Может сядем рядом?
Ещё чего, цыкнула Ларита. Барышни и юношиотдельно. Вы что, кадет, не знаете приличий? Поди, не на гулянке с пирогами, а в обществе.
Пряное красное вино влияло на суставы кавалера как бальзам или язык Анчутки. Два, три бокалаи походка обретает лёгкость. Стихшая боль таилась в костных шарнирах, подстерегала слишком смелые движения, но для простого шага свободы хватало, и Карамо отказался от идеи ездить по городу на мотокарете.
Пройдёмся пешком. Так увидишь больше, чем из окна и на скорости.
Пожалуй, гере кавалер, тут не разгонишься. Улочки не для наших мотовозов качал бычьей головой Сарго.
У водоносов воду не брать! наставлял Карамо. Здесь брюшной тиф и смертельная дизентерия Только чай или взвар, их продают в лавках.
Для прогулки глава экспедиции с умом разбил их на отряды. Обручи-медиаторынадеть под головные уборы, револьверы зарядить, следить за карманамиздесь воры хваткие.
Пусть только сунутся! всю рожу растворожу, зубы на челюсти помножу, пообещал Сарго.
Я велю пате следить, она плохого человека не подпустит, важно заявила Хайта. Её карманы бряцали как мешки с деньгами, а у закормленной Анчутки брюхо от угощений отвисло. Чудо-свинья пёрла вперёд, натягивая поводок.
К восторгу Огонька, Карамо взял с собой не только егоно и Лару! Остальные под охраной меднолицего Котты Гирица и Касабури отправились другим путём. И хвала Небесной Деве, что ушли! главное, Эриты нет, можно спокойно побыть рядом с Лари.
Жаль только, она на него не глядела. Всё по сторонам.
Белокожим девам из могучей державы полагалось почётное сопровождениемужики в юбках, тюрбанчиках и бабьих кофтах, несущие над девичьими головами зонтики от солнца. Безмолвные гушиты в верёвочных туфлях неслышно шли сзади, наклонив зонты на длинныхсловно драгунские пики, бамбучинах, чтобы чужеземки всегда были в тени.
Лара приосаниласькакое обхождение! невольно себя госпожой почувствуешь
Диковинный мир, необычные люди, чужие запахи и голосатак волнительно, что даже корни волос шевелятся.
Поначалу цветастая пестрота Панака сбивала с толку, путала и морочила. Груды невиданных фруктовярких как яичные желтки, лиловых, алых, даже чешуйчатых, будто сосновые шишкино величиной с голову! Чёрные штаны женщинкак у таможенных солдат! В окнах занавеси из дощечек, на домах жёлтые тростниковые крыши. Мужчины в белых поясах, на головах тряпки-обмотки или шляпы из соломы. Людейважных, в вышитых халатах и высоких шёлковых шапках, возят в креслах на колёсах, а в упряжке человек бежит. Навстречу бредут монахи в шафрановых рясахгололобые, с носилками, звенят колокольцами на палках, несут гипсового кумира, раскрашенного как живой, а спереди и сзади шествия мальчики-служки сыплют розовые лепестки цветов.
Гере кавалер, нам лучше уступить дорогу, мрачно молвил Сарго. Я тут бывал, порядки знаю.
Тяа? оглянулась Анчутка, виляя своим поленом.
Чёрт, они про нас толкуют, вслушался Огонёк с обруча.
Ага, подтвердила Лара. Давайте влево, а то худо будет.
Лады, сестричка. Все вперёд, прикрою с фланга. Корнет-верзила выдвинулся, чтоб оказаться между процессией и своими.
«Тоже мне, братишка!..»Смех смехом, а кулаки и револьвер Саргозащита что надо. Лучше с ним, чем без него. Только на чужбине ясно: имперским надо держаться вместе, как союз на клятве.
С улицыв торговый переулок. Лара тоже ловила голосаближние к ней. Переламываясь в обруче, живые токи из голов гушитов слышались как родная речь. Прямо голову ломило с разнобояодин язык, другой, да столько голосов сразу! Разговоры смешивались, перебивали друг друга:
О-ле-ле, злыдни с юга стали рядить девок по-нашему!
Что за жуткая тварюга, будто свиной демон! Как они смеют её водить по святому Панаку? Гнать камнями!..
Нишкни, паршивый, у тебя мухи в голове. Царёвы люди руку отсекут, если на злыдней нападёшь.
Э-ке-ке, а золотая девка со свиньёй смазлива! Такой плод надкуситьзубов не жалко!..
Темноволосая тоже годится. Откормить салом, будет в телеи кольцо в нос, чтобы слушалась. Гайла, приезжая, уверуй в Бахлу, будь моим сном!
Иногда лучше не знать, что там по-своему лопочут иноземцы: «У-лю-лю, бур-бур-бур». А поняла ихдай ответ! Лара вдохнула, чтоб уж отчитать как надо; носильщики зонтов сердито закричали: «Гаян! гаян!», но Огонёк всех опередилвгорячах прянул к охальному лавочнику, держа ладонь на кобуре «красного грома»:
Как ты сказал? а зубов не жалко?
Струсив, раскосый, оливковокожий гушит приник, залебезил с плаксивой улыбкой:
Эк-ке, молодая господина, тут всё твойбрелка, ожерелка, цепочка!
«О Бахла, пропащее дело! Злыденьдвуголосый!.. При такой гадюке держи язык, а то беды не оберёшься. Ой, зря я горлопанил Ну как он за девку оружием вступится? Голова, дыркабуц! мозги наружу»
Бери без денег, три четыре штука! пять, пять! и одна в подарок!
Что я, мародёр? Огонёк обиделся вдвойне. Вот тебе унция, баханлови! согласен? Честная купля, при свидетелях. А мне та-ак-с
Торговец улыбался, а хотелось рвать на себе волосы. Паренёк-злыдень высматривал, тёр в пальцах, и хоть неопытныйэто видать, снимал с вывески лучший товар. Взял и пару пустячных вещиц, за красоту, но всего нахапална сотню маньчи!
«Разорение! а-а-а, всемогущий Бахла, царь судеб, пусть этот нечистый переродится одноглазой жабой! навозным червём!»
Хорошие у тебя украшения, бахан. Твоя лавчонка мне понравилась, ещё зайду.
«Бежать, бежать на другой рынок!»
«А славно быть имперским! возгордился Огонёк. То-то ребята с батальона, кто за морем побывал, так сладко вспоминают: Товары там грошовые, а девочки дешёвые, и все в ноги кланяются. И правильно! я из страны драконов, а эти»
Пожалел ты его, укорял Сарго. Надо было с ходу в рыло, а потом беседовать, за шкирку взяв. Запомни, малый: если такой пёс поднял зенки на нашу девушкупроучи его, чтоб позабыл, как это делается.
Прикажете отлупить поганца, господин? с вопросом склонился зонтичный слуга перед Карамо.
Его жена дома отлупит, за убыток, усмехнулся кавалер.
Тебе, Огонёк подал украшения Ларите. «Во как я!»светился его взгляд.
Спасибочки, приняла она, сдерживая довольную улыбку. Но глаза её, наверно, выдалиОгонёк расцвёл и подмигнул.
Тяаа? взять? спросила пата, вздёрнув морду и следя за выражением лица хозяйки. От той по поводку, как по мокрой жиле связи, током струилось желание иметь такие же красивые вещицы. Языкомцоп
Н-н-ня, совладав с жадностью, Хайта отрицательно мотнула головой. Чужое место, брать ня.
«Можно ли мне носить золото? терзалась её душа. Нет-нет, я принадлежу моей юнице, я должна блюсти обычай А если золото низкой пробы? кажется, оно красноватое Если полизать, я определю, сколько в нём металла господарей».
Ня! повторила она в тоске и потянула Пату за собой. Уходя, ужасная свинья оглянулась на лавочника и молвила зубастой пастью:
Ещё зайду.
«Всё! совсем пропал! жди теперь ночного демона!.. Собрать вещии вон из Панака, нынче же! Ой-я-я, хочу курить без памяти»
А ты ушлый парень, Рин, хлопнул Сарго по плечу кадета. Покупать умеешь и знаешь, кому поднести, а? Сразу видно, опытный любезник
Огонёк цвёл:
Как же прекрасную барышню не одарить.
«Япрекрасная барышня! все слышали?!. Но ты не очень-то воображай, что задарили я простила».
Прогулка пошла веселей. Хохотал Сарго, вспоминая рожу лавочника, Огонёк болтал с Ларой, не забывая подчеркнуть, какой он коммерсант. Даже Карамо пошутил: «Наймись в торговую компанию, с тобой дела пойдут», но потом его лицо вновь омрачилось, он погрузился в свои мысли.
Ускорив шаги и заставив зонтичного подсуетиться, Хайта поравнялась с кавалером:
Господарь, а я что-то знаю
Юэ, фэфэ, и что именно? Голос девчонки вернул его из хмурых дум в солнечный день.
У здешнего посланника были танцовщицы из стана, зашептала Хайта. Они сбежали на зов.
Старые новости. Но всё, что ты узнаешь, может стоить денег.