Сорок Третий вынул осколок и присмотрелся к нему. Материал был ему знаком. Из такого состоял обод плашки. Мальчик вынул плашку, чтобы сравнить наглядно. Сомнений быть не может. Один и тот же материал. Сорок Третий покрутил его в руках и вынул ящик стола. Там у него была припасена коробочка для таких мелких вещей. Относить осколок обратно Черепу ему не хотелось. Мальчик открыл коробку и замер. Точно такой материал. Отбитый гладкий кусочек чего-то уже лежал там. С небольшой дырочкой для того, чтобы продевать веревку. Та самая штучка, что дал несколько лет тому назад ему Древен. От матери. От настоящей матери. Тогда мальчик ему слабо верил. А теперь был убежден на все сто процентов. Ведь у него есть способность к алхимии. А отец никогда не говорил ни о чем подобном. Если бы в их роду были алхимисты, то отец не забывал бы упоминать об этом по всякому удобному и не удобному поводу. А теперь все то, что осталось от его матери, которой он даже не знал, лежало в коробке. Он не тосковал за ней. Как можно испытывать какие-то чувства к тому, кого даже не видел никогда. Жаль, Древена он больше никогда не увидит. Ему бы можно было задать несколько вопросов. И о деде в том числе. Мальчик взял штучку с отверстием в руки. Внезапно ему показалось, что дырочка там смотрится как-то не органично. Он поднес осколок к свету, чтобы лучше рассмотреть. Повертел в разные стороны. Так и есть. Там находилось углубление, такое как на плашке для зарядки той фиолетовой субстанцией. А потом это отверстие углубили, сделав сквозным. И сделано это было довольно грубо. Явно не алхимистом. Мальчик покачал головой и сел на место. Ему захотелось вернуть первоначальный вид этой вещице. Он призвал пиктограммы. Синие круги завертелись по комнате. Свет от ламп поглощался вблизи его ладоней. Он мог это делать без плашки. Но создавать мог только тогда, когда две руки соединялись вместе. С поломанной плашкой или корой это тоже получалось. Ведь обе руки касались одного и того же предмета. Сорок Третий прислонил руки к осколку. Он посмотрел на вещицу. Никаких изменений. Мальчик вздохнул. Никто из алхимистов не может соединять, расщеплять или трансформировать артефакты. А перед ним был именно он. Сорок Третий почесал голову и побрел в корпус. Уже в комнате его осенила догадка, но проверить ее он сможет и в другой раз.
Дни сменяли друг друга. Восьмой и Двадцать Седьмой виделись с Сорок Третьим реже обычного. Полгода они ходили на дополнительные занятия. И все эти полгода уши ему прожужжали теми черными накидками. Про то, как они сражались с зубочистками, как из них получаются самые сильные алхимисты, как их учат упражняться с оружием. Мальчику и самому было интересно о них узнать побольше. Ему удалось только два раза увидеть ученика в такой форме. На все вопросы о них Серафеим отвечал уклончиво и давал понять, что эта тема не интересная.
Зима подходила к концу, одинокие снежинки кружили в небе, когда Сорок Третий повстречал своих друзей на улице.
Привет! крикнул он им. Завтра выходной. Может, сходим в город, погуляем?
Нет, ты что, у нас завтра испытание.
Испытание? удивился Сорок Третий.
Ну да. Мы хотим попасть к черным накидкам. пояснил Восьмой.
Сорок Третий застыл от изумления. Как? Туда можно попасть? Они знали и молчали?
А почему вы не сказали?
Тебе же не сильно интересны были наши подготовительные занятия. сказал Двадцать Седьмой.
Да, вы же не сказали, что это подготовительные для прохождения испытания.
Мальчики пожали плечами и прошли мимо него.
Не во всем же ему быть лучше других. донесся до его уха шепот Восьмого.
Двадцать Седьмой что-то одобрительно пробурчал в ответ. Так и разошлись. Мальчики пошли в корпус, а Сорок Третий еще несколько минут стоял посреди улицы. Он увидел двух знакомых ребят из старшего курса обучения. Он подошел к ним спросить, не знают ли они, где будет проходить испытание на черные накидки. Оказалось, что это знает почти каждый драйтл в этом полиоте. Вот только Сорок Третий не знал. Ему объяснили. Он поблагодарил парней и отправился в свою секретную комнату. Надо было сменить на ней замок.
На следующий день он провалил испытание на черные накидки. Но пройти его он и не мог. Зато ему было интересно понаблюдать за своими друзьями. Сначала они обомлели, когда увидели его. Казалось, что красноватая кожа стала белой, как снег. А затем, когда поняли, что он не прошел испытание, не скрывали своей радости. В конце дня, когда выяснилось, что и они не прошли, ученики подошли к Сорок Третьему.
Ну что, еще есть немного времени, может, погуляем в городе? спросил Восьмой так, как будто ничего не произошло.
Сорок Третий улыбнулся им. Наверное, он уже попрощался с их отношениями еще вчера. Мальчик развернулся и зашагал прочь. Ему надо было поговорить с ректором. Даже, если того не будет в своем кабинете, а, скорее всего, так оно и произойдет, он просто прогуляется. Но ректор нашел его сам. Он показался мальчику сердитым. Серафеим позвал его жестом и поспешил в кабинет. Сорок Третий трусил за ним.
Зачем ты ходил на испытание? сразу же спросил Серафеим, когда уселся за стол. Что тебе тут не хватает? Есть книги, есть прекрасные учителя, есть такие возможности для роста. Зачем тебе черные накидки?
Как же мальчику хотелось сказать, что учеба в полиоте до невозможности занудная. Все те книги, что они будут проходить за этот год и за следующий, он уже изучил. Все пиктограммы выучил. Здесь не жизнь, а сплошная жирная скукота. Черные накидкиглоток свежего воздуха. О них много чего не известно, но неизвестность лучше, чем эта скукота. Сорок Третий вздохнул.
Я уже знаю все, что будут преподавать на этом и на следующем курсе. Мне хочется чего-то нового. он склонил голову.
Тебе пророчат блистательные перспективы. Из тебя может получится выдающийся ученый. Алхимист с мозгами ученого. Ты горы сможешь свернуть в прямом и переносном смысле. У меня на тебя большие надежды.
А если мне этого всего не хочется? Раньше я думал, что быть алхимистомэто так здорово. Все вокруг только и делают, что восхищаются ими. А на самом деле это казалось ну какой-то обманкой. Жизнь алхимиста чересчур размеренна.
Нет никаких сражений с Творящими, да? спросил Серафеим.
Он знал об отношении мальчика к ним. Как-то они говорили на эту тему.
Каждый день я делаю одно и то же. Так было четыре года назад. И так будет еще через четыре. Если так вся жизнь будет идти
Серафеим откинулся на спинку кресла.
Зачем ты ходишь к Руклоду? решил получить ответы на все свои вопросы ректор.
Сорок Третий уже давно узнал, что это настоящее имя Железной Руки.
Выполняю мелкие задачи.
Ты знаешь, что такое богатство не заполучить честным трудом?
Мальчик пожал плечами.
Я не делал ничего такого, что могло бы вызвать хоть малейшие подозрения у меня на счет чистоты поступков. Обычная рутинная работа.
И все же, ты туда ходишь каждый выходной.
Откуда он знал?
Да, мне дает уроки языка его кухарка. Она человек.
Серафеим поднял брови.
Ну и еще его железная рука. Я могу ее иногда исследовать. Мне это интересно.
Ну вот. ухватился за соломинку ректор. Пополни свой багаж знаний. Тогда, возможно, сможешь разобраться даже с такой загадкой, как древние артефакты.
Угу. До сих пор никто не смог, прочтя в сто раз больше книг, чем я. Или в тысячу.
Они немного посидели в тишине.
Я вижу, что интерес к обучению у тебя немного угас. Спасибо Барнабасу, что ему удалось так долго его в тебе продержать. К сожалению наша программа не предусматривает переходов из одного курса на другой. Мы попробовали так сделать в самом начале, пока еще все ребята не притерлись друг к другу, но вышло скверно.
Да, тот печальный опыт Сорок Третий помнил до сих пор.
И полиот должен окончить алхимист не только тогда, когда выучит все пиктограммы из нашей учебной программы, а и просто, когда повзрослеет, чтобы принимать ответственные и взвешенные решения. Я понимаю, что ты останешься обучаться в любом случае. Но я боюсь, что у тебя угаснет твой энтузиазм. А именно он и движет всеми научными открытиями. Я все еще надеюсь, что из тебя выйдет хороший ученый.
Сорок Третий не поднимал головы. Ему этот разговор не очень нравился. У него складывалось стойкое ощущение, что он подвел ректора.