Людмила Владимировна Белаш - Тёмные Звёзды

Людмила БелашАлександр БелашТЁМНЫЕ ЗВЁЗДЫ

ПРОЛОГ

1628 год Эры Грома

ПРОКЛЯТИЕ И СМЕРТЬ

 Во имя Бога Единого! Я обращаюсь к осажденным от лица магистра-знаменосца.

Была жара. Безветрие. Море как синее стекло лежало вокруг мыса, где стоял форт с высокими стенами. В зеркальном море отражалось палящее, безжалостное солнце.

Там, на морской глади, виднелись черные силуэты орденских галернедвижимые, безмолвные. Словно на них не было заряженных пушек и абордажных отрядов.

В этот знойный час, казалось, все живое замерло, забившись в тень, и погрузилось в тягостную дрему. Да, замерлоно в напряжении и затаив дыхание, прильнув к бойницам форта, стоя у фальшборта, прижав к глазницам горячие медные окуляры подзорных труб, сжимая пики, эфесы, мушкеты и орудийные запальники.

Сотни глаз следили за парламентером, остановившимся у ворот форта.

 Предлагаю вам завтра, на восходе солнца, сдаться на милость Его Преосвященства, сложив оружие, знамена и доспехи. Благородных людей ждет справедливый суд, а если отрекутся от ересиполное прощение вины. Людям простого званияни суда, ни казни, только большое покаяние! Новообращенные вообще не будут наказаны.

 Он хочет внести раскол в наши ряды,  молвил коменданту мушкетер, стоявший рядом у бойницы.  Подстрекает сержантов открыть ворота и заслужить награду.

 Ложь,  краем рта бросил комендант.  В обители Трех Щитов они проделали тот же трюк, и старшина впустил их. Всех наших перебили. Брат-вещатель заперся в башне и говорил с нами пока был жив.

 Наверняка они хотели захватить его.

 Да; только он не сдался.

  Чистый духом, с мечом в руке, с молитвой на устах и верой в сердце  взяв мушкет в левую руку, солдат правой осенил себя знамением Ока, а сосед закончил поминальную, повторив его движение:

  ты по радуге восходишь в громовое небо. Брат, прощай!

Офицер с бледно-голубым флагом мира смотрелся как посланник царя тьмы. Вороненый шлем, скрытое черным платком лицо, кирасасловно из гагата. На плечах угольный плащ, похожий на перепонки нетопыря, с багровым знаком серпа.

Воины переговаривались:

 Всегда прячут лица

 Они похитили наш цвет, а знак мечей и серебро носить не смеют.

 Братоубийцам меч запретен. Только палаческий серп.

 Подумать толькоэти ночные тени заменили нас у патриаршего престола

 Доблесть больше не нужна,  проговорил комендант, атлетически сложенный мужчина в черном кафтане с серебряным галуном и символом братстваОко на скрещенных клинках.  Орден меча сделал свое дело, завоевал Кивиту для первосвященника и покорил дикарейкончено. Отец Веры избавляется от нас.

 Положим, без войны вы стали опасны для престола,  перебирая четки, задумчиво сказала аббатиса в лиловой рясе с вышитым на груди цветком ириса.  Вы воины, а ему нужны надсмотрщики Но мы-то чем не угодили? Мирные лекарки и сиделки

Комендант покосился, нахмурившись:

 Давно вы перечитывали свой устав, блаженная сестра?

 Как? И вы нашли там указания на ведовство?!  Аббатиса возмутилась.  Стыдитесь, брат. Не вашими устами повторять ложь черных проповедников. Наш устав писан святой Увангой, ей диктовали ангелы, а патриарх

 Орден любви благ и чист, новерьте слову солдата,  любая из ваших девиц покорит вражеский гарнизон быстрее, чем сотня моих мушкетеров.

 Только силой любви!

 Разве я говорю о военной силе?

 Каков будет ваш ответ?!  взывал снаружи офицер в черном.

 Вы пропустите насс оружием, хоругвями и барабанами,  громко заговорил комендант,  к границе имперских земель! Вы не станете чинить нам препятствий, позволите брать по пути лошадей, воду и пищу за честную плату! А магистр-знаменосец поклянется Молотом Господним и честью рыцаря, что так и будет. Тогда мы уйдем отсюдавсе!  и вы сможете занять форт, хотя он выстроен на деньги ордена. Вот наши условия!

 Нет!  Офицер сделал рукой отрицательный жест.  Только на условиях Его Преосвященства. Ваши ордена запрещены и распущены, ибо,  он вдохнул поглубже,  стали вертепами ереси, колдовства и блуда! Вы лишились права ставить святой церкви условия. Капитуляцияили штурм. Решайте!

 Твоя беда, несчастный,  появилась над парапетом аббатиса,  в том, что ты рожден после священной войны! Званием и оружием ты обязан меченосцам, которые несли сюда знамя истины. Ты смуглыйнаполовину кивит Кто учил тебя грамоте? монах! Кто наставлял в вере твою мать? монахиня! И за это ты нам угрожаешь?

 Твое счастье, ведьма, что я веду переговоры, а не иду на приступ!  гортанно выкрикнул офицер в черном.  Ты бы на первом слове поперхнулась пулей!

 Так будь ты проклят, неблагодарный ублюдок!  Перегнувшись через парапет, она плюнула в его сторону.  Ты и все ваше черное отродье с его ядовитой ложью! Пусть половина из вас не увидит зари, а другаяунесет в душе ужас!

 Мы будем стрелять, пока стены не рухнут,  пообещал офицер, прежде чем уйти,  а когда войдем, сложим костер из живых и мертвых. Встретимся на рассвете. Серп и Молот!

 Все равно нам не дадут дойти до владений короны.  Комендант спускался во двор, сохраняя бестрепетное выражение лица.  Семьсот миль с ранеными, детьми Полк латной кавалерии просто сметет нас, развеет по ветру. Брат келарь,  обратился он к ответственному за провизию,  как с запасами воды?

 По полторы кружки на взрослых, по полкружки младшим. Если завтра не будет дождя, придется раздавать вино.

 Насчет дождякак бог даст, а вот будет ли завтрашний деньеще вопрос Сегодня воду экономьте, утромразводить с вином напополам. Обязательно оставить красного для молитвенного возлияния. Богослужение справим при звездах, самое раннее.

На дворе стоял тяжкий запах множества людей, скученных в тесном пространстве. Миазмы пота, гнойных ран и испражнений смешивались с появившимся недавно трупным духом.

Проходя по форту, комендант встречал обращенные к нему взглядымолчаливые, жалобные, молящие. Приходилось вилять между лежащими, сидящими людьми. Кроме воинов, чудом скрывшихся от черной облавы, в последнюю твердыню Ордена сбежались и крестьяне-колонисты, которые в новых землях старались жить ближе к меченосцам или милостивым сестрам, и новообращенные оливковые кивитыэти, по обычаю своей жаркой страны скудно одетые, выглядели растерянными, как заблудившиеся дети.

Им все было странно. Отчего перессорились воинственные жрецы с холодного юга? Почему одни преследуют других? Зачем рыцари чистят клинки и мушкеты, неужели будет битва?

Туземцы целовали полы его кафтана, но что комендант мог сделать для кивитов? Только предложить выборсмерть от меча или огня.

 Бог воздаст Его Святейшеству за клевету на нас,  твердо сказала аббатиса.  Будь он истинным пастырем, нашел бы иные средства раз уж захотел нас устранить. Скажем, послал бы со знаменем истины дальше, за море.

Комендант усмехнулся с презрением:

 Он не воитель, а скопидом. Стоит ему представить, что придется тратить червонцы и снаряжать корабли в бой, как его начинает трясти от жадности.

 Но какая подлость с его стороны! какая низость! Объявить насведьмами! Васзаподозрить в связях с темным царством!.. Кстати,  аббатиса понизила голос и доверительно склонилась к коменданту,  вашему брату-вещателю удалось вызвать кого-нибудь?

Ее собеседник печально покачал головой:

 Ни звука. Все монастыри в пределах слуха молчат. Тайный орден сработал чистонаши обители захвачены одновременно.

 Тогда пусть он призовет ангелов.  Голос аббатисы дрогнул.  Иначе завтра мы будем в костре, живые или мертвые.

 Небо молчит.  Коменданту горько было произнести это, но он не посмел обманывать сестру ложной надеждой.  Брат Динц все испробовал, много молился, но слышал лишь какие-то неявственные, угрожающие звуки

 Неужели мы так грешны, что недостойны ответа?  Опытная, прожившая большую жизнь сестра была близка к отчаянию.