Подруги! Пата восхитилась, застучала хвостом. Я в постель
Куда ты лезешь?! в бочке ты уже была, достаточно!.. Хайта! тащи её обратно, или обеих на привязь! Фу, кыш! Боже, вот наказание!.. А-а-а! молоко упадёт!
Ловкая Хайта поймала кувшинчик, когда, казалось бы, молоко было обречено разлиться по полу.
Я его сберегла! меня можно похвалить?
Ты умница, прелесть. Коровье молокобольшая редкость в Гуше, а буйволиное я даже нюхать опасаюсь
А я красивая?
Очень, очень, наглаживала её Лисси, и златовласка замурлыкала, изгибаясь под рукой юницы, а потом завела свою нежную кошачью песню «Вайя-я-я-а-а», всем видом подстрекая госпожу ещё и чмокнуть верную служанку.
Пока они нежились, пата передними лапами вполне уверенно поставила спасённую посудину на столик у кровати, покосилась на парочку и, тихонько высунув из пасти хоботки, налила в кувшинчик немного белесоватой жидкости.
Выпив своё вечернее молоко, как привыкла дома, Лисси заснула на удивление быстро и крепко, даже не поцеловав Хайту.
Выждав, Хайта слегка потрепала госпожу за плечо. Ни мур-мур, спит как убитая. Потом потрясла сильнеетоже напрасно.
Простите, юница моя, прошептала она на языке шахт, бегло целуя бесчувственную Лис, я не могу сделать иначе. Так нужно. Я должна я вернусь!
Между тем Анчутка, шумно сопя и напрягая бока, выдавливала из себя тёмную желеобразную массу. Проворно раздевшись, Хайта принялась захватывать этот липкий студень ладонями, накладывать на тело и размазывать.
Обливка, накладная кожалучшая одежда кани джику рузи, созданных мудрецами для разведки. Мигобливка дала стебель, он втянулся в брюшную сумку, соединился с «воротами паты», и как по команде вторая кожа сгладилась в единый ровный слой.
Ре-воль-вер, напомнила Анчутка, когда «мама» кошкой вспрыгнула на подоконник и пристально оглядела безлюдный ночной двор.
Ня. Мне нельзя оружие. Обойдусь без него. За мной!
Посольство Фарангеостров иной жизни посреди шумного, пахучего Панака. Замкнутый в глухих стенах желтоватого песчаника, как устрица в раковине, этот молчаливый мирок вырос в теле чужой страны, и ничто извне не могло нарушить тысячелетних порядков, которые фаранцы привезли с собой на парусных кораблях, в ларцах, в трубках-футлярах с папирусными свитками, в надменных сердцах и высокомерных умах. Они оградились снаружи знаками Солнечного Орла и Божьего Глазасюда нет хода законам и обычаям гушитов, здесь только фаранская речь, только фаранская пища, как всегда было в Чёрной Земле, благословлённой крокодилом и цаплей.
Значит, красный дворянин привёз вещунов, задумчиво говорил Мосех, шествуя по прохладному коридору к спальне. В свете редких масляных ламп его высокая фигура в ниспадавшем до пят белом льняном одеянии напоминала Юнкеру великого диакона или даже патриарха.
Без медиума ему трудно обойтись. Связь с материком При кавалередвое, я говорил с нимиони очень молоды.
Он серьёзно подготовился.
Протокольный визит к Лалу Боголюбу мог истощить даже железное терпение Мосеха. Уж на что сложны и долги ритуалы в храмах фаранских богов, но правители Гуша ухитрились выдумать нечто более изощрённое. Поклоны, стояния, дары, подношения идолу Бахлы, хвалы царю, длинные витиеватые беседы через толмача
Благо сыны крокодила и цапли уважали всех богов. Спящий божок или Незримый, Громовержец или медный змийкаждому своя земля, свой народ. И лишь посвящённые в таинства знают, что Миром правит Владыка Неба в священной Чёрной Земле, он и есть истинный Царь-Бог.
А церемонии царя Лалане больше чем игры слепых варваров.
После их утомительных обрядов Мосех совершил большое омовение, умастился благовониями и решил завершить день посещением Жемчужины.
Эта девица из павшей Сарцины забавляла и утешала его в морском путешествии, а здесь, в душном Панаке, дарила отдохновение после трудных дел.
И сколько их впереди, этих дел
Наблюдай за Селищем, Юнкер. Следи в эфире.
Вряд ли они станут вещать вкруговую. Граф Бертон и штабс-генерал Купол хорошо их учат, в том числе таиться.
Всё-таки будь внимателен. Завтра постарайся выведать у кавалера побольше. Обещай хоть звёзды с неба, ноя должен знать его планы.
Постараюсь. Сегодня я наблюдал Юнкер замялся, странное явление. Нечто вроде эфирных волн, исходящих из одного центра. Издали. Звука или вида не было, только ритмичный гул и мощь, большая мощь.
Лицо Мосеха не изменилось, но сердце его дрогнуло.
Вот как, занятно. А направление? дистанция?
С юго-запада. Я наложил луч на карту расстояние неясно. Если бы удалось принимать волну с двух разных точек, с разбросом миль в триста
«Жаль, что у Лала мне пришлось снять обруч. Дикарский обычайстоять перед царём с непокрытой головой. Уж я бы ни с чем не спутал»
Осторожно расспроси у кавалера и об этом. Скажи, что ты окажешь помощь Ну, не мне тебя учить, как кривят душой.
Надеюсь, все наши хитрости когда-то принесут плоды, молвил Юнкер с оттенком досады и нетерпения в голосе.
В Сарцине мы взяли хороший улов и стали на шаг ближе к цели. А красный кавалерда пребудет с нами Танга, святая кошка-лазутчица! поможет стать ещё ближе.
Я больше рассчитывал на твой дар прорицания, чем на холодные куски металла, сказал бледный парень, дерзко глянув на невозмутимого Мосеха. Это мёртвое золото бормочет одно и то же, словно грампластинка, а ты можешь больше.
Юнкер сознавал, что кощунствует. За такие слова о святыне кавалер сурово отчитал бы его
«А что скажет он при встрече? Невольная дрожь охватила Юнкера. Он и жаждал, и страшился встречи лицом к лицу с Турманом Карамо. Стыд и злость, тоска и томление терзали его одновременно. Да, я перешёл на службу к иноверцам. Яподручный у волхва-язычника. Измена? Но кто в этом виноват? разве я?»
Мой дарничто перед могуществом ключа, веско произнёс Мосех. Когда мы завершим работу, ключ ответит на все твои вопросы.
Предпочёл бы ответ человека. Говорящему золоту трудно доверитьсяэто нечеловеческая вещь
Люди лгут. Ключнет. Суди самесли бы я хотел обмануть тебя, то сочинил бы убедительную небылицу, морочил бы тебе голову сказками об отце и матери. Но я сразу сказал: ответв ключе. Найди егои обретёшь великое знание. Даже больше. Узнать правду о своих родителяхне самое важное
«Половину этой правды я и так знаю», горько усмехнулся про себя Юнкер.
ты узришь Царя-Бога, поклонишься ему и будешь награждён.
«если выдержишь это, бастард!»
Я верен Грому и Молоту. Мне инобожие воспрещено.
А истина? почти шёпотом спросил Мосех с улыбкой. А клятва познать тайны неба до последней?
Теперь нет смысла говорить об орденской присяге, сдавленно проговорил Юнкер, отводя взгляд.
Тогда пусть сердце ведёт тебя. Если клятвы сняты, а присяги перечёркнуты, остаётся воля человека. Ступай и займись слежением.
N. Крылья во тьме
Карнавальный пират Алый Шарф дал своей Жемчужине всё, что обещал, и даже более того. Серебряные браслеты на щиколотки, ожерелье, серьгивсё из собственных ларцов, работы лучших мастеров Фаранге. Невесомое льняное платье с шитыми золотом лямками. Полный стол яств каждый день. Лекарь? женщины для купания и умащения? музыкантши? Только позови: «Сюда!»они тотчас являются.
Взамен Алый Шарф обрил девице голову и тело, по обычаям сынов Свирепого и Быстрой, оставив только брови и ресницы. «Гладкая как богиня»высшая похвала для женщины. Даже черноголовые жёны селян стремятся к этому.
И, конечно, глазурные сладкие шарики. Без снадобья варакиян нелегко пережить ужасы, которые она видела. Полусон среди неясных грёз лучше яви. Он даёт смириться с тем, что было запретнымдаже пристраститься.
Сколько «листвы пророка» вложить в конфеты, Мосех определял сам. С каждым днём всё меньше, ибо во сне жить нельзя. И капля паучьей вытяжки, обостряющей чувства. Нежностьтоже способ забыться.
С нею обращались как с живой драгоценностьюкогда прибыли в Панак, восемь сильных рабов несли девушку от порта до посольства в большом деревянном ларе, наглухо закрытом от солнца, продев кедровые шесты в бронзовые кольца на боках ларя.