Интересно, капитан Сорью. Я бы много отдал, чтобы узнать, почему вы отказались.
Лицо инспектора в полумраке было серым, и вымотанная своими демонами Аска с интересом смотрела на него: впервые за четыре дня допросов тот показал себя. Выглядел Кадзи, мягко говоря, неважно.
Но это уже несущественно. Вы знаете, что такое нейродиспенсер?
Сорью ничего не сказала, а Кадзи тем временем поднял трубку телефона.
Это Редзи. Восьмой комплект ко мне.
Трубка легла на свое место, а инспектор поднялся, снимая со спинки кресла френч.
Знаете, Сорью, вы просто обязаны вызывать уважение. И тем не менее. Возможно, я просто не люблю людей, которые пытаются геройствами исправить что-то постфактум. Ей-богу, покойный Икари и то симпатичнее.
В кабинет вошли люди, втаскивая на каталке какой-то громоздкий прибор. Инспектор набросил плащ и вытянул из-за воротника хвостик.
Так, у меня встреча через час, вы тут за главного, сказал Кадзи тощему мужчине с седым «ежиком». Результат нужен до завтра, но не вздумайте перебарщивать, Сэм.
Обижаете, сэр, отозвался тот. Свидетель?
Должна быть свидетелем, сказал Кадзи с едва заметным нажимом на первые два слова. Материалы дела на столе.
Аска безучастно смотрела на то, как разматывают провода, как промывают в спирте какие-то клеммы. «Я выдержу. Синдзи же выдержал Ангелаа это какие-то люди». Сорью только поморщилась, когда ее бережно пересадили в другой стул, защелкнули зажимы на запястьях и начали пристраивать за ушами холодные влажные присоски.
«Мне бы еще немного выдержки этого дрянного йокаяи было бы совсем хорошо».
* * *
Кацураги шла затемненным коридором за своим командующим и пыталась поглубже загнать волнение. Печатанье шагов очень способствовало процессу, но до ледяного спокойствия Икари ей было очень далеко.
«Не каждый день вызывают на ковер старики из Комитета».
Особняк властелинов NERV скромно ютился в небольшом центральном парке, но внутри было все то, за что Кацураги ненавидела гражданскую жизнь «ангельской» эпохи: болезненная роскошь, которая буквально лезла отовсюду, настырно заглядывая в глаза.
«Люди хотят получить от своей короткой жизни все, что в этом плохого? успокаивала себя Мисато. Наш мир очень располагает к такому ходу мыслей». Женщина умом это все понимала, но глядя на расцвет нового гедонизма, она часто брезгливо морщилась и вспоминала своего отца, который настаивал на военизации общества. На другой чаше весов стояло то, что сейчас стало нормой жизни: что ни годновые наркотики, что ни годто легализация новых извращений, превращение слова «мораль» в ругательство. К слову «добродетель» с прошлого месяца в словаре официально добавили пометку «устаревшее».
Солдат и дочь солдата с презрением смотрела на распадающийся мир. «Дойдет до того, что только в армии и останутся эти все архаизмы», думала Мисато, проходя мимо огромного панно, где в красках было изображено грехопадение человечества. Нарисовано было красиво, чувственно и с восторгом, но майор ничего не могла поделать с брезгливостью: в оплоте власти подобные шедевры наводили на некие размышления.
Проще лицо, майор, сказал командующий, не оборачиваясь.
Виновата.
Перед ними открылись тяжелые дубовые двери, и они вошли в затененную залу совещаний Комитета. Светильники горели только над столом докладчика, массивные же кресла стариков казались черными глыбами в полумраке помещения. Двенадцать таких глыб дугой располагались перед освещенным пятачком.
Икари, прогудел бас председателя, и залом пронеслись приветственные шепотки.
Командующий сел, а майор замерла над его правым плечом, сцепив за спиной руки. Ее по имени не назвали, значит, и места ей не полагалось.
Мы читали ваш доклад, сказал председатель. Вы хотите просить отставки?
Кацураги мысленно поставила себе плюсик за догадливость: пока все шло, как она и предполагала. Грубое давление с первых же слов, ни малейшего повода высказаться в оправдательном ключестарики срывали злость. «Я их понимаю. Просела линия обороны вокруг периметра, потеряна база, потеряна Ева, да еще и Ангел проявил удивительную настойчивость».
Нет, тускло сказал Икари. Я хочу предложить новый план удара по отщепенцам.
Мисато поставила себе минус. «Безусловно, командующий без козыря не вошел бы в игру, но чтобы план?»
Интересно, после паузы сказал кто-то из комитетчиков. Председатель, видимо, тянул время, переваривая услышанное. Но не хотите ли для начала ответить на вопросы?
Вы снова затребуете миллиарды, Икари, поддакнули слева. Не отчитавшись за прошлые вложения в ваши аферы.
Аферы? переспросил командующий почти оскорбительным тоном. Если бы не периметр и моя база, Ангел бы уже гулял по улицам Токио.
Вы умеете предсказывать поведение Ангелов, Икари? спросил председатель. Потому что три года назад, когда вы запросили деньги на периметр, никто не верил, что Ангелы выйдут из той зоны, что установили себе сами.
Ваша жена была бы вами довольна, поддержали председателя откуда-то справа.
Повисла тишина. Командующий молчал, а Кацураги снова вспомнила ученого, которого объявили безумным. Ученого, который обещал примирить людей с Ангелами. Майор не могла припомнить одного: чтобы командующий хоть раз как-то отреагировал на упоминания о своей знаменитой оплеванной жене.
Если мы закончили с издевками, то я бы предпочел ближе к делу.
«То ли они его достали, то ли он хочет, чтобы они так думали».
Как скажете, преспокойно сказал председатель. Мы знаем, что при ликвидации Ангела погиб ваш сын. Примите это.
Из тени вышел распорядитель и неслышными шагами поднес к столу футляр с роскошным син-гунто в ножнах.
Ваш сын награжден посмертно как герой человечества, произнес кто-то слева.
Это все? спокойно спросил командующий, даже не взглянув на положенную на стол награду.
Икари, Икари, примирительно прогудел председатель. Не надо.
Снова тишина. Мисато буквально слышала, как в тень вокруг нее убегают секунды. Темный зал с глыбами кресел ждал чего-то своего, и чего-то ждал командующий Икари. Это была тяжелая игра в гляделки с мраком.
Мой план таков, сказал Гендо, прекращая соревнование и превращая его в эффектную паузу. Последний Ангел, как вы знаете, дал странные пост-эффекты
Прервали его почти сразу же: поднялся шум, и тонкий голос выкрикнул:
Странные? Мы бы сказали, катастрофические!
Мисато хорошо понимала настроение Комитета: частицы Ангела три раза волной обошли земной шар с востока на запад, почти парализовав цивилизацию между тридцать вторым и сорок пятым градусами северной широты. Магнитные бури, шаровые молнии, активизация спонтанных перемещений предметов, прочие аномальные явлениявсе это уже пять суток трясло довольно широкий пояс в северном полушарии. Запуганные аналитики скромно намекали на месяц этого ада.
Это вопрос семантики, пожал плечами Икари. Суть в том, что эпицентр и пространство радиусом в пятьсот километров вокруг него не пострадали. Более того, по данным разведки и орбитальных средств наблюдения, снизилась аномальная активность в самих отчужденных территориях.
И в чем состоит ваш план?
Его суть проста. В течение двух недель стянуть в свободную от частиц зону восьмую и двенадцатую бригады, пятую воздушную группировку и силы ВМФ.
Комитет заледенел, и снова Мисато сочувствовала старикам: командующий предлагал фантастически наглую дорогую затею, но зато в голове у тактического командира начала складываться схема, и даже забрезжила цель, в которую метил Гендо. А уже спустя пару секунд командующий подтвердил догадки майора:
Этими силами мы в кратчайшие сроки сможем очистить отчужденные земли от повстанцев. Рискидо сорока тысяч живой силы и примерно вдвое меньше единиц техники. Треть оценочных потерь боевые, две третина счету аномальных факторов.
Считаете повстанцев слабаками? опомнился кто-то из комитетчиков.
Считаю их разрозненными и разбросанными.
Мисато с волнением следила за сражением Икари против стариков. В плане командующего зияла огромная брешь, и женщина все ждала, каким образом он заполнит нишу противодействия Ангелам. И снова, как в коридоре, Икари будто прочитал ее мысли.