Монета быстро переселилась из ладони Карамо в карман златовласки.
и ещё пропал один из торговых, агент. Здешний, бахан. Думают, он вор. С ним исчез кассовый ящик, револьвер, патроны и купчие бумаги.
Обычная история. Поймаютотрубят голову. В Гуще строгие законы.
Он был белый веец, черноволосый, носил длинную причёску, серьги из серебра и красил веки сурьмой. Торговал за Дымными горами.
Так-так. Это уже интересней. Сходи с Анчуткой ещё раз на двор прислуги, повесели их, поговори с ними. Там не заметно белых вейцев?
Кто-то мелькал в стороне, не приближался. Наморщив лоб, Хайта прижала указательный палец к кончику носа. Я не разглядела как следует. Кажется, он опасался подойти на взгляд
«на выстрел, мысленно договорил по-своему Карамо. Пришлое Селище надо хорошенько обыскать. Пока все не ушли на зов».
Будь осторожна. У бойцов стана тихие пистоли.
Они стрелять не станут. Скорее утащат. А со мной пата
Гере Карамо! окликнула его Лара. Смотрите, какое дивное здание!
Справа открылась каменная площадь, где по краям под большими навесами сновали и топтались у лавок покупатели, а дальше высилась небольшая, но самая настоящая крепостьнаклонные стены из желтоватого песчаника, узкие высокие врата, над вратамибарельеф в виде орла, сидящего на диске солнца, а по сторонам ихпилястры, изукрашенные резьбой. На стене, на шесте, развевался лазурный штандарт с золотым изображением глаза, похожего на плывущую рыбу.
Отец Небесный, его всё-таки выстроили Карамо сощурился, всматриваясь в крепость.
Царский дворец? наугад спросил Огонёк.
Посольство Фаранге.
Лара удивилась:
Фаранцы? но они живут далеко, отсталые
Это упрямый и смелый народ. Если царь-бог им прикажетвыполнят. Представьте, добрались сюда на допотопных плоскодонках.
Так не бывает, помотал головой Огонёк, а Лара, имевшая кое-какое понятие о кораблях, с недоверием спросила:
Что, у них совсем нет пароходов?
Есть несколькоим продали купцы из Эндегара. Но у Фаранге свои парусные мореходы, умелые. Они давно продвигались на юг, с острова к острову, ставили фактории и гарнизоны а теперьпожалуйста, стяг царя-бога уже здесь.
Правда, что они приносят человеческие жертвы крокодилам? Лара в сомнении поглядывала на посольство, больше похожее на форт.
Компания подходила всё ближе к укреплённому зданию, Лара ясно различала охранников у врат. Снаружи вейцы-алебардщики с красными перевязями, а ближе к вратам фаранцы, застывшие будто статуипесочные юбки, белые фартуки, обнажённые торсы крест-накрест перечёркнуты широкими портупеями, слева при бедре у каждого тесак, в руках длинное ружьё со штыком. Полосчатые воротники-оплечья и шлемы в сине-белую полоску, закрывающие шею. Вылитые фигуры с фотогравюры!
«Жалко, Лисси пошла не с нами! Она так загорелась разузнать про все народыздесь бы ей понравилось».
Гладкоствольные кремнёвки, заряжаются с дула, плюнул Сарго. Срамота, не ствол. С такими только баре захолустные охотятся.
И бьют зайца за двести шагов. Опасайтесь их недооценить, корнет.
Собравшись ещё что-то узнать о фаранцах, Лара приоткрыла рот
и сквозь эфир в неё ударила густая, пьяная волна. Словно, как раньше у профессора, силой влили стакан гигаина. Ларита пошатнулась, схватилась за руку Огонька, тот глубоко вздохнул от нежданного счастья, но тотчас понялэто не ласка.
Что?.. тебе плохо? Это от жары, скорей в тень. Эй, человек! воды барышне! беги в лавку за чаем!
Нет. Она закрыла лицо ладонью. Язык плохо слушался, камни мостовой шатались под ногами. Из тьмы навстречу проступило знакомое худое лицо, бледное, с синеватыми тенями под глазами. Тот молодой парень, который вещал с севера, через море, говорил о бедствии
Он был совсем рядом.
Лара собрала волю в кулак, чтобы устоять перед веющим в лицо хмельным ветром. Сосредоточиться. Дистанция? направление?
«Он за стеной. В посольстве».
Почему-то на сей раз его лицо открыто, без всякой повязки
и шлема!
Парень был в подпитии или накурился. Ларе казалось, что она чувствует запах макового зельятакой доносился из окон тайной курильни в квартале.
Ласточка? проговорил он жалобно и, неловко подхватив платок, прикрылся им до переносицы. Поздно, образ запомнился.
Кто тут зовёт Ласточку? почти зарычал в эфир Огонёк. Не тронь её!
Сними обруч, парень. Ты лишний.
Чего? Будешь мне приказывать?!
Огонёк, сними. Пожалуйста, попросила она. Я должна говорить с ним один на один, это важно.
Да кто он такой?!.
Опять? с тревогой обернулся к ней Карамо.
Ага. Он здесь.
Ринтон, снимите медиатор.
Злобно ворча: «С-с-собака, два хвоста!», паренёк подчинился. Кавалер неотрывно смотрел на девчонку:
Ларита, спроситечто ему надо?
Не повторяй, я слышал. Скажи нам надо встретиться. Завтра. Сегодня я не в форме.
Ты макоман?
Не твоё дело! грубо ответил бледный парень. Маковники страсть не любят, если их уличить.
Перестань дышать на меня. Так противно, тошнит.
Я? дышать?.. О, дьяволы, почему смутился он, потом заговорил резче:Закройся. Не рукой! Ну поставь стену. В уме. Представь, что между нами толстое стекло, быстро.
Она кое-как справилась с заданием. Одуряющее веяние стало слабей.
Если кто-то начнёт вещать своё настроение, самочувствиевсегда так делай. Я не хотел, прости. Само получилось.
Вечером, когда мы вернёмся в Селище, твёрдо сказал кавалер, выслушав запрос сидящего в посольстве, пусть он выйдет в эфир. Обговорим место и время.
Какая вышивка!.. о, смотри, Лисэто набивная краска с тёртым золотом! Беру всё. У Эри глаза разбегались, торговцы кланялись ей, ликуя от больших закупок.
Тут вступал в дело Котта, знавший язык Гуша:
Полтора маньчи. Пять? Ты корыстный торгаш, Бахла тебя покарает. Ты переродишься бесхвостой крысой Полтора маньчи и бакат.
Взятые на прогулку унции Эри рассыпались в руках менялы на целую кучу монет, овальных и дырявых. Казалось, денег стало больше, но уходили они как вода.
Касабури следил по сторонам, опасаясь в незнакомой тесной обстановке всех. Егос серьгами, гривой, подводкой глаз и кинжаломзаметно побаивались, но «белый веец» в торг не встревал, встречных не задевалгушиты обтекали его, как плавучий хламкрепкую сваю, и струились дальше.
Превосходные штаны. Эрита сдерживалась, чтобы не пуститься в новые траты, но экзотические товары манили к прилавкам, подстрекали потрогать, мысленно примерить. Покажи вон те.
Нет, нет, для госпожа офицерка их не надо! Это для
Гере Гириц, что он сказал?
Их носят храмовые танцовщицы. Можно купить, но выходить них на улицунет. Храмовые особые женщины, у них странные обязанности.
Лисси в уме сочиняла наброски для путевого дневника. Если заниматься этнографией, то смолоду, тогда успеешь собрать больше впечатлений.
А как назвать свою первую книгу? Скажем, «Записки графини-путешественницы». Или «Очерки о стране Гуш»?
То и дело приходилось обращаться к Котте. Конный артиллерист терпеливо разъяснял, что к чему.
«Здесь идёт большая торговля. Продают всё, даже вынутые из досок ржавые гвозди, рыбьи и собачьи кости, копчёных крыс и настойку из вшей на аптечном спирте.
Гушиты живут очень бедно, столица их выглядит грязной. У воды и около съестных лавок дурно пахнет. Помои выливают в реку. Я видела: под мостом купались голые дети, а по воде плыла мёртвая собака.
К иностранцам здесь относятся с подозрением и отвращением, считая их нечистыми для Бахлы, но ведут себя мирно. Вера баханов учит, что всё дурное только снится и когда-нибудь рассеется, в том числе иноземцы. Но и всё хорошее может оказаться наваждением.
В Панаке три церкви Грома: в Пришлом Селище, в квартале оптовых купцов и в колонии прокажённых. Когда случается мор, наводнение, землетрясение или дороговизна, баханы нападают на третью церковь и громят её, а прокажённых убивают. При этом бывают ужасные зверства. Если гонец колонии успеет вовремя добежать до Селища, наши солдаты выступают на защиту с картечницей. Гушиты называют пулемёт голос царя-дракона».