Чем ближе были шаги, тем отчетливее проступали черты того, кто пришел. Сорок Третий рот открыл от удивления. Возле входа в помещение, где находился кабинет ректора, висело несколько факелов. И луна светила достаточно хорошо, чтобы ни одна деталь из внешности гостя не ускользнула от парня.
Белое лицо. Не естественно белое. Это была либо маска, либо краска, что наносилась на кожу. Черные впадины вокруг глаз предавали им зловещий вид. Глаза казались больше обычного. Длинные волосы, которые спадали на спину сотнями косичек. Каждая была перетянула множеством кусочков материи. Только белой и только черной. Лоскутки материи были длинной сантиметров по три и чередовались в своих цветах. На эти косички можно было долго смотреть. Меч на поясе. Серые одежды. Развивающийся плащ. Высокий драйтл. Или не драйтл. Пришедший улыбнулся, оскалив зубы.
Волосы на затылке Сорок Третьего поднялись. Дикий! Теперь он понял, кто это к ним пожаловал!
Серафеим, ты как всегда уделяешь мне больше внимания, чем нужно. хриплым голосом произнес дикий.
Важность твоей персоны трудно переоценить. ответил ему ректор.
Дикий хмыкнул. Он резко полез за ворот своего плаща и черные накидки, что стояли ближе всего к нему, потянулись за мечами.
Спокойно, детки. Вам же еще жить и жить. Мамки, небось, заждались уже.
Гость вынул связку колб. Сорок Третий уже видел такие. Из одной такой же он с ректором как-то заправлял плашку. Жаль, он стоял не в очень выгодном месте и видеть все не мог.
Серафеим вынул что-то из своего кармана. Он подошел, и они обменялись. Наверное, деньги, подумал Сорок Третий.
С тех пор диких он стал видеть регулярно. Два раза в год. Иногда чаще. На следующий раз их пришло двое. Они между собой не разговаривали. Но парень видел, как один едва заметно кивнул второму, показывая на него. У парня сложилось впечатление, что второй пришел только для того, чтобы посмотреть на него.
Тема диких надолго оставалась главной в разговорах парней. Учителя не любили говорить об этом. Даже Серафеим предпочитал избегать упоминаний о них. Это еще больше добавляло им таинственности. Истории обрастали все новыми и новыми выдуманными подробностями. Сорок Третий не верил большей части из того, о чем ему приходилось слышать. Но одно он знал навернякас дикими лучше дел не иметь. Хотя многие говорили то же самое о Железной Руке. Но этого драйтла он знал лично, а дикий оставались загадкой.
Алхимист. 7 лет до абсолюта.
Сорок Третий сидел на перилах последнего этажа третьего корпуса. Ноги свисали с большой высоты. Следующий год станет последним для него в полиоте. Он выберет себе имя. Впишет его в историю. Сможет водить туда своих детей и показывать им. Конечно, в восемнадцать лет рановато задумываться о своих детях. Просто, учителя все время повторяли, что ваши дети будут вами гордиться. Через год полиот заключит договор. Пять лет Сорок Третий будет вынужден работать там, откуда прибудут его наниматели. За восемь лет обучения он понял, что работа алхимиста до невозможности скучна. Строй мосты, возводи здания, латай дыры. Как же это все совсем не то, о чем он мечтал, когда захотел стать алхимистом. Он хотел обрести силу, чтобы сокрушить всех Творящих. И хотя это желание с годами никуда не делось, он понимал, что не так и много толку от алхимии в бою с ними. Наверное, уроки Рохна пригодятся больше. Домой его тянуло все меньше. Иногда Сорок Третий специально вспоминал какие-то события из детства, чтобы вызвать в себе ностальгию. Таким образом он пытался подпитывать в себе приязнь к родительскому дому, к отцу и матери. Иногда ловил себя на мысли, что не хочет возвращаться в то захолустье. Почему он еще ни разу не был дома с тех пор, как отправился на учебу? Парень убеждал себя в том, что всему виной данное им самим обещание. Только по окончанию полиота он вернется и все расскажет. Чтобы отец мог гордиться им. Как и его будущие дети, о которых говорят учителя.
Занятия с Зеленкой прекратились больше года назад. Она сказала, что он мастерски овладел разговорной речью. У него все же присутствовал едва различимый акцент, от которого даже учителя в полиоте поднимали брови. С Рохна парень часто проводил дополнительные занятия. Лучшим в группе он не стал, но сражаться умел хорошо. О своей ненависти к Творящим с ним Сорок Третий не говорил. Ведь Рохна был человеком. С кем он мог об этом поговоритьтак это с Никиасом. Его теперешним учителем. Старый ворчун был еще той закалки. Он так же ненавидел всех врагов драйтлов. В то время, как Сорок Третий ненавидел только Творящих, Никиас, казалось, терпеть не мог весь остальной мир. За исключением некоторых народов драйтлов. Иногда они могли обсуждать какую-то военную кампанию целое занятие напролет, позабыв об алхимии. От него парень узнал, какие хитрые и изворотливые эти Творящие. Какие они заносчивыемнят себя выше всяких королей. Думают, что им все дозволено. Убивают направо и налево. И их становится все больше, и они все сильнее. Никиас был твердо убежден, что в один злосчастный день армия Творящих ворвется в их страну и всех их убьет. Он поделился секретами о Творящих, о которых знал сам. Оказывается, у них есть дымники, в которых они носят свои заряды смертельного оружия. Они могут убить одним взглядом, поэтому им нельзя смотреть в глаза. Из рук у них вылезают мечи, способные разрубить что-угодно пополам. Мерзкие создания.
Железная Рука давал все больше задач на починку старых артефактов. Похоже, это стало его основным видом дохода. Он скупал испорченные, отдавал их Сорок Третьему, а потом продавал по более выгодной цене.
Вот и сейчас парень как раз занимался починкой одной из таких штук. Он шел к Железной Руке. Через город идти не хотел. Настроение было какое-то скверное. Он обходил его стороной, проходя мимо маленьких болотец. Конечно, была еще одна причина, по которой он сюда шел. Это случилось ранним утром. Он, как и обычно, проснулся, сходил почистил зубы. Вернулся к себе в комнату и принялся застилать кровать. По покрывалу что-то пробежало. Сперва Сорок Третий подумал, что ему показалось. Он осторожно поднял край покрывала и снова по нему что-то пробежало. Конечно, он не подал виду, что испугался. Парень резко тряхнул покрывало, чтобы все, что на нем было, подлетело в воздух. Тогда он его и заметил. Маленький, совсем крохотный зверек. В воздухе он сделался синего цвета, а когда грохнулся на покрывало, то принял его коричневый оттенок. Совсем не удивительно, что Сорок Третий сразу и не увидел этого существа. Парень теперь уже знал, что искать и куда смотреть. Он ловко поймал зверька. Вышел на улицу и выпустил его. Когда вернулся из столовой, то тот снова сидел у него на кровати. Сорок Третий выбросил его во второй раз. А когда уже по дороге к Железной Руке открыл сумку, то это создание притаилось там. Немного похожее на ящерицу. Только толстую. И милую. Сорок Третий подумал, что какая-нибудь девчонка вполне бы могла оставить себе такого зверька. Без когтей. Не похожее на хищника. Зубов и клыков тоже не видно. Он потер его пальцем. На ощупь не противное. Не рептилия и не змея. Странно, но на ощупь его кожа больше похожа на шерсть. Девчонка точно бы оставила. Еще и цвета меняет. Показывала бы такого подругам. А вот Сорок Третий решил выпустить это существо на болотах, где оно, очевидно, и живет.
Поэтому он сейчас проходил мимо нескольких небольших болот. Вода в них стояла мутная. И вонючая. Парень шел по зеленой траве, не обращая ни на что внимание. Но вдруг его взгляд поймал блеск от одного из таких маленьких болот. Он остановился, сделал несколько шагов назад, чтобы снова увидеть отблеск. Да, он не ошибся. Сорок Третий осторожно подошел ближе к болотцу. Он понял, что это так блестело. Красивое серебряное украшение. Он его видел раньше. И знал, кому оно принадлежало. Черепа он видел последний раз примерно три недели назад. Железная Рука сказал, что он уволился и отправился на пенсию транжирить заработанные деньги. Ни на какую пенсию он не отправился. Рука свободно зависла в верхнем самом прозрачном слое воды. Внутри Сорок Третьего все похолодело. Сколько раз Серафеим говорил, что не нужно встречаться с Железной Рукой? Сколько раз он предупреждал его, что добром это не кончится?
Сорок Третий быстро отошел от края болота. Он огляделся. Никого. Может, Череп сильно провинился? Но как надо провиниться, чтобы тебя убили? Парень смахнул пот с лица. К нему Железная Рука относился хорошо. Он его ценил, потому что больше никто не мог сделать для него ту работу, что выполнял парень. Может, и Череп так же думал о своей работе? Сорок Третий постоял еще минуту. Он решал, что делать дальше. Сегодня он сходит к нему. И скажет, что на последнем курсе много учебных материалов, и он будет ходить к нему реже. Последний год обучениясамый тяжелый. А сам не будет ходить вообще. Или не стоит идти даже сейчас? Нет, пойдет. Все эти годы он по маленькому кусочку брал для себя материалы артефактов. На весах его никто не проверял. Иногда не получалось этого сделать, но сегодня он собирался взять кусочек грамм на тридцать. Для легкого материала это прилично. Все дело было в том, что артефакт, починкой которого он сейчас занимался, имел в своей структуре прутики, толщиной примерно пол сантиметра. При детальном осмотре оказалось, что это трубки. Но он не сказал об этом Железной Руке. Материала ему выдали в свете новых фактов больше, чем нужно. Излишек он намеревался взять себе. Воровством Сорок Третий это не считал. Однажды ему удалось подслушать разговор с покупателем. Когда парень услышал цену артефакта, то его озноб пробрал. Такие деньжища! А ему самому Железная Рука платил весьма скромно даже по меркам этого города. Поэтому Сорок Третий считал, что таким образом восстанавливает справедливость. Простенькая рука уже была у него готова и хранилась в секретной комнате. Не хватало только одного пальца. Мизинца. Этого материала как раз должно было бы хватить. Да, пока рука не очень красивая. Пока. И он не знает, как заставить ее работать. Это тоже пока. Главное, что она уже есть. Остальные вопросы он решит чуть позже. Поэтому Сорок Третий собрался духом и двинулся к Железной Руке.