. Перекрытия между этажами не было, они словно бы размывали друг друга на уровне глаз майора.
Чем дольше Мисато изучала личное дело нового пилота Евы, тем меньше хотела видеть капитана Нагису у себя в подчинении. Официальная часть была неприятно сухой и короткойслишком короткой. А вот у той части, которую составляла контрразведка, был другой недостаток: она оказалась излишне подробной. Мисато перекладывала фотографии богатых дегенератовв компании и по отдельности, упитых в хлам и опухших после вчерашнего, изучала полицейские отчеты, которые навсегда легли под сукно, протоколы допросов, и не понимала одного: зачем человек с таким отношением к жизни и людям пошел в армию?
Особо впечатлил майора протокол допроса агентами бывшей девушки капитана. Недоносок завел себе подружку только для того, чтобы каждодневно над ней издеваться. Не физическион давно прошел этот этапно утонченно и даже где-то изысканно. Каору неделями не разговаривал с ней, будил пощечиной среди ночи и смотрел в перепуганное лицо жертвы, которая терялась в ожидании худшего. Он заставлял ее завтракать вместе с ним, а сам ласкался со служанкой. Он
Кацураги с отвращением захлопнула дело.
«Мудак, похоже, считает себя высшим существом и карьеру подобрал под статьпилот самой мощной боевой машины. Интересно, как он выжил в учебке?» Майор снова открыла дело, держась за страницы так, словно папкой вытирали сортир. Найдя нужные разделы, Кацураги изумленно потерла глаза: здесь явно что-то было не так, и женщина потянулась за трубкой телефона.
До того, как человек попадал в элитную академию «Мардук», он обязан был пройти год КМБ в тренировочном лагере, где из кого угодно выбивали дурь по полной программе, и толщина отцовского кошелька там никому еще не помогала. Богатенькие сынки обычно получали по сотне взысканий, досконально изучали все возможные виды нарядов, мотали ночные кроссы по раскисшему треку и часто отказывались от блеска капитанских нашивок.
Нагиса Каоруи по официальному досье, и по честному, был почти образцово-показательным курсантом. Срочно требовалось устранить несоответствие между биографиями «золотого мальчика» Нагисы и курсанта Нагисы, поэтому Мисато сверилась со справочным листом и набрала отдел военной контрразведки.
Майор Кацураги, оперативно-тактический отдел. Исполнителя дела Нагисы Каору ко мне Нет, «правильного» дела, разумеется. Хорошо, жду.
Откинувшись на спинку кресла, майор выключила настольную лампу. Виски неприятно ныли, хотелось есть, а в глазах кружили разноцветные мушки. Мисато собралась уже было прикорнуть в ожидании контрразведчика, когда телефон с треском ожил.
«Если окажется, что исполнитель неожиданно улетел на курорт, я не удивлюсь».
Майор Кацураги.
Здравия желаю, майор, сказала трубка голосом Кадзи.
Слушаю, инспектор, ответила Мисато, не испытывая ни малейшего желания ни слушать, ни, тем более, разговаривать с Редзи.
Майор, мне понадобились некоторые подробности ваших показаний. За вами заедут через час.
Кацураги послушала гудки и положила трубку на рычаг. Мелькнула мысль о том, что Сорью раскололи, и девушка дала какие-нибудь показания против своего командира. Или против напарника. Мисато поморщилась: она верила, что Сорьюштучка крепкая, но и ведомство инспектора Кадзи не вчера училось выбивать нужные сведения.
Дверь кабинета приоткрылась, и в проеме показалось лицо Маэдыстаршего лейтенанта военной контрразведки.
Разрешите, майор?
Подвинув свое кресло ближе к столу, Мисато снова зажгла лампу: за окном по-прежнему был сырой темный день, и решительно нужно было сосредоточиться на работе. Мысли об Аскеда и сама рыжая девушкаоказались частью прошлого, а Нагиса оставался неприятной странной перспективой. Женщине стало не по себе от собственных мыслей, и она твердо пообещала себе подать еще одно прошение на свидание с Сорью.
«И все. Хватит сантиментов, Мисато».
Садитесь, старлей. Я по поводу Нагисы.
Маэда улыбнулся уголком рта и кивнул:
Я так и понял, майор. И даже догадываюсь, что вы думаете.
Мисато контрразведчиков не слишком жаловала, но относилась к ним со сдержанным уважением: дураков туда не брали. «Вот гаденьких в смысле методовкак тот же Маэдаберут. А дураков нет, и старлей в жизни не взял бы денегочень уж у него непыльная и денежная работа».
И что скажете, проницательный господин старший лейтенант?
Скажу, что и сам бы не поверил. Засранец стал образцовым курсантом не только на бумаге. Сержанты его чуть ли не боготворили.
Кацураги приподняла бровь:
Все-таки деньги?
Маэда так мотнул коротко стриженой головой, что чуть не треснул воротничок:
Все по-честному, майор. Я дважды проверил, и готов подписаться там еще раз.
Хорошо. Можете идти.
Он поднял с колен фуражку и встал.
Майор, вы читали мой votum separatum[1]?
Кацураги недоуменно подняла глаза, и старлей кивнул:
Так я и думал, в академии изъяли все-таки. Я счел нужным сообщить, что муштра только усилила в Нагисе его главные качества, и чтобы «Мардук» не вздумал выдавать ему летный сертификат.
«Эти не вздумают, как же. Единственная армейская структура с опекунским советом частных инвесторов», подумала майор.
И что же это за качества такие?
Если вкратце, майор То помешанный на чувстве собственного превосходства мудак.
* * *
Когда машина остановилась около одного из центральных ресторанов, Кацураги решила, что им просто надо кого-то забрать, но водитель уже открывал ей дверцу, а от дверей заведения шел Редзи Кадзи, небрежно поигрывая рукоятью открытого зонта.
Здравствуйте, майор. Прошу.
На языке у Кацураги вертелась острота о пытке несвежими лобстерами, рядом с ней инспектор галантно предлагал ей встать под зонтик, а вокруг бодро трусили под осенним дождем жители столицы, они кутались в истекающие сыростью дождевики, спешили в метро и на парковки. Одетая в свой обыденный камуфляж, Мисато остро ощутила себя на вражеской территории.
Мисато-сан, уверяю, внутри лучше, сказал Кадзи со скупой, но вполне отчетливой улыбкой.
Это ресторан, который числится особой территорией.
Кацураги вздрогнула и посмотрела на инспектора, наливающего в бокал вина.