Из всех весенних дней Сорок Третий запомнил только несколько. Когда-то радовались мальчики, которые пробуждали у себя способность и впервые зажигали диаграммы. Когда-то Барнабас раздавал на орехи за то, что ученики слишком шумно себя вели или не выполнили домашнее задание. Еще он помнил, как Шестнадцатый заявил, что не хочет быть за одним столом с тем, у кого нет способности. Ему нужно было развиваться и для этого ему нужен напарник со способностью. Сорок Третий получил другого соседа по столу. Потом еще одного и еще одного. Даже Двадцать Седьмой был одним из первых, у кого проявилась способность. К концу весны из сорока трех человек в группе, только у восемнадцати способность пока не проявилась.
Ту странную компанию мальчик видел еще пару раз. И оба раза с ними был Шестнадцатый. На все вопросы с намеками на ту группу Шестнадцатый отвечал уклончиво и размыто. Если отвечал вообще.
Как не пытался Сорок Третий, у него ничего не выходило. Пару недель он вообще только делал вид, что что-то делает. Барнабас пытался ему помочь, но ничего не добился. Потом, когда стало еще скучнее, парень попытался вызывать огненные пиктограммы у себя в голове. У него еще один раз получилось зажечь плашку. Не сильно. Возможно, слабее, чем в первый раз. И больше ничего. Весна прошла. Почти все лето было проведено на полях. Полиот сеял зерно, и ученики первого года обучения все лето ухаживали за посевами. Носили воду поливать, вырывали траву, размешивали настои для защиты от вредителей. Всего два раза в неделю они ходили на занятия. Мальчик морально уже принял свое поражение. Не очень-то ему и верилось в историю с прадедом-алхимистом. На душе последние дни было тяжело. Чем ближе подходила дата испытания, тем чаще вздыхал парень и еще сильнее хмурился. В комнате еще неделю назад начали его называть Хмурым, хотя это было строго запрещено.
Все изменилось под конец лета, за несколько дней до испытания. В очередной жаркий день Сорок Третий работал в поле. Рядом был Двадцать седьмой. Последнее время они сдружились. Инициативу проявил Двадцать Седьмой. Еще на занятиях он начал подходить к Сорок Третьему и пытаться ему помочь, когда у него было свободное время. Брат у него учился на третьем этаже, поэтому иногда рассказывал что-то такое, чего они еще не знали. Включая альтернативные техники вызова пиктограмм на плашке. Он искренне пытался помочь Сорок Третьему. Поэтому постепенно они сблизились.
Смотри, вон тот драйтл, о котором я тебе говорил! вскрикнул Двадцать Седьмой, показывая пальцем на рабочего неподалеку.
Сорок Третий обернулся. Высокий, худой, без рубахи. Он переставлял какие-то емкости с водой с телеги на землю. Брал одну такую небольшую бочку двумя руками и ставил на землю. Одна рука у него была цела и невредима. А вот вторая от запястья была железной. Представляла она собой пластину вместо четырех пальцев и еще один прут вместо большого пальца. Насколько мог видеть Сорок Третий, этот прут шевелился! Он его оттопыривал и обхватывал железной рукой бок бочки так же, как делал бы это своей собственной рукой. Сорок Третий замер. Он открыл рот и несколько секунд стоял неподвижно. Двадцать Седьмому пришлось его одернуть, чтобы он перестал пялиться.
Ты чего? спросил он.
Я не хочу вылетать. Хочу остаться здесь. повернулся к нему Сорок Третий. Помоги мне пробудить способность.
Я даже не знаю, есть ли она у тебя. Я ни разу не видел, чтобы ты зажег плашку. мальчик осекся, когда увидел горящие глаза своего одногруппника. Ладно. Завтра у нас занятие. Будем за одним столом, я тебе пару приемов покажу.
Весь сегодняшний день Сорок Третий работал с небывалым энтузиазмом. Он хотел сильнее устать, чтобы быстрее уснуть. Тогда быстрее наступит завтрашний день. План был простым и легко выполнимым.
Представь пиктограмму как-то иначе. Не так, как ты ее видел на рисунке. Может, она будет из цветочков или на ней будут сидеть птицы. Или она будет парить в облаках. объяснял на уроке Двадцать Седьмой.
Огонь! Он дважды зажигал плашку, когда представлял огонь. Сорок Третий закрыл глаза. Он представил пылающую диаграмму огромных размеров. Затем коснулся плашкой куска глины, что перед ним лежал. Ничего не произошло. Он попробовал еще раз. И еще раз. И еще. После десятка неудачных попыток он заволновался.
А как ты представляешь пиктограммы? спросил он у соседа по столу.
Ну вряд ли тебе это поможет. тот замялся и стал краснее обычного.
Ну? Может мне как раз подойдет твой способ!
Двадцать Седьмой вздохнул:
Рядом с домом моих родителей живет семья, у которой есть дети моего возраста. он опустил глаза. Две девочки-близняшки. Симпатичные. Я представляю, что это они держат пиктограммы.
Сорок Третий даже не усмехнулся на его слова. А ведь мог бы. Но ему было не до этого. Его надежда гасла с каждой новой попыткой. Глаза переставали быть такими ясными и лицо снова начинало хмуриться.
Да погоди ты, я говорил с братом. Он сказал, что у всех по-разному проявляется способность. Как у нас проверяют наличие способностей? Берут самое простое из умений алхимиста, расщепление. Учат нас ему. Если научилсяты алхимист, нетпинком под зад. Но алхимист не может одинаково владеть всеми умениями. Есть те, которыми он владеет лучше, а есть и те, которыми хуже.
Я пока не могу понять, чем это сможет мне помочь. покачал головой Сорок Третий.
Если твоя слабая сторонаэто расщепление, тогда тебе будет трудно пробудить способность именно этим умением, понимаешь? Если ты пробудишь способность иначе, то и расщепление тебе будет уже даваться легче. Хмурый, я вот тут принес он посмотрел по сторонам, не слышал ли Барнабас, как он назвал соседа.
Мальчик аккуратно вынул сложенный несколько раз листик и под столом передал соседу. Сорок Третий взял и развернул его под столом, сел так, чтобы можно было увидеть, что на нем нарисовано. Пиктограмма. Он мгновенно ее запомнил и передал обратно.
Нет, это я тебе а, я и забыл. Двадцать Седьмой взял листик и сунул обратно в свой карман. Это пиктограмма соединения. Новый уровень, второй этаж. Пиктограмма, правда, с третьего уровня, но ведь соединению будут учить на втором. Не важно. Он обещал мне добыть песка. На котором можно практиковаться.
Песка?
Ага, он сказал, что это самое простое. Песок. Но не обычный. Какой-то там. Он принесет. закивал головой Двадцать Седьмой.
Сорок Третий нахмурился. Два дня до испытания. Ему надо было остаться во что бы то ни стало. Теперь у него появилась цель. Не детская мечта, чтобы им гордились родители. Хотя, и это тоже. Но теперь эта цель стала более конкретной. У мальчика прямо руки чесались поскорее приступить к осуществлению задуманного. Но для этого надо было остаться в полиоте. Два дня. Испытание. Он и еще двенадцать мальчиков пока не смогли проявить способности. Вся надежда на этот несбыточный план Двадцать Седьмого. Его и планом назвать трудно. А Сорок Третий привык все планировать. Он сам себе составлял распорядок дня еще с раннего детства. Так проще житьты точно знаешь, что и как будет сегодня, завтра, послезавтра. Когда знаешь, чего ожидать, то нет никакого волнения или даже беспокойства. А сейчас беспокойство обуревало его. Оно жгло изнутри и грозило вырваться наружу. Мальчику стоило больших усилий каждый раз брать над ним верх.
Ближе к вечеру он пришел в свою тайную комнату. Не один, с книгой. Ее ему дал Двадцать Седьмой. Книга третьего уровня. Она была странной. На ее страницах размещалось много пиктограмм. Все их он запомнил. Но они не были проблемой. Целые параграфы теории. Сорок Третий ожидал увидеть там что угодно, но только не то, что там было написано. Никаких пояснений к пиктограммам, никаких пояснений умений. Там встречалось их три: расщепление, соединение и вариативность. Именно с последним умением и возникли проблемы. Сорок Третьему понадобилось пару часов, чтобы понять, как работает вариативность. Только будет ли ему с того прок? Вся вариативность свелась к тому, что некоторые пиктограммы можно было изменять. Были изложены принципы изменений и показаны схемы. Другими словами, можно было придавать после соединения предметам любую форму. Почти любую. Ту, на которую у тебя хватит знаний и умений правильно расположить пиктограммы с правильными изменениями. Если расщепить кусок глины, то собрать можно из нее куб. Или шар. Или что угодно, если ты знаешь соответствующие пиктограммы и можешь в правильном порядке их вызвать. Сначала необходимо вызывать пиктограммы, которые будут описывать высоту изделия. Именно так в книге именуется все, что можно получить в результате соединения. Изделие. Задать высоту. Затем ширину. Есть таблицы расчета объема и веса для множества всевозможных форм. Все они завязаны на алхимическом песке. Именно для него в книге написаны все формулы. Какая его масса. Какая будет масса изделия с такими и эдакими параметрами. Какая масса куба из песка, если алхимист изменит плотность этого песка для готового изделия. Многие моменты были не очень понятны. Мальчику стало ясно, что все запомнить за пару дней не удастся. Тогда он представил себе то, что хотел бы сделать. И мысленно начал выводить нужные пиктограммы в голове. Несколько раз ему пришлось заглядывать в книгу и смотреть там разные моменты. Например, как сделать изделие не однородным по форме. Это означало, что изделие не будет шаром или кубом, или еще чем-то одним. Оно может принимать разную форму во многих своих направлениях. В качестве примеров в книге использовались кубки для вина, которые мог создать алхимист. Там и круг у основания, и цилиндрическая полнотелая ножка и конусовидный цилиндр с полостью внутри для напитка. И все это одно изделие. Правильная последовательность нужных пиктограмм с рассчитанными алхимистом изменениями для них. Все это может сделать простой алхимист. Под вечер у Сорок Третьего уже болела голова от переизбытка информации.